Страница 2 из 73
Ох, мне нравится выводить его из себя!
— ... Сказала блондинка, — бубнит он в кружку.
Я ничего не отвечаю ему и принимаюсь разглядывать вид за пыльным окном. Мой взгляд касается пустынной трассы, неба, затянутого низкими, предгрозовыми тучами. Они клубятся и будто бы раздуваются изнутри, кажется, что вот-вот взорвутся. Вдали за блекло-желтыми, скудными полями сквозь толстые, свинцовые облака прорываются лиловые сполохи, сопровождаемые едва доносящимися до этого кафе звуками грома. Из окна можно увидеть двухэтажный мотель в виде буквы "Е". Неухоженный и не внушающий доверия. Такие места и слово безопасность не сопоставимы друг с другом. Так же, как безопасность и Миднайт. Миднайт и доверие. Миднайт и честность.
Свалившийся на мою голову британец притянул следом за собой целую тьму проблем и вопросов, на которые я до сих пор не получила ответов.
Мне известно, что мы бежим от кучки демонов, которым нужна я, потому что только с моей помощью возможно отыскать Скрижаль, являющуюся ключом к открытию Тардеса.
Мама не рассказывала ни о чем подобном. Ни о Реликвии, напрямую связанной с нашим родом; ни о том, что существует загробная клетка, в которой запечатаны человеческие души и какое-то мега-вселенское зло.
Когда Миднайт соблаговолил поделиться со мной кусочком информации, я едва не тронулась умом. Потому что это звучит сумасшедше даже для меня — человека, который поедает безумства вместо завтрака каждое утро.
И скорее я разлюблю фаст-фуд, чем поверю в рыцарские намерения Миднайта защитить меня. У него определенно существуют собственные цели. Грязные, мерзкие делишки, которые он намерен провернуть при моем участии.
Я обязательно раскушу тебя, чертов засранец.
— Ты закончила с трапезой? — интересуется парень, приглаживая одной рукой растрепавшиеся, светлые пряди слегка вьющихся волос. Удивительно, что они выглядят такими чистыми и даже поблескивают. Бьюсь об заклад, что если провести по ним рукой, они заскрипят.
Чего совсем не скажешь о моей шевелюре. Я не мыла голову два дня, и от волос уже исходит неприятный запашок. Проклятье. Как этому чистоплюю удается оставаться таким... опрятным и вкусно пахнущим?
Сложно признать, но парфюм Миднайта источает превосходный, восхитительный аромат морского бриза, такой необходимой и желанной свежести, невесомой сладости. Вслушиваясь в приятные нотки аромата духов лондонского дэнди, я невольно забываю о делах насущных.
Не то, что бы я специально принюхивалась...
— Земля вызывает Анну.
Я часто моргаю, стряхивая с себя наваждение, и концентрирую рассеянное внимание на длинных и тонких пальцах Миднайта. Он щелкает ими перед моим лицом на бессовестно малом расстоянии. Я сжимаю руки в кулаки, чтобы сдержать порыв и не переломать их все.
— Да, — говорю я недовольно, припомнив последний вопрос парня, — можно уносить.
Отодвигаю от себя тарелку, на которой все еще лежит еда, а из кружки делаю несколько глотков уже остывшего кофе, пока официантка по велению Миднайта не приходит, чтобы забрать посуду и отдать счет.
Он расплачивается, потом ожидает, когда я встану из-за стола, чтобы схватить меня за предплечье. Достаточно мягко, однако такой жест вызывает одну лишь неприязнь. Понятное дело, что он мне не доверяет, но что за дикие штучки?
Миднайт открывает дверь кафешки передо мной, и я спешу заметить:
— Это фетиш твой, что ли? Держать меня так, словно я — преступница, а ты, — пальцем тычу в его грудь, — полицейский.
Он вскидывает брови и свободной ладонью хватается за мой палец, глядя мне прямо в глаза.
— Перестань ерничать, Анна, — серьезно отзывается Миднайт. — Нет ничего такого в наших буднях, над чем я хотел бы посмеяться. Моя прекрасная жизнь, полная самых красивых пышногрудых женщин, временно помахала мне ручкой.
Британец быстро ведет меня вдоль лавок со сладостями, ни на секунду не сбавляя шаг.
Я смеюсь, выстраивая в голове целое представление.
