Страница 14 из 38
— Почему вы похищали детей-оборотней?
— Не моя идея… пыталась остановить это… нуждалась в лечении… — бессвязно пробормотала она и устало закрыла глаза. На этот раз она не потеряла сознание, а просто уснула.
Мартин снова и снова прокручивал ее слова в голове. Не имело значения, была ли это ее идея или она пыталась остановить это. Она не остановила это, она участвовала. Она могла бы покинуть программу. Она могла бы сказать кому-то об этом, обратиться к прессе. Она была так же виновата, как и все остальные.
ГЛАВА 5
Мартин до дыр протаптывал пол перед камерами в подвале дома Главы клана последние три часа, и снова, и снова останавливался перед камерой доктора Элизабет Монтроуз. Была полночь, и женщина спала.
С ее ростом в пять футов и три дюйма она казалось совсем крошечной против его шести футов и шести дюймов роста. Она была человеком. Она была больна. Лейкемия, если его нюх не обманывал. Она была врагом. Она была его парой. Срань господня!
Он собирался поймать зубами пулю, рассказав своему Главе клана об этом. Охренительно интересным будет разговор! Мартин поднялся по лестнице, зная, что его ждет бессонная ночь, и нажал единичку на быстром наборе номера.
— Берн. Слушаю.
— Это Мартин. Мы разместили пленных в подвале общего дома Клана. Пять техников и доктор.
Мартин зарычал.
— Что случилось? — Обеспокоенно спросил Берн.
— Кое-что, что мне нужно обсудить с тобой лично, — ответил Мартин.
— Хочешь обсудить это сейчас?
— Нет, лучше бы завтра, — вздохнул Мартин.
— Мне это не понравится, правда?
— Почти 100 %, что нет. Даже так — я чертовски уверен, что нет, — вздохнул Мартин.
— Ну, окей, тогда лучше действительно оставить неприятное на завтра. Лимит плохих новостей у меня сегодня явно исчерпан.
— Я так и понял. Увидимся утром на совещании, — подытожил Мартин.
— Только не слишком рано, — запротестовал Берн. — Да, денек выдался адским. Давай спать, встретимся в девять утра.
— Окей, Глава. Доброй ночи!
— Доброй ночи, Мартин.
Сон в этом разрезе выглядел дурной шуткой. Мартин знал, что не сможет закрыть глаза этой ночью. Он пошел домой, взял пиво из холодильника и плюхнулся на диван. Он чувствовал, что оказался в центре торнадо. Его разум, его тело и его медведь — все кружилось каруселью.
Его медведь был первобытным, диким, животным. Он знал только одно. Они встретили свою пару. У медведя не было никаких сомнений или оговорок. Ему было все равно, добра она или зла. Он хотел только спариваться, защищать и любить. Жаль, что человек не мог чувствовать то же самое.
Тело Мартина как раз — таки и не было против спариться с Элизабет. Его член ныл с тех пор, как он впервые почувствовал ее запах в туннелях. Это чертовски бесило. Срань господня, похитительница детей!
Как он мог чувствовать желание к такой женщине? Он должен хотеть задушить ее голыми руками, а не бросить на пол и любить до тех пор, пока она не задохнется, выкрикивая его имя. Он был психом, обезумевшим от желания спариться, это все, что его интересовало.
Он выпил остаток пива и поставил бутылку на стол. Гнев жег его изнутри, как горячие угли. Похоть подливала бензина в этот костер. Затем на него обрушилось горе, и огонь превратился в дым и пепел.
Выхода не было. Он мог анализировать это до посинения, но это никак не повлияло бы на факты. Почему он продолжал гонять мысли по кругу? Ему нужно было принять душ и хотя бы попытаться немного поспать. Он должен был встретиться со своим Главой утром.
Может быть, Берн сможет помочь ему найти ответ. Его друг и наставник всегда помогал ему в прошлом, всегда стоял рядом с ним. Может быть, есть способ? Кого он обманывает? Сам себя, очевидно.
Плечи Мартина опустились, он чувствовал себя смертельно уставшим и соображал, хватит ли у него сил подняться по лестнице в спальню. Какой смысл идти дальше? Его жизнь закончилась. Его мечта о паре и детенышах обернулась пшиком.
Двести лет ожидания и поиска этой идеальной родственной души, и — получи! — она оказывается врагом. Невыносимой. Неподходящей. Злой.
Одинокая слеза скатилась в уголок глаза, и Мартин злым движением оттер ее. Многие медведи так и не нашли свою единственную и прожили свою жизнь, просто наслаждаясь свободными отношениями. У него был долг перед Кланом. Он мог сделать то же самое.
Его медведь зарычал в его голове. Наше. Сохранить. Защитить.
— Ой, да заткни пасть! Осточертело твое нытье, — сказал Мартин, но это было правдой.
Мог ли он просто позволить ей уйти сейчас, когда он ее нашел? Позволит ли Берн ее отпустить?
Мартин знал, что не может спариться с ней, но был уверен, что его медведь не позволит, чтобы ее убили или даже причинили малейший ущерб. Что бы он сделал, если бы его Глава Клана потребовал ее устранения? О, богиня, вот еще одна вещь, которая не даст ему заснуть сегодня ночью!
Он плюхнулся на кровать, даже не удосужившись снять одежду, только скинул туфли. Мартин закрыл глаза и представил себе лес. Он был в своей медвежьей форме, бежал сквозь деревья к ручью. Он мог слышать, как вода журчит между камней.
Листопад, листья хрустят под лапами, но солнце еще теплое, сияющее через почти облетевшие ветви. На пожухшей лозе сохранились налитые ягоды ежевики, и он остановился, чтобы смахнуть языком их сладость.
Здесь он был свободен, и незаметно подкравшийся сон подарил ему несколько часов покоя, прежде чем ему придется столкнуться с еще большей мукой.
* * *
Мартин постучал в дверь кабинета Берна ровно в девять часов.
— Заходи, — раздался гулкий голос друга.
— Доброе утро, Глава, Дженна, — сказал Мартин и кивнул присутствующим. Джайлс и Ганс.
— Доброе утро, Мартин. Кофе готов, бери чашку и булочку, и начнем, — сказал Берн.
Когда Мартин наполнял свою чашку, в дверь снова постучали. Берн поднял бровь.
— Ну, и кто это еще? — Спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь. — Войдите!
Дверь открылась, и Сара промчалась по комнате и запрыгнула на колени Берна, а за ней с осторожностью просочилась сестра Берна, Джулия.
Берн обнял свою племянницу и встретился взглядом со своей сестрой.
— Какой неожиданный визит, Джули! И чего хотят прекрасные дамы?
— Мне так жаль, Берн! Я знаю, что вы заняты, но Сара была очень обеспокоена прямо с утра. Она настаивала, что ей нужно поговорить с вами. Это очень важно. Она расплакалась, когда я ей сказала, что придется подождать. Я не знала, что еще делать, кроме как привести ее.
Берн спустил Сару с колен и поставил ее лицом к себе.
— Хорошо, маленькая мисс, что тебя беспокоит? Ты боишься? Я обещаю, что никто больше не сделает тебе больно.
Сара торжественно посмотрела на него.
— Нет, дядюшка Берн, я не боюсь, но мне нужно было рассказать вам об одной леди.
— Какой леди?
— Леди-докторе. Докторе Лиз.
Мартин навострил уши.
— Это взрослые дела, Сара. Тебе нет нужды беспокоиться об этом.
Берн погладил ее по голове.
Сара зарычала и пнула его в голень. Берн выпрямился на все свои семь футов роста и сердито посмотрел на ребенка. Любой другой мог бы наделать в штаны от страха перед гигантом-альфой, тем более что даже Мартин мог чувствовать его силу через всю комнату. Маленькая Сара покраснела, но не от смущения, а от гнева. Она топнула ногой и посмотрела прямо на своего дядю.
— Ты перестаешь на меня так смотреть и выслушаешь! — Закричала она. — Я сказала маме, и я скажу вам то, что я должна сказать, это очень важно, и вы должны меня выслушать!
Дженна положила руку на плечо Берна, и он моментально расслабился. Он посмотрел на свою пару.
— Берн, сядь. Не будь ослом. Выслушай ее, — сказала Дженна.
Берн вздохнул и сел.