Страница 13 из 43
— Есть. И емэйл, и телефон, и можно как-то связаться через то большое зеркало в гостиной, но я не пробовала.
Туу-Тикки пошарилась под подушками, достала трубку, табак и зажигалку и закурила.
— Вообще у меня к тебе предложение, — сказала она. — Я более-менее имею представление о тех, кто идет по Дороге и может к нам забрести. Пересказывать — неинтересно и невнятно. Давай я лучше тебе покажу.
— Фильм?
— Аниме. Есть минимум три сериала о таких существах. «Мушиши», «Мононоке» и «Самурай Чамплу». Они не очень длинные. Я как-то не могу смотреть длинные сериалы.
— Не очень длинные — это сколько?
— Два где-то на десять с половиной часов, третий на пять. Правда, там место действия — условная Япония, но это не имеет значения. Просто у японцев чувство Дороги очень развитое.
— Хорошо, — согласился Грен. — Сегодня и начнем. Только сначала ты все-таки пообедаешь.
========== 6 ==========
Туу-Тикки спинала с ног тяжелые ботинки, повесила сумку на крюк у двери, прошлепала по гладкому полу к дивану и упала на него.
— Устала… — пожаловалась она.
— Сделать тебе чаю? — предложил Грен, усаживаясь в кресло и подбрасывая в камин дров.
— Потом, — помахала рукой Туу-Тикки и нашарила на столе трубку.
У них выдался напряженный день. С утра привезли заказанное постельное и купальное белье, и до полудня они разбирали простыни, наволочки, полотенца и халаты. Потом поехали в кино, смотреть «47 ронинов» — фильм, который уже почти везде, кроме одного кинотеатра в Беркли, перестали показывать. Пообедали в Брокен Рекордс и прямо оттуда отправились на пешую прогулку по скалам над морем. Длинная узкая стальная лесенка в несколько сотен ступеней, прекрасный вид на океан, город и бухту, свежий ветер — все было чудесно. Они пешком дошли до тридцать девятого пирса, посмотрели на морских котиков, купили свежей рыбы и мидий и с покупками еще долго бродили по городу. Тикки не жаловалась на усталость и нахваливала удобство своих ботинок, но сев в машину, скуксилась, затихла и до самого дома не проронила ни слова.
Напряженными у нее выдались и предыдущие дни: она заказала фруктовые деревья и два дня высаживала их позади дома. Грен догадался помочь только на второй день, и первые полтора десятка мандаринов, яблонь, черешневых деревьев, абрикосов и персиков Туу-Тикки сажала сама. Деревья были довольно большие, ямы под них нужны были глубокие. Уже когда все три десятка были высажены, Туу-Тикки посетовала, что не наняла рабочих. И тут же, покачав головой, сказала, что лишние люди тут ни к чему.
А у Грена на ладонях вздулись пузыри от лопаты, каких не бывало со времен Титана.
— Завтра привезут розы, древовидные пионы, клематисы и глицинии, — вздохнула Туу-Тикки, любуясь дымом. — И будет у нас сад. Розы и клематисы точно в этом году зацветут. А, и еще фуксии, они тут в открытом грунте могут расти.
— Ты себя загонишь, — покачал головой Грен.
— Ну что поделать, если я такое дерево? — развела руками Туу-Тикки. — Надо было заняться этим еще в прошлом месяце, а я не сообразила — привыкла, что сезон начинается в конце февраля в лучшем случае. Не подумала, что мы фактически в субтропиках. Ничего, еще немного — и я сделаю передышку до следующего года.
— Как же, — не поверил Грен. — А поливать, подрезать и что там еще надо делать?
Он успел заглянуть в несколько книг по садоводству в Калифорнии, которые купила Туу-Тикки и составил приблизительное представление об уходе за садом.
— Это можно будет духам поручить, — отмахнулась Туу-Тикки и приняла из невидимых рук чашку с пряно пахнущим чаем. Она любила чай с травками и не допускала призрачных помощников до заваривания. — Кстати, ты в курсе, что у нас подвал двухъярусный?
— Не в курсе, — Грен удивился. — Я спускался вниз и второго яруса не заметил.
— Не знаю, зачем это так сделано, но там водопроводный и канализационный насосы, генератор, насос системы климатизации и стиральная с сушильной машины. Я думаю, первый ярус подвала — это такой резерв площади, если нам будет не хватать места.
