Страница 8 из 73
Я выползаю из машины уже через пять минут и дышу полной грудью, жадно втягивая в себя прохладный воздух. Расстегиваю бардовое пальто и две верхние пуговицы джинсовой рубашки.
Очень жарко.
Мое внимание привлекает высокая, стройная девушка с темно-золотистым цветом кожи. Первое, на что я автоматически обращаю внимание — ее дизайнерская одежда. Черная куртка от «Burberry», под ней обтягивающий пышную грудь, белый кроп-топ, юбка в тон с высокой талией и кожаные ботильоны от «Tommy Hilfiger» из последней коллекции. Она словно модель, сошедшая со страниц «Vogue». У этой девушки длинные, вьющиеся волосы глубокого коричневого оттенка с пробором на бок и тонкие черты лица.
Вау. Она очень красивая.
Девушка легкой, пружинистой походкой выплывает из здания главного корпуса колледжа и, спустившись по лестнице через ступеньку, она оглядывается, ожидая кого-то.
Этим кем-то оказывается Эйден.
Они оба так непринужденно беседуют. Эйден все время смеется. Даже отсюда я могу видеть, как его глаза... сверкают. Он радостен и расслаблен, чего с Эйденом не было никогда. По крайней мере, в новой жизни после аварии я его таким не помню. Я его таким никогда не видела. Мулатка ведет рукою в воздухе, что-то увлеченно рассказывая ему, а Эйден с таким же интересом и азартом слушает ее. Только сейчас мне удается заметить, что у них в руках пластиковые стаканчики с кофе, которые, по всей вероятности, они приобрели в студенческом кафе.
Я не знаю, что за разговор ведут эти двое, но на мгновение мне становится завидно. Я завидую их свободе и естественности. Их искренности.
И что-то внутри меня протестует, глядя на Эйдена и другую девушку. Девушку, которую я даже не знаю. Это похоже на чертову компьютерную игру, где маленькое окошко, выявив врага, становим явным для игрока, мерцая во весь экран.
О, черт! Я подумала об этой незнакомке, как о враге. Я... она мне ничего не сделала. Но почему мне хочется оттолкнуть Эйдена от нее? Почему эти ревнивые ощущения... Так, стоп! Стоп!
Я берусь за голову, захватив волосы пятерней, и глубоко дышу.
Нет, нет, нет. Ни в коем случае, нет. Это не ревность, Джейн!
— Это не ревность, Джейн, — шепчу тихо, уверяя себя в этом.
Если бы вместо Эйдена Росс проходил мимо, подбрасывая носком ботинок пожухлые осенние листья, мои чувства были бы обоснованы. Но не в этой ситуации.
Гребаные, непонятные обстоятельства.
И все становится еще запутаннее, все становится намного-намного хуже, когда Эйден замечает меня. Студенты проходят рядом со мной; мое лицо для него то появляется, то исчезает из-за людей, направляющихся куда-то. Но Картер младший не перестает смотреть на меня ровно, как и я на него.
Уже не вижу ту девчонку, что сегодня с ним. Мне неизвестно, как реагирует она, но у Эйдена вытягивается лицо и округляется рот. И я думала, он подойдет ко мне, оставив спутницу позади, однако все происходит с точностью да наоборот: парень усиливает хватку на стаканчике (это заметно по его сжимающимся пальцам), медленно пятится назад, пока не ровняется с мулаткой. Она продолжает ему улыбаться и бросает на меня всего лишь мимолетный взгляд, но позже берет Эйдена под руку и уводит его в сторону выхода за территории колледжа. А он, даже не оглянувшись, поддается ей. Как будто хотел этого. Как будто все нормально. Нормально даже не здороваться со мной.
Я видела, как она посмотрела на меня.
Как будто я — просто пятнышко, очередная студентка, случайно выхваченная Эйденом из толпы.
Та девушка не придала мне значения. Это значит, что он обо мне ей не рассказывал.
ГЛАВА 4
АННА
Красивый, бархатный голос Брайса Фокса раздается из колонок музыкального центра в лучшем номере отеля в центре Мемфиса. Вид из окна изумительный, галдеж уличных прохожих, гудение автомобилей — то, что я всегда хотела. Звуки мегаполиса захватили меня, когда я стояла на веранде, попивая самый натуральный кофе из всех существующих сортов.
