Подарок к Рождеству

Свет начал истончаться, словно втягиваясь Баки под кожу. Локи и девочка отняли руки, и Стиву показалось, что лицо Баки, несмотря на темную щетину, стало моложе, спокойнее. Разгладилась складка между бровей, исчезли круги под глазами.

Девочка отодвинулась назад, потянулась, не вставая. Под тонким платьем обрисовалась маленькая грудь. Невысокая женщина с обмотанными вокруг головы пепельными косами принесла ей бокал с чем-то темно-красным, потом подала такие же бокалы Локи и золотоглазому.

— Черешневое вино урожая этого года, — сказала она.

Стив хотел было сказать, что нельзя же давать алкоголь ребенку, но на его плечах снова сжались сильные руки рыжего, и Стив промолчал. А потом золотоглазый подхватил девочку, усадил ее на согнутую руку, и ушел вместе с ней.

Локи устроился у изголовья Баки, огладил ему виски и лоб. Кивнул кому-то, стоящему рядом со Стивом.

— Игорь. Триггеры. Грен. Сыграй нам свободу.

Стив дернулся, вцепился в подлокотники и укусил себя за щеку изнутри. Откуда эти… люди знают триггеры Зимнего Солдата?!

Игорь — им оказался тот рыжий, что был в коричневом, — сел у ног Баки. Его длинные волосы были заплетены во множество кос разной толщины, и косы переплетались между собой.

— Желание, — по-русски, очень чисто и звонко, произнес Игорь.

И ничего не произошло. Баки не открыл глаза, не шевельнулся, даже веки не дрогнули. Локи сосредоточенно смотрел на его лицо некоторое время, а потом кивнул, и Игорь озвучил следующий триггер:

— Ржавый.

Ничего.

— Семнадцать. Рассвет. Печь. Девять. Добросердечный. Возвращение на родину. Один. Товарный вагон.

Все десять триггеров прозвучали — и ничего не случилось. Локи убрал руки, повертел кистями, разминая.

— Все, — сказал он.

Локи поднял голову и посмотрел на Стива.

— Он проспит трое суток. Потом проснется. Будет голодный. И, Роджерс, разуйся. В этом доме не ходят в обуви.

Стив кивнул, снял ботинки, оставшись в одних носках, коротких и белых, и беспомощно обернулся, ища, куда поставить обувь. Он отнес ее к самой двери, ему показали, где она. Оказалось, что за окнами почти стемнело, значит, они с Баки уже несколько часов в этом непонятном месте. Пока он ходил, Баки укутали пледом.

— Спасибо, Локи, — выдавил из себя Стив непослушным голосом, словно не говорил вечность.

Локи скривился, услышав свое имя.

— Я Эшу, — недовольно сообщил он. — Эшу Арроусон.

Женщина со светлыми волосами тронула Стива за локоть.

— Идем, — сказала она. — Покажу тебе комнаты. Бери своего друга и пойдем.

Стив подхватил Баки на руки, глупо удивившись тому, какой он теплый и расслабленный, и пошел за женщиной наверх по гладким деревянным ступенькам.

— Вот сюда, — сказала она, распахнув дверь в комнату и хлопнув по выключателю у двери. — И держи кусачки для ногтей. У твоего друга сейчас очень быстро будут расти ногти и волосы. Надо подстригать. Укладывай его и спускайся вниз, ужинать. Ванная — первая дверь направо, комната рядом с ней тоже пуста, она подготовлена для тебя. В шкафу есть сменная одежда, в ванной тоже есть все необходимое.

Стив уложил спящего Баки на кровать, укрыл одеялом, сел рядом на пол, опершись спиной на жесткий деревянный край. Хотелось есть и в туалет, но встать и уйти, пусть даже ненадолго, в ванную, Стив не мог. Может быть, потом.

Он сидел и плакал. Наверное, в первый раз с тех пор, как пытался напиться после потери друга… во второй раз. Он плакал за все те годы, что считал Баки погибшим, пусть и прошло всего три года, как его самого достали из арктических льдов.

Стив плакал, уткнувшись лицом в ладони, сжимая в правой руке такие маленькие и острые кусачки для ногтей.

========== Глава 2 ==========

Баки проснулся, потянулся и зевнул, не открывая глаз. Раскинулся на кровати морской звездой, дернул ногой, скидывая одеяло. Рядом был кто-то теплый и живой. Баки бросил быстрый взгляд. Стив. Конечно, Стив, кто же еще. Баки почесал зудящий подбородок. Слишком длинные ногти с неприятным звуком поскребли отросшую бороду. Бриться, срочно бриться!