Грен обвел взглядом огромную гостиную и хмыкнул.
— У меня на Каллисто вся квартира была размером с мою нынешнюю спальню.
— Специфика страны, — пожала плечами Туу-Тикки. — В свое время Икея чуть не прогорела тут, пока не догадалась начать выпуск мебели не по европейским, а по местным, увеличенным стандартам.
— Что такое «Икея»? — поинтересовался Грен.
— Сеть магазинов, которая продает дешевую мебель и всякое для дома. У меня в России вся мебель была оттуда. Диван, комоды, компьютерный стол, пледики… Принесешь мне плед? Я к себе наверх сегодня не поднимусь. Буду спать тут.
Она допила чай, поставила чашку на столик и сползла на подушки.
Грен встал, подошел, наклонился над нею.
— Я тебя отнесу, — сказал он.
Он подхватил Туу-Тикки на руки. Она оказалась легче, чем он предполагал, и напряглась, когда он поднял ее, но расслабилась, стоило ему поставить ногу на первую ступеньку лестницы. Закинула руку ему на плечи и сказала:
— Давненько меня не носили на руках.
— Мое упущение, — улыбнулся Грен.
Дверь ее спальни распахнулась перед ними, вспыхнул рассеянный свет, и Грен уложил Туу-Тикки на середину широкой кровати, застеленной вязаным одеялом из квадратиков разных оттенков зеленого и желтого.
Ее спальня была зеркальным отражением его комнаты. Такие же окна и занавески, такая же кровать и зеркало, те же двери в ванную и в гардеробную. Правда, пахло тут иначе — табаком, духами и чем-то еще, не очень знакомым, но приятным. На полу по обе стороны кровати лежали коврики из овчины, на прикроватной тумбочке выстроились в стойке три трубки, там же стояла банка табака и лежала стопка книг. Вот и всей разницы.
— Не уходи, — попросила Туу-Тикки. Она выпуталась из свитера, кинула его на стул, промахнувшись, и похлопала ладонью по одеялу. — Посиди со мной.
Грен повесил свитер на стул и сел. Взял Туу-Тикки за прохладную ладошку в кольцах. Лак у нее сегодня был яблочно-зеленый. Укоризненно заметил:
— Ты опять не поужинала.
— Мы ели в «Йошиз», забыл? И потом, у меня в тумбочке заначены мандарины. Как же все-таки хорошо наверху! Хотя я и боюсь высоты.
— Я не заметил.
— Нет, правда боюсь. Мне становится нехорошо, даже когда я смотрю на фото, снятые с большой высоты. Знаешь, есть же такие экстремалы, которые в одиночку забираются на самый верх башен и всяких промышленных труб и фотографируются там?
Грен кивнул.
— Это потому, что я была с тобой, — сделала неожиданный вывод Туу-Тикки и погладила Грена по ладони. — Мне с тобой очень надежно. Хорошо, когда ты рядом. Спокойно.
Грен возразил:
— От меня не так много толка.
— Не спорь, — велела Туу-Тикки. — Это же мое восприятие и мои впечатления. Со стороны виднее. Ты-то сегодня не устал?
— Устал, — признался Грен, — но не так сильно, как ты. Я привык много ходить на Титане. И потом, на Каллисто — там нет общественного транспорта, города же совсем маленькие. Да еще и высотные, как даунтаун. Ну и тут — мы много ходим, я привык.
— Слушай, мне вот что интересно: на Каллисто же сила тяжести намного меньше земной, так? А тебе не понадобилась адаптация к земной силе тяжести. Я права?
— Да, — задумчиво сказал Грен. — Я поэтому и не мог поверить, что я на Земле. Не было периода адаптации. Как будто мои мышцы перенастроились на местную тяжесть, пока я спал.
— Может, так и было?
— Может быть, — согласился Грен. — Но это все равно странно. Есть специальные препараты для адаптации к иной силе тяжести, но я их не принимал. Честно говоря, я думал, что так и умру по дороге на Титан.
— Почему на Титан? — удивилась Туу-Тикки. — Ты же родом с Марса.
— У меня самые яркие переживания связаны с Титаном, — коротко объяснил Грен. — Я там воевал, там почувствовал себя мужчиной. Впервые прошелся по грани. Впервые почувствовал, на что я способен. Впервые… неважно. А Марс — это детство, это юность. Семья. Арест и суд.