Страница 30 из 43
— Угу, и промышленного дроида, чтобы Доминика оттуда вытащить, — усмехнулся Кодзу. После сытного экзотического обеда он подобрел. Ему явно понравилась китайская кухня.
Котики вальяжно позировали фотографам и людям с видеокамерами. Когда Туу-Тикки подошла к ним поближе, все усатые черноглазые морды обратились к ней. Котики прокричали что-то похожее на приветствие.
— Чего это они? — удивился Кодзу.
— Шелки, наверное, — тихо сказала она. — Надо будет рано утром или ночью проверить. Во мне есть кровь сидхе, она усилена магией… может, они это чуют.
— Можешь с ними говорить? — заинтересовался Алекс.
— Я их понимаю, — сказала Туу-Тикки. — Ну, почти понимаю. Но говорить сейчас не буду. Слишком много народу.
Кодзу, налюбовавшись котиками, отправился на рыбный рынок и завис над здоровенным разделанным тунцом с темно-красным мясом. Рядом на льду лежала груда крупных поблескивающих мидий, дальше — дорады, крабы, осьминоги, сардины, угри…
Уставший ходить на не полностью работающих ногах Князь устроился на скамье, с которой было видно котиков и залив, и попросил Туу-Тикки купить мороженое. Мороженое он любил всегда и независимо от того, голоден или нет.
Туу-Тикки принесла ему большой рожок фисташкового мороженого с пеканом и сказала:
— Мы с Кодзу походим по рынку, а ты жди нас здесь, хорошо?
— Конечно, — Князь кивнул, — я не потеряюсь. Если что, у меня есть доступ к видеокамерам, я всегда могу вас найти.
Он проводил женщину взглядом и вздохнул. Ему понравился город, его заинтересовали обитатели дома, но сильнее всего Алекс хотел вернуться домой. Или хотя бы дать знать, что он жив.
Кодзу с Туу-Тикки три раза прошлись вдоль рыбных рядов. Мидии и угорь. Стейки тунца. Пять крупных дорад, по одной каждому. Крабы. Осьминоги и кальмары. Нагрузившись, как заправский шеф-повар, Кодзу с трудом оторвался от созерцания рыб и сказал:
— Веди меня отсюда. Это разврат как он есть.
— Ага, гастрономический, — согласилась Туу-Тикки. — Приготовим дораду на соли.
— Я сам, — заявил Кодзу. — Меня учили готовить.
— Такую рыбу?
— У тебя книги есть. Будешь подсказывать.
— Заодно и Доминика порадуешь. Если, конечно, он умеет радоваться вкусной еде.
— Пусть только попробует не порадоваться! — с угрозой произнес Кодзу.
========== 15 ==========
Семь пирсов яхт-клуба Бухты Южного берега произвели на Доминика непередаваемое впечатление. Грен улавливал его эмоции: неверие, восторг, радость и чистое, незамутненное счастье. Доминик не произнес ни слова за те два с половиной часа, что они с Греном бродили по пирсам, рассматривали яхты, смотрели на даунтаун и на бухту. Сияло солнце, дул свежий ветер, кричали чайки, в легкой туманной дымке вставал мост Золотые ворота. Ветер играл волосами Грена, норовил сорвать с Доминика шляпу и тот все время ловил ее.
На них оглядывались. Рассматривали с интересом. Кивали, улыбались, махали руками. Грен улыбался и махал в ответ. Наконец, когда Грен понял, что если сейчас не выпьет кофе, то сядет куда-нибудь и не встанет больше, Доминик, щуря изумрудные от солнца глаза, оторвался от созерцания парусных яхт.
— Я хочу… — начал он.
— Обязательно, — заверил Грен. — Но сначала мы найдем кафе или ресторан. Я устал.
Ресторанчик морской кухни был на сороковом пирсе. Грен заказал себе латтэ и морской коктейль, Доминик — холодный чай с мятой и сэндвич. Народу было немного — будний день, да и туристический сезон еще не начался.
Поев, Грен подозвал официанта и спросил у него, к кому лучше обратиться, чтобы договориться о прогулке под парусом. Официант указал на доску объявлений у входа. Доминик немедленно отправился ее изучать. Грен неторопливо уничтожал моллюсков и думал, что завтра, пожалуй, придется встать очень рано — яхты выходят в море на рассвете. Расплатившись, он подошел к Доминику и спросил:
— Есть кто-нибудь особенно привлекательный?
