Тайна трех четвертей

– Несусветная чушь! Боже мой, