99 мир

Из подвала целителя, как оказалось, можно было сбежать. Достаточно поглотить ту пару чинилий, лишившихся конечностей, а потом выбить дверь. Непонятно откуда взявшаяся уверенность подсказывала, что при желании Лука смог бы достаточно укрепить кулаки, чтобы это сделать. Не стоило пытаться сорвать ошейник сразу, надо было набраться сил и попробовать его поглотить или избавиться как-то иначе. Впрочем, еще не поздно.

Но прежде надо понять, как управлять метаморфизмом. Понятно, что способность направлена на выживаемость носителя – когда идет прямая угроза здоровью, метаморфизм включается и использует все, что доступно.

Сейчас полоска кожи, пусть даже усиленная управляющим контуром, прямой угрозы не несет, но вот тогда, когда ошейник атаковал нервную систему и впрыскивал парализующие токсины, метаморфизм боролся. Жаль, что быстро исчерпал всю энергию – следствие целого дня без крошки во рту – и ушел в спячку.

Лука непроизвольно дотронулся до ошейника, представляя, что это его враг, обладающий разумом и возможностью его убить.

Псевдоразумный ошейник почувствовал вмешательство в силовой контур и обеспокоенно сжался. Лука издал всхрип. Пенант, памятуя о странностях раба, отшатнулся к краю.

Инициация поглощения агрессивной структуры…

Ядугара подозрительно прищурился и, глядя ему в глаза, одними губами прошипел:

– Что бы ты там ни задумал, раб, приказываю немедленно прекратить!

И Лука прекратил, отменив команду. Сейчас не время и не место. Эта часть города хорошо охраняется, и тихо ему скрыться не удастся. А пролив кровь городской стражи, имперских гвардейцев или господина, он уже нигде не будет чувствовать себя в безопасности. Ведь если Терант не лгал, то Лука на острове. С острова не сбежишь, да и плавать он не умеет.

Убедившись, что Децисиму его понял, Ядугара отвернулся. Пенант тоже отвел взгляд и высунул голову в окно, делая вид, что рассматривает появившийся на горизонте дворец.

Поэтому никто из них не заметил, как нехорошо блеснули глаза Луки’Онегута, сына Севера Децисиму.

Он еще раз взглянул на свою правую руку – на выросшие на сантиметр заостренные ногти, отливающие металлическим блеском, – и дал команду вернуть все как было.

Не сейчас.

Глава 18. Маджуро Кислый

Император Маджуро Четвертый, прозванный в народе Кислым, задумчиво смотрел за панорамное окно, открывающее вид на океан. Где-то там, за тысячу километров отсюда, находится ближайший материк. Там – настоящая жизнь, но знал об этом только он.

Спокойные, но коварные волны океана накатывали на западное побережье острова Съяр. Скала Маджуро Первого, Победителя, задолго до Возрождения носила совсем другое название, как и сам остров.

В день, когда юного Маджуро Четвертого короновали, к нему подошел четвертый советник Кросс и попросил об аудиенции. Она затянулась на весь день: советник открыл юноше глаза на истинное мироустройство, и оно оказалось намного сложнее, чем считали люди в Империи, включая самого Маджуро. Вопреки тому, чему его учили наставники, вопреки россказням жрецов и школьных учителей, люди Империи, как оказалось, не единственные обитатели этого мира.

Задолго до Империи на острове жили кхары, отсталый темнокожий народ, но генетически почти совершенный. Указом управляющей миром семьи Ра’та’Кантов в лице королевы Тайры, прозванной Пресвятой матерью, их переселили на материк. В большом мире кхары нашли свою нишу в структуре сообщества: они стали военной кастой, усиленной столетиями генетических улучшений и аугментации.

Их место на огромном острове, который, скорее, следовало называть материком, заняли съяры – именно такое название с подачи какого-то журналиста прилипло ко всем тем, кто был признан носителем дефективного генетического кода. Съяров перевезли насильно.