Доминик ткнул в маленькое синее объявление с белым текстом, дельфинами и чайками.
— Я видел эту яхту на пирсе. Запомнил номер. Позвони.
Грен позвонил. Владелец оказался на яхте, и они пошли договариваться. Говорил в основном Грен — о друге-туристе, который никогда не видел моря и бредит парусами. О спасжилете нужного размера, подходящей одежде и обуви. О стоимости. Обменялись номерами телефонов, договорились на пятницу. Капитан яхты «Надежда» Стив Кент оказался спокойным, улыбчивым и не слишком разговорчивым мужчиной лет сорока, с явной примесью азиатской крови. Доминик возвышался над ним, как живая башня. Насколько Грен сумел почуять, Стив и Доминик друг другу понравились, хотя Шэ и забавлял Кента. Слишком уж явно Доминик был неотсюда. Но насколько неотсюда, никто и не догадывался. Его акцент и слишком книжный английский приписывали тому, что он европеец. Хотя сложно было бы представить себе европейца, никогда не видевшего моря.
На обратном пути Доминик сообщил:
— На Амиу есть океан. Вода мертвая, жизни нет.
— Следствие терраформирования? Или всегда так было?
— Терраформирование и добыча ископаемых. Но там никогда не было ничего более сложного, чем одноклеточные водоросли.
Они приехали раньше остальных. Дом был пуст, даже котят не было видно. Грен прошелся по комнатам, отыскивая их. Сесс устроился на полу в комнате Алекса и ловил за хвост Вьюна. Киану, найдя незакрытую дверь, принес всех своих мышей на кровать к Грену и спал там посреди одеяла. Грен принял душ и переоделся, выставил котенка в гостиную, порадовавшись ощущению теплого мягкого тельца в руках.
Доминик сидел в гостиной и о чем-то сосредоточенно думал.
— Хочешь, я тебе почитаю? — предложил Грен. — У Туу-Тикки есть книга — «Вавилонский голландец». Думаю, тебе понравится.
— Я умею читать.
— На русском? — усмехнулся Грен. — Я почитаю тебе, и ты услышишь перевод.
Доминик подумал.
— Спасибо. Это очень великодушно с твоей стороны. Ты не обязан делать то, что ты для меня делаешь. Прогулка под парусом и чтение вслух — это уже сверх твоих обязанностей.
Грен только плечами пожал. Он нашел на полке черно-оранжевый том, открыл первую страницу и начал:
— «У нас был учебный корабль, выходили мы на нем каждое лето; и как-то само собой получилось, что и после выпуска попал я вторым штурманом на учебную шхуну».
Грен читал Доминику, пока не вернулись остальные. Тот слушал, как зачарованный, подперев подбородок кулаком. Глаза у него мерцали, как вода в тени деревьев в ветренную погоду. Очень красивые глаза.
Когда дверь открылась, Грен дочитал предложение и заложил книгу закладкой — голубой картонной карточкой размером с банковскую с надписью «Единый». Туу-Тикки переступила порог, сгрузила на пол пакеты с покупками и принялась разуваться. Кодзу усмехнулся Доминику и отправился прямо на кухню, неся пакеты, пахнущие рыбой — из одного даже торчали хвосты. Котята с требовательным мяуканьем побежали за ним. Последним в дом вошел Алекс. Грен улыбнулся ему и подошел к Туу-Тикки. Они обнялись и некоторое время постояли так. Туу-Тикки потерлась щекой о грудь Грена и сказала:
— Кодзу очаровался тридцать девятым пирсом и рынком возле него.
— Я его понимаю, — кивнул Грен. — Мы с Домиником были сегодня на сороковом. Могли бы встретиться.
— Скорее всего, вы уехали до того, как мы туда добрались. Мы много где были. Я пряностей купила и китайских благовоний, и табака. Кодзу набрал разных сигарет и рыбы. Если бы он мог, он приволок бы с рынка целого тунца.
— Слишком большой, — рассмеялся Грен, гладя Туу-Тикки по спине. — Мы бы его две недели ели.
— Думаю, только это Кодзу и остановило, — кивнула Туу-Тикки. — Как вы тут?
— Договорились о завтрашней прогулке под парусом. Потом я читал Доминику «Вавилонский голландец».
— О, я не сомневалась, что ему понравится. Давай возьмем котят и пойдем в сад, я покурю. Купила новый табак и трубки.