Страница 25 из 80
Я не знаю, сколько часов или дней тут сижу. Мне не спиться, всё, что я могу это дремать, дрейфовать где-то на грани сна и реальности. Руку я перебинтовала, но она до сих пор болит. Мне хочется есть и пить, но мой похититель видимо не собирается заходить сюда, пока я не усну. Но я продолжаю ждать его, ждать, когда он принесёт мне еду, и тогда я смогу напасть на него, сбежать и найти Маркуса. А время идёт и с каждой минутой мне становится тяжелей сопротивляться усталости. Я сижу на голом полу, чувствуя под собой холод каменных плит. Смотрю в фальшивое окно, которое показывает ярко-алое закатное небо. И в голове всплывают те закаты, что я видела в своей жизни. Но эта фальшивка не сравниться с ними.
— Незачем себя мучить, дорогая. Поспи, тебе нужно отдохнуть, — механический голос врывается в мой разум слишком неожиданно. Но это заставляет меня взбодриться. Я стараюсь не обращать внимания на ноющую головную боль и оглядываю своё пристанище. После моего выплеска энергии вокруг царит хаос. Как я не стараюсь я никак не могу понять, откуда он за мной наблюдает. И от этого мне снова хочется пробежать по комнате, переворачивая всё верх дном лишь бы найти камеры и отрубить их. Он наслаждается, наблюдая за мной, а мне это не нравится. Мне хочется сбить с него спесь. Обломать кайф, чтобы не казаться в его глазах жертвой.
— Не тебе решать, что мне нужно. То, что ты запер меня здесь, не даёт тебе никакого права командовать мной.
— Милая, ты зря так себя ведёшь. Я уже говорил, что ты здесь для своей же безопасности. Там каждый норовил тебя обидеть, унизить и опорочить. И мне надоело за этим наблюдать и бездействовать. Я совсем не хотел, чтобы эти снобы так вели себя по отношению к тебе. Эти фальшивые, напрочь прогнившие, люди не видели в тебе то, что видел я.
— И что же ты увидел?
— То, что ты самая прекрасная девушка, какую мне посчастливилось встретить и полюбить.
Его слова заставляют меня поёжиться. Я подтягиваю ноги к груди и сжимаюсь в комочек. В голове вспыхивают слова Зака. «Ты одна здесь настоящая. А все они фальшивки». Мурашки пробегают по телу, и я потираю внезапно озябшие руки. Нет, это не может быть он. Кто угодно, только не он, я не могла так ошибиться в нём. Я поднимаю голову, взглядом выискивая камеру, но мои попытки снова оказываются тщетными. И я наконец решаюсь спросить.
— Я тебя знаю?
Раздаётся механический треск, но мой похититель молчит. Сердце моё начинает биться сильней. Меня знобит, тело немеет от сидения на холодном полу. Кажется, его молчание длится вечность. Но потом я слышу простое и невозмутимое:
— Да.
— Тогда приди сюда и покажись мне, — прошу я, одновременно надеясь на то, что он придёт и, страшась этого момента.
— Нет, Делия, ты ещё не готова это принять, — возражает он, а после слышится глухой щелчок и комната погружается в тишину. Я чувствую себя измотанной и уставшей. У меня нет сил, даже подняться с пола. Глаза щиплет от слёз безысходности. Я склоняю голову на подтянутые к груди колени и мгновенно засыпаю. Я больше не могу сопротивляться, за что начинаю злиться на саму себя. Наверное, я никогда не покину своего заточения, и умру тут в одиночестве.
ТОГДА
Спустя несколько дней после того, как наши отношения с Маркусом перешли на новый уровень, я, как и обещала, снова появилась в особняке Беллов. Алистер отмечал свой юбилей, ему исполнялось пятьдесят, но выглядел он на тридцать, не больше. Празднование проходило не в самом доме, а на открытой лужайке за домом. Народа было немного, только родственники и деловые партнёры Алистера. Сам виновник торжества блуждал под руку с Моникой от гостя к гостю, вёл вежливые беседы, подшучивал, делал комплименты, сверкая своей белозубой улыбкой и одаривая каждого пришедшего, своим вниманием.
Мы с Маркусом стояли около небольшого столика с закусками. Мимо проплывали официанты, разнося напитки. Дамы в миниатюрных шляпках и коктейльных платьях вышагивали по изумрудному газону в компании мужчин гораздо моложе их, что выглядело немного нелепо. Когда к нам подошли родители Маркуса, я невольно стала поправлять своё платье пудрового оттенка. Мне казалось, что в уголках моих губ остались крошки от только что съеденной тарталетки с начинкой из морепродуктов. Маркус перехватил мои руки, нервно перебирающие бархатистую ткань платья, и улыбнулся, чем тут же помог мне успокоиться.
— Неужели это мой сын со своей девушкой? — шутливым тоном спросил Алистер, широко улыбнувшись. Он был одет со вкусом, но без лишней показушности. Брюки чинос бежевого оттенка и белая рубашка поло делали его моложе и свежее. И то, что в густых волосах проскальзывали седые нити, ничуть его не портило. Моника, наоборот, рядом с этим светлым, улыбающимся мужчиной напоминала грозовую тучу. Чёрное платье футляр до колен обтягивало худощавое тело, делая её ещё более худой, что её совсем не красило. Волосы как всегда зачесанные назад и собранные в узел выставляли напоказ острые скулы. В ушах поблёскивали бриллиантовые серьги, а губы, накрашенные матовой бордовой помадой, растянулись в хищном оскале при виде меня. Наверняка по её мнению этот оскал можно было считать улыбкой. Вот только я уже знала её насквозь.
— С днём рождения, мистер Белл, — вежливо протянула я, на что Алистер покачал головой и наклонился ко мне, чтобы легонько обнять за плечи.
— Спасибо, Делия. Отлично выглядишь. Хорошо проводите время?
— Да, — кивнула я и посмотрела на Маркуса, — вполне.
— Это хорошо. Маркус найди меня через минут десять. Придёт один очень важный человек, с которым я бы хотел тебя познакомить.
Голос Алистера приобрёл деловые нотки, и я поняла, что разговор абсолютно точно пойдёт о бизнесе. Маркус сдержанно кивнул, и его родители удалились. Я даже удивилась тому, что Моника ни слова мне не сказала. Это было в новинку для меня.