Страница 38 из 73
Просто теперь, когда решено, что я не вернусь в Чикаго, мне придется снова свыкаться с мыслью, что Эйден Картер, хочу этого, или нет, будет частью моей жизни.
Да, Джейн, да.
И это, заметь, твой собственный выбор.
Дело не в том, как влияет на меня Росс. Другая девушка, возможно, на моем месте могла бы переспать с ним в этом мотеле, утолить свой голод по отношению к нему, а потом забрать свой чемодан и улететь туда, куда собиралась.
Но не я.
Черт, не я.
Чтобы вытеснить досаждающие меня мысли из головы, я раздеваюсь догола и бросаю нижнее белье в корзину для грязной одежды, что стоит в ванной. Отдернув влево душевую шторку, я включаю воду. Мне нужные горячие струи, чтобы расслабиться. Чтобы вообще перестать думать.
Я нежусь в воде около часа. Мне даже удается уснуть. Но я распахиваю глаза, когда погружаюсь с головой в остывшую воду. Сколько я дремала?
Я протираю глаза, тянусь за полотенцем и выползаю из ванны. Меня бросает в холод, когда я касаюсь ступнями кафельного пола. Немедленно укутываю себя и обнимаю за плечи.
Прежде, чем вернуться в комнату, я решаю высушить волосы феном и подхожу к зеркалу, чтобы для начала расчесаться.
Тело слегка болит после умопомрачительнейшего секса с Россом. Эта боль невероятно сладкая и приятная. Боль, которая напоминает о сильных руках, нежно скользящих по моей груди, животу, бедрам, вытворяющих сумасшедшие, крутые вещи.
Я делаю глубокий вдох, ощущая вспыхивающий жар между ног, и усмехаюсь, потому что воспоминания близости с Россом дико неловкие.
Проведя пальцами по влажным волосам, я поднимаю голову и касаюсь запотевшего зеркала рукой.
Что-то не так.
Что-то происходит в тот момент, когда я вижу свое изображение. Сложно подобрать слова, чтобы объяснить, какого рода чувство настигает меня. Оно словно выворачивает наизнанку, безболезненно сдирает кожу, обнажая плоть и сердце.
В этот неуловимый момент все становится другим. Вдруг окружающие меня вещи перестают значить то, что определяли раньше. При этом их облик сохраняется. Но я знаю, что они изменились. То, что осталось прежним снаружи, теперь окутано терпким запахом лжи. Неправильности.
Мой мир рушится и перевоплощается всего за одно короткое мгновение.
Мне кажется, что я лишь случайный наблюдатель этой странной метаморфозы. Мне отведено место за кулисами, и все, что я могу, лишь смотреть за происходящим на сцене.
Но и это неправда.
На самом деле я тоже присутствую на сцене. Я стою в самом ее центре в свете прожекторов, направленных на меня. Зал пустой, но я слышу беспредельно огромное количество голосов и перекатистый, дребезжащий шум.
Я пристально смотрю на себя в зеркало, но не могу узнать собственное отражение. Я вижу свои волосы, свои глаза, нос и губы. Мне хочется коснуться лица, чтобы убедиться, что это действительно я, но тело сковано чем-то невероятно громоздким и невидимым. Веки наливаются свинцом, и я борюсь с чем-то внутри себя, что пытается закрыть мои глаза.
Мне страшно. Дыхание становится судорожным и прерывистым.
Та, кто находится в зеркале на моем месте, печально улыбается, а затем ее глаза заполняются кровавыми слезами. Они струятся по щекам густыми ручьями, стекая по подбородку и шее.
Я хочу закричать и отвернуться.
В какой-то момент мне удается вернуть полный контроль над своим телом, и я крепко жмурюсь. Поднимаю руки, чтобы закрыть ими лицо и больше не видеть то, что находится по ту сторону зеркала.
А затем...
Я слышу свой голос. Я чувствую, как напрягаются мои голосовые связки, произнося слова. Тихо и медленно. Но каждый звук дается с большим трудом.
Я с опасением открываю глаза и опускаю руки.
Я снова смотрю в зеркало.
Теперь я вижу себя.
Меня зовут Джейн Мортис.
Мне двадцать лет.
Я безумно любила Эйдена Картера.
И я только что вернулась из ада.