Ногти. С ногтями было что-то не так. Что-то серьезно не так. Баки присмотрелся к своей руке в сумерках, втекавших в комнату через занавешенное окно. Ногти. На руке. Ногти на левой руке. Отросли. На левой. Ногти.

На живой и целой, блядь, левой руке!

Баки осторожно поднес руку ко рту и прикусил мизинец. Больно. Потер плечо. Поскреб кожу ногтями.

Настоящая живая левая рука.

Он поискал шрам — он обязательно должен быть, если эту руку ему каким-то образом пришили. Шрама не было. Как будто эта рука всегда была с ним. Как будто ее не отпиливали, не крепили наживую ту, металлическую, тяжелую и холодную, от которой постоянно болели плечо и спина.

— Ох ты ж ебаный ты нахуй, — негромко, чтобы не разбудить Стива, по-русски произнес Барнс.

Он помнил, что ложился в криокамеру и руки у него не было. Проснулся он не в криокамере и, судя по запахам, даже не в Ваканде. И рука у него была. Своя. Целая.

Баки повертел рукой перед глазами. Ногти определенно надо подстричь, и какое-то пятно на предплечье. Рисунок. Точно. Лист гинкго, зеленый, почти как настоящий. Татуировка? Почему у него отросла рука и на ней есть татуировка?

— Стив, проснись, — Баки толкнул Роджерса в плечо. — Утро, парень! Пора вставать.

«И объяснить мне, что за ебаный нахуй со мной произошел».

Стив просыпался медленно, потянулся, прищурился, передвинулся в сторону.

— Баки! — улыбнулся. — Как себя чувствуешь?

— Охуительно, блядь! Стив, что произошло? Где мы? Откуда? — Барнс сунул татуировку Стиву под нос.

— Язык, Баки! — привычно одернул Стив, он всегда возмущался, когда при нем ругались. — Тебя забрали, кто — я так и не понял. Один из них был Локи. Только он назвал себя другим именем. С ним были те, кто выкрал когда-то и самого Локи, когда того взяли в плен после нападения читаури. Я расскажу потом, там Тору досталось, за дело, — Стив сжал зубы, вспомнив «дело», за которое был наказан асгардец. — Мы сейчас в доме, деревянном. Он стоит на холме, а внизу — Сан-Франциско. А про татуировку — не знаю, наверное, когда тебя лечили… Тут так странно, Баки.

— Да я уж вижу, блядь. — Барнс почесал в затылке. — Какого хрена у меня волосы до задницы? Сколько времени прошло? Сколько я уже вне криокамеры?

— Мы тут три дня. В первый день тебя лечили, а потом ты спал. Я приехал к тебе в Ваканду, а там как раз Локи… И он меня позвал с собой.

Стив окончательно проснулся, сел, опустив ноги на пол.

— Баки, тут полно странного, но я так рад, что с тобой все в порядке! Я не знаю, как, но они убрали триггеры. Я видел, как Игорь читал коды активации, но ничего не происходило.

— Что за Игорь? Никакого Игоря не знаю, — Баки снова почесал затылок.

На самом деле одного Игоря он знал — так звали пятого, что ли, из его русских кураторов. Игорь Игнатьевич — так его называли подчиненные. Товарищ майор. Майор Горбатов. Но майора Игоря Игнатьевича Горбатова Баки, кажется, убил в пятьдесят восьмом. Да, точно. Случайно получилось. — Где здесь сортир?

Стив указал на дверь.

— Выйдешь из комнаты и направо. А с Игорем познакомишься еще, он тут живет иногда. Обычно летом и в начале осени.

— А сейчас?

— Зима. Вчера было Рождество.

— Чем бы жопу-то прикрыть? — Баки встал с кровати и обнаружил, что он совершенно голый.

— В шкафу есть одежда, — сообщил Стив, любуясь им.

— Что, и на тебя есть?

— И на меня.

Баки сунулся в шкаф, вытащил первые попавшиеся трикотажные штаны, упаковку трусов и синюю футболку.

— Ну тогда и мне нормально будет. Мы ж с тобой теперь одного роста, мелкий.

Стив фыркнул. Мелкий. И даже если бы превратился в Халка, мелким бы для Баки и остался.

Баки ушел в ванную. Стив сидел, слушал, как шумит вода, и улыбался. На какое-то мгновение отступило постоянное напряжение последних дней, когда Стив бродил по странному дому, осваиваясь в нем, изучая все комнаты, подвал, чердак, все входы и выходы и знакомясь с обитателями. Стив выходил и в сад, даже спускался с холма, но далеко уходить не рискнул.