— Извини, — прикрыв рукой рот, пытаюсь успокоиться, — мне не стоит вести себя так, ведь ты поделился своей проблемой...
Он сильно хмурится и озадаченно вопрошает:
— О чем ты вообще говоришь, ненормальная?!
Я хлопаю ресницами, как те тупые девчонки, что однозначно во вкусе Миднайта.
— О твоей импотенции, — сдерживая смех, пожимаю плечами, как ни в чем не бывало.
У него глаза лезут на лоб, но, придя в себя от моей дурацкой, по его мнению, шутки, он сильно встряхивает меня, заставляя идти еще быстрее. Мы делаем невозможно большие шаги, и если бы так продолжалось длительное время, сомневаюсь, что чувствовала бы свои ноги. В отличие от его длинных, лошадиных палок, мои миниатюрные ножки не приспособлены к такому виды ходьбы.
— Притормози, жеребец, — в своем духе говорю с ним я, пытаясь приструнить мерзавца. — Мы что, на скачках, а я выступаю в роли твоей лошади?!
Миднайт ржет. Не смеется, а по-настоящему ржет. Краем глаза я вижу, как позже он разминает шею и говорит мне:
— Поверь, мне бы совсем не хотелось быть всадником такой необузданной... — он думает над характеризующим словом, избегая таких, как «лошадка» или «кобыла».
Да ладно? Боится меня обидеть?
Я с вызовом смотрю на него, повернув к нему лицо, но Миднайт затыкается, продолжая вести меня к мотелю в заданном темпе. Мы практически подходим, и мое предплечье сильно ноет от захвата его широкой ладони.
— Слушай, Джон Булль* (прозвище типичного англичанина), — начинаю я, ставя перед собой четкую цель — вывести Миднайта из себя и хорошенько потрепать его нервы. — Почему бы тебе не...
Но блондин внезапно шипит, затыкая меня, и резко тормозит. Я останавливаюсь следом, потому что он по-прежнему держит меня. Я чувствую, как его рука напрягается, еще сильнее сжимая мое плечо, и собираюсь упрекнуть его в том, чтобы он стал немного ласковее. Но, заметив померкшее веселье на сосредоточенном лице, я прослеживаю за его стеклянным взглядом, который устремлен к лестнице, ведущей на второй этаж мотеля.
Одетые в черные кожаные куртки и темные джинсы, двое мужчин и одна женщина переглядываются друг с другом и часто смотрят наверх. В ту сторону, где находится наш номер. Похоже, что с ними есть кто-то еще. И как раз те, с кем они прибыли сюда, ищут нас внутри мотеля.
Демоны?
— Кажется, нас нашли, — подтверждает мою догадку Миднайт негромким бормотанием и вдруг притягивает меня к себе.
— Эй, — слабо протестую я и вздрагиваю, когда левой лопаткой прижимаюсь к твердому торсу парня. Дальнейшие возражения и угрозы становятся хриплым, участившимся дыханием.
Что за чертовщина?
Я хочу сказать, чтобы наглец соблюдал дистанцию, но он выглядит крайне сконцентрированным на нежданных гостях, поэтому проглатываю слова. Они застревают в горле болезненным комком, который я с трудом заставляю спуститься в желудок и раствориться с дрожью по телу.
— Проклятье, — ругается Миднайт, и я вижу, как дергается мышца на его шее. — Нам нужно добраться до автомобиля.
— Так в чем проблема? — вопрошаю я, но чувство такое, словно кто-то говорит за меня.
Миднайт с легким раздражением возводит глаза к темно-серому небу и кладет ладони на мои щеки. Он немного поворачивает мою голову влево и наклоняется так близко, что его гладкий, волевой подбородок едва не касается моего плеча. Он вытягивает одну руку, убирая ее с моего лица, и проводит ею импровизированную черту от своего автомобиля до трех демонов, которые караулят у лестницы. Между ними чуть больше тридцати футов.
— Мы не уйдем далеко без машины, — тихо говорит он, по-прежнему не отстраняясь.
Я чувствую себя неуютно в такой близости с блондином и переступаю с ноги на ногу, дергаю локтем, который ближе к нему, чтобы вернуть себе чуточку личного пространства. Но все без толку.
— В любом случае, — Миднайт продолжает вести монолог, — нам придется показаться им на глаза. Черт. Я сегодня не в духе, чтобы быть варваром и драться с демонами.