Капканы на баранов

Никому не было до меня дела.

А с чего бы иначе?

4

Я вернулся в свое бунгало только за тем, чтобы взять очки, бейсболку и телефон. В планах было изучить остров.

Я, конечно, понимал, что никаких особых открытий не совершу, принимая во внимание его размеры. Он был всего около девятисот метров в длину и чуть больше двухсот в ширину. Но такова уж одна из моих особенностей. Любое незнакомое место, куда бы я ни попал, я должен изучить. Если я входил куда-то, я должен был узнать, как оттуда выйти. Если сидеть в каком-то заведении, то лучше лицом к двери и никогда спиной к окну. Параноидальное занудство. А возможно, из меня вышел бы отличный шпион. Кто знает? Определенно, задатки у меня были. Мне об этом не раз говорили, иногда в шутку, иногда – нет.

Я еще раз проверил телефон. В очередной раз убедился в отсутствии пропущенных входящих звонков и покинул бунгало через главный вход. Сделал так, чтобы не выходить лишний раз на пляж под палящее полуденное солнце, а пройти в тени деревьев. Я спокойно шел прогулочным шагом по дорожке, рассматривая постройки, окружавшую их природу и людей, приехавших сюда провести свой отпуск. Шел по направлению к центральному холлу. На этом острове все дороги вели туда – заблудиться было невозможно.

Еще я отметил, что сегодня меня уже не так раздражало обилие шумных туристов из Китая. Кругом было очень много европейцев, что не могло не радовать, иначе я сам превратился бы в одного из этих «хунвейбинов», не выдержав такой психологической атаки. На завтраке я заметил, что здесь было довольно много немцев, а с появлением новой партии отдыхающих стало чуть больше англичан и французов.

А вообще здесь трудно было уследить за тем, когда и кто приезжал или уезжал с острова. Этот курорт с радостью принимал новых туристов и так же охотно отпускал, изрядно опустошив их кошельки. Вчера вечером кто-то уехал, а сегодня утром прибыл новый катер, который привез на своем борту новые, еще не подвергнутые солнечным лучам, полуфабрикаты туризма.

Одним из новых гостей оказался высокий светловолосый мужчина с короткой стрижкой, на вид немец или датчанин лет сорока. Почему он мне запомнился? А потому, что его левое предплечье было упаковано в гипс, а согнутая в локте рука покоилась в специальной перевязи. Свободной правой рукой он то и дело проводил по своим коротким волосам, как будто пытался уложить несуществующую растрепавшуюся шевелюру за уши. Услужливый работник отеля семенил за ним следом и волочил за собой большой, но, видимо, не очень тяжелый чемодан.

Разминувшись с этой парочкой, я свернул на другую дорожку, уводившую вглубь острова. Я хотел узнать, что находится на противоположной его стороне. И уже через пару минут мое любопытство было удовлетворено – я вышел на песчаный пляж, широкой белой полосой тянувшийся вдоль всего берега от одного конца острова до другого. По его кромке, спрятавшись под деревьями, также стояли одноэтажные бунгало.

Слева был виден песчаный мыс, далеко уходивший в океан, а за ним другой остров с домиками на воде, который я уже сегодня видел из бара. На северном пляже ветер трепал пальмовую крышу пункта проката досок для виндсерфинга, гидроциклов, каяков и прочей дребедени для развлечения туристов. Вдалеке справа тянущаяся с севера на юг полоса пляжа закруглялась вместе с узким языком южной оконечности острова, которая и образовывала маленькую бухту, где располагались хозяйственная зона и крошечный грузовой порт. А чуть дальше над водой широкой дугой возвышался гребень волнореза, отсыпанного крупными камнями и бетонными блоками прямо поверх кораллового рифа. Этот волнорез огибал остров с южной стороны и защищал от волн внутренний порт, отгороженную от территории отеля стеной хоззону, и образовывал лагуну напротив пляжа на юго-западной стороне, где как раз находилось мое бунгало.

А на том месте, где находился я, прямо передо мной в море уходил широкий мостик на сваях. Он раздваивался и к каждой из дорожек примыкали по десять бунгало на воде. Затем эти дорожки снова сходились в одну, и на круглой платформе в самом конце располагался ресторан под названием «Санрайз». Я вспомнил, что ресторан на пристани рядом с дайвинг-центром назывался «Сансет». «Восход» и «Закат» – они были сориентированы по сторонам света.