ГЛАВА 15
ДЖЕЙН
Даже тогда, когда мои глаза открыты, я вижу непроглядную тьму. Я чувствую ее зловонное дыхание на своей коже. Я ощущаю ее ледяные, паучьи объятия. Холод, исходящий от нее, пробирает до самых костей. Тьма сжимает мое тело все сильнее и сильнее до тех пор, пока я не лишаюсь возможности втягивать в свои легкие воздух. Она пытается поглотить меня в себя, снова утащить в бездонную, удушающую мглу. Она шепчет чарующую песнь, гипнотизируя мое сознание. Вкрадчивый голос тьмы возвращает меня обратно в самое сердце Боли и Пустоты, заставляя снова и снова переживать то, от чего удалось сбежать.
То место поражает воображение ужасными картинами мучений. Страдающие души терзаются в агонии нестерпимых пыток. Их рев до сих пор отчетливо звенит в моих ушах.
Перед глазами стоит картина бескрайнего мрака, раскинувшихся равнин истерзанных душ. Они истошно плачут, моля о снисхождении и отпущении их боли.
Я была там. Я вдыхала воздух, пропитанный смрадом и скорбными слезами. Я бесконечно тонула в безутешной грусти и всепоглощающей безысходности.
Я кричала и просила о помощи.
Я была одинока среди бесчисленных, смятенных душ, брошенных в самые недра бездны.
То место хуже ада. Оно не делало ни живым, ни мертвым. Оно просто заставляло страдать, сливаться с пустотой и чернотой повсюду.
Наедине с собственной болью, страхами и воспоминаниями... Они проносились с немыслимой скоростью. Я наблюдала свою жизнь от самого рождения до последнего момента, когда была в сознании. Я безуспешно тянула руки к обрывкам своей утраченной жизни в надежде крепко ухватиться и не отпускать. Я смертельно желала выбраться из того хаоса.
Воспоминания. Сейчас они разрывают мою голову, потому что их слишком много. Они хаотичны и неясны. Я словно смотрю на эпизоды своей жизни, занесенные на листы бумаги размашистым, сильно небрежным почерком, как будто тот, кто писал, очень торопился. Листы разбросаны на столе, и мне необходимо упорядочить их, восстановить последовательность, чтобы в дальнейшем было проще.
Воспоминания о моей жизни до того, как я и Лора попали в аварию. Проблемы в Чикаго с матерью, которой было плевать на меня; переезд в Дайморт-Бич к отцу; неожиданная встреча с Эйденом, и наши безуспешные попытки построить отношения вновь...
Воспоминания о том страшном месте.
Воспоминания о жизни после автокатастрофы, когда я уже не была собой. Кто-то с моим лицом и голосом перевернул вверх дном все мое существование. Та Джейн, что жила моей жизнью после пробуждения в больничной палате, безрассудно влюбилась в Росса Картера, которого я терпеть не могла и считала мерзавцем.
Теперь я едва понимаю, что есть настоящее, а что прошлое.
Я блуждаю по тонкой грани. Находясь на остром лезвии ножа, я жду дуновение ветра и неминуемое падение.
Фантомный страх парализует мои конечности и дыхательную систему.
Как же страшно.
Меня не покидает ощущение, что я вот-вот задохнусь и вновь окажусь в аду, только на этот раз не выберусь. Поэтому я начинаю вдыхать так жадно, часто и громко большие порции воздуха, что меня пронзает резкое головокружение. А затем стремительно меркнет в глазах, и мне кажется, что я умираю, — действительно умираю!
Мой страх становится всепоглощающим.
Думаю, я даже кричу от паники, потому что приходит отец. Он потрясен тем, что видит. Я в очень хреновом состоянии. Папа сгребает меня в охапку, поднимая с пола, и несет на кровать. Бережно укладывает на нее, что-то говорит и гладит меня по лицу. Я вижу застывшие слезы в его глазах и хочу сказать, что я скучала по нему.
Он долго держит меня за руку. Я чувствую его присутствие до тех пор, пока мягкие волны сна не уносят мое тело и сознание в объятия Морфея. Но когда просыпаюсь, то ничего и никого не вижу. Наверное, сейчас ночь, хотя это совершенно неважно.
Я забиваю свою голову бесполезными мыслями, потому что боюсь думать о смерти, поджидающей за углом.