Знаю, это не совсем правильно, но я стараюсь не думать о смерти мамы и о том, что оставила в Дайморт-Бич. Сейчас, когда мне удалось сбежать от блондинистого придурка, я решила, что буду думать о маме только самое лучшее. Только о приятных моментах, которые мы провели вместе. Она заслужила того, чтобы мои мысли о ней были исключительно светлыми.
Исключительно теплыми.
С помощью пульта управления я переключаюсь на популярную песню Боба Дилана, наслаждаясь чудеснейшим исполнением, пока наполняю огромную, шикарную ванну водой и добавляю в нее специальные соли и пену. Когда горячая вода достигает допустимого максимума, я закручиваю краны и, медленно сняв с себя белоснежный халат, заползаю внутрь белого, мраморного монстра удовольствий.
О, черт! Ну как же это хорошо!
Как бы странно это ни звучало, я благодарна Миднайту. Да-да, никто не ослышался. Я благодарна ему за то, что он самый крупный идиот! Потому что, черт возьми, кто оставляет три тысячи долларов в бардачке машины?! Я даже не помню эти деньги, когда он доставал свои вещи оттуда, чтобы переложить в бардачок очередной угнанной тачки. Но, так или иначе... теперь они мои! Точнее, я потратила уже двести девяносто пять долларов на суточную оплату этого волшебного номера со светло-коричневыми стенами просторной, ванной комнаты.
— Твоя наивность — моя фортуна, — довольно мычу, пригубив красное, полусладкое вино из мини-холодильника.
Какой восхитительный вкус! Я попробовала всю скудную разновидность дешевого алкоголя в Дайморт-Бич, и это итальянское вино было словно дождем в пустыне.
Я осушаю бутылку за три часа и чувствую легкое опьянение. Лежу на огромной кровати, раскинув в стороны руки и ноги. Кажется, будто мое тело медленно погружается в многослойность шелковых простыней, исчезая за гранью реальности. Мой немигающий взгляд упирается в плавающий потолок... точнее, мне чудится, будто он плывет в глазах. Как и стены, мебель, ночной пейзаж за панорамным окном.
В такой расслабляющей обстановке очень легко потеряться, скрыться от проблем насущных, которые неугомонно следуют по пятам.
Вот бы продлить это драгоценное время абсолютной безмятежности. Она пахнет ванилью и морским бризом. Она ощущается прохладным песком и умиротворяющим шумом волн.
Не знаю, сколько будет длиться реакция от сыворотки. Прошло чуть больше суток с момента последнего укола. Миднайт ставил мне его каждые два дня по вечерам. Значит ли это, что данный интервал и есть время действия препарата, блокирующего мои способности?
В таком случае, мне нужно не высовываться еще день, и я свободна. Даже если Миднайт найдет меня, я сумею отстоять свое личное пространство и заодно отметелить его, как и безустанно грозила ему на протяжении всех прошедших дней, которые мы провели бок обок.
Да. Обязательно надеру задницу этому аристократу.
Но чтобы сделать это, мне нужно переночевать в гостинице еще одну ночь. Не то, что бы я была против...
Сняв трубку, я связываюсь с менеджером, которая объясняет мне, что если я собираюсь остаться, то должна спуститься вниз и оплатить номер до полуночи. У меня есть еще три с половиной часа, так что все отлично. Поблагодарив девушку, что была со мной очень мила, я отключаюсь, положив трубку обратно на рычаг. Вновь осмотрев окружающую меня роскошь, в неверии ложусь на подушки — мягкие, расшитые золотыми нитями. В комнате царит запах лаванды; он исходит из автоматического освежителя, висящего в верхнем углу над кроватью.
Кстати, балдахин, украшающий ее, очень приятный на ощупь. Ткань повешена на раму, которая прикреплена к потолку, а кроватные стойки позволяют закрепить ткань на них. Чувство защищенности гарантировано! Несмотря на популярный и старый вид балдахина, все оформлено в очень современном стиле.
Мне это настолько нравится, что я осталась бы здесь навсегда, но у меня другие планы: есть деньги, а значит, их нужно использовать. Я собираюсь бросить где-нибудь ворованную тачку, а потом сесть на самолет, предварительно забронировав билет. Только пока еще мне самой неизвестно, в какую страну я хочу отправиться.