Собрать удалось не всех, многие сопротивлялись: переселение и зачистка заняли почти полстолетия гражданских войн, но в итоге около ста миллионов дефективных заперли в резервации в надежде, что в полной изоляции они вымрут сами – от голода и без привычных для цивилизованного человека удобств.

Но съяры не вымерли. У многих из них на материке остались родственники, друзья, просто сочувствующие, организовавшие поставку гуманитарной помощи: продуктов, инструментов, одежды и многого другого. Это жестко пресекалось, но волонтеры все равно находили пути.

Правда, с годами волонтерство иссякло. Терялись родственные связи, упоминания о съярах исчезли из средств массовой информации, и через поколение-другое об изгоях почти забыли, а разговоры о них стали дурным тоном.

Тем временем съяры, пусть даже и с дефективным кодом, оставались людьми со всеми человеческими навыками организации общества. Гуманитарной помощи на всех не хватало, и съяры стали объединяться в группы, каждую из которых кто-то возглавил на правах сильного.

Началась первобытная война за ресурсы, за женщин, за оставленные поселения кхаров. Группировки росли и объединялись, и к концу второго столетия с Великого Исхода на острове образовалось несколько своего рода государств и независимых поселений.

Глава одного из поселений, позже названного столицей Империи, был некий Ма Джу Ро. Никакой информации о его жизни до императорства не сохранилось, но именно он, прозванный Победителем, захватил все территории острова и провозгласил себя императором Маджуро Первым.

К концу его недолгого правления предрассветной ночью дворец был захвачен страшного вида железными трехметровыми людьми в черных, отливающих металлом шлемах. Их возглавлял красивый и высокий белокурый мужчина с сияющей кожей. Он назвался ракантом Кроссом. Скучающе и откровенно зевая, он объяснил императору, кто в этом мире главный, а кто – генетическое отребье.

«Семья Кроссов, – сказал он, придавив императора взглядом синих глаз, – указом королевы Тайры Ра’Та’Кант отныне курирует всю жизнедеятельность на острове Съяр. Все добываемые ресурсы острова – рыба, фрукты, руда, драгоценные камни – должны отгружаться в плановом объеме и поступать в пользование семьи Кросс. Основной религией острова становится культ поклонения Пресвятой матери, а ежегодные сбор и передачу ресурсов вы объявите жертвой в ее пользу. Превентивную акцию устрашения мы проведем в полдень, включая визуальные эффекты и явление Богини простому народу».

Неизвестно, что из этого Маджуро Первый понял, а что понять отказался, но уже к концу года по всей Империи стали открываться храмы Пресвятой матери Тайры, врагом всего человечества был объявлен Двурогий, а Маджуро Первого, Победителя, сменил Киллоуг – тоже Первый, только Защитник.

Представитель семьи Кроссов с тех пор стал четвертым советником императора, скромным и незаметным. Но, по сути, только к его советам и прислушивались все последующие императоры. Веками одного Кросса сменял другой, но линия управления Империей оставалась все той же: контроль над популяцией, сохранение уровня развития общества на одном – низком – уровне и изъятие ресурсов в пользу Кроссов…

– Мой повелитель, все готово, – за спиной появился Ленц, глава имперских медиков. – Донор ждет.

Маджуро Четвертый облегченно кивнул:

– Сколько получится перелить?

– Думаю, не меньше пятнадцати лет. Мерзавец Ядугара, тот, что нашел донора, успел провести процедуру на себе. Лет двадцать точно выжал. Прикажете казнить ублюдка?

– Выдайте ему обещанную награду, – неуверенно пожал плечами Маджуро Четвертый. – Не знаю, решайте сами.

– Награду выдадим, – кивнул Ленц, и так рьяно кивнул, что с него чуть не слетели очки. – А потом казнить?

– Если всех казнить, вскоре некому будет искать доноров! – раздраженно буркнул император. – Наградите, и пусть катится.

Ленц снова кивнул, уже не с таким энтузиазмом, а в блеске очков отразилось его разочарование. Двурогий подери Ядугару! Эти годы не помешали бы самому Ленцу! Шельма Ядугара еще пытался учить его, как правильно проводить процедуру перелива… Его! Главу имперских медиков!