Было скучно. Я топтался туда-сюда по мостику и насвистывал под нос какую-то мелодию, глядя, как в прозрачной воде плавают разноцветные рыбешки. И я нашел себе развлечение – стал плевать в воду и наблюдать за тем, как рыбы с жадностью кидаются на каждый плевок, выпрыгивают из воды в борьбе за эту сомнительную добычу. Ну, разве я не идиот? Стал бы нормальный человек заниматься подобной ерундой? Но прекратил я только тогда, когда понял, что мое занятие привлекает внимание тех немногих туристов, которые проходили мимо, либо снующего туда-сюда обслуживающего персонала.

Идти и осматривать полосу спрятанных под пальмами одинаковых бунгало на юго-восточной пляже мне как-то уже не хотелось, и я решил вернуться к себе. Но прежде, чем уйти, бросил еще один взгляд на воду и чуть не ошалел. Там, распугивая всех рыб, медленно плавала из стороны в сторону самая настоящая акула. Маленькая, чуть больше полуметра, и, тем не менее – это был детеныш океанского хищника. А рядом на пляже медленно и беззаботно поджаривались десятки смазанных кремами людей, чьи дети тут же плавали и резвились в воде. У меня по спине пробежали мурашки от одной мысли, что может произойти.

– Это акула? – спросил я у пробегавшего мимо официанта из ресторана «Санрайз». – Я не ошибся?

– Да, сэр! Вы правы! – добродушно отозвался он. – Только это маленькая! Иногда и покрупнее приплывают! На той неделе одну видели в лагуне на другой стороне острова…

– Ммм…

По дороге домой я не мог думать ни о чем, кроме этой чертовой твари. А я ведь еще собирался окунуться и поплавать в той самой лагуне. И что теперь? Сидеть на берегу, смотреть на воду, думая, каких чудовищ скрывают ее глубины? К чертям – в самом деле, если бы здесь акулы ели людей, то на острове следовало бы запретить купание либо истребить акул, чтобы они не ломали отдыхающим кайф, а местным – туристический бизнес.

В конце концов, риск – дело благородное. Поэтому, когда я оказался в номере, то первым делом натянул плавки и сразу же выскочил на улицу босиком. Добежав до зеленой арки в три прыжка, я остановился и осмотрел пляж. На этой стороне острова людей почти не было – всего несколько человек, лежавших на шезлонгах вдалеке, ближе к центральному холлу и ресторану с баром. То, что надо! Я не люблю, когда на пляже много народу и тебе приходится протискиваться между рядами измазанных кремами тел, когда вода взбаламучена и на ней видна радужная пленка от этих самых кремов.

Ровная поверхность воды блестела в лучах стоявшего в зените солнца. А я все смотрел и ждал, когда же над водой появится треугольный серый плавник. Не хватало только тревожной музыки из фильма «Челюсти». Но плавник не появлялся, и я решил не тратить времени даром.

Разбежавшись, я пронесся по обжигающему стопы горячему песку и ринулся в воду, поднимая тысячи брызг, а потом плюхнулся в поднятые собой же волны. Вода была теплой, как парное молоко. Напрочь позабыв об акулах, я проплыл метров пятьдесят, остановился, чтобы протереть глаза от разъедающей их соленой воды, потом развернулся и поплыл назад. Побарахтался еще немного и, добравшись до места, где мне было по грудь, встал ногами на дно. Подставил лицо солнцу. Кожу приятно пощипывало и стягивало мгновенно высыхающей морской солью.

Надо было срочно выбираться, обсохнуть и топать домой – в душ. Загорать я не люблю. Просто не могу лежать под палящим солнцем и ничего не делать. Не хватает терпения, несмотря на то, что обычно я терпелив до занудства. Пробовал читать книги – бесполезно, все время что-то отвлекает. Например, девушки в откровенных купальниках, за которых так цепляется взгляд, но подойти к которым и познакомиться мне часто не позволяет моя природная робость. К тому же я еще был слишком бледен, чтобы долго находиться на солнце. Не хватало мне в самый первый день обгореть и проваляться несколько дней в номере под кондиционером, отдирая от себя лоскуты сгоревшей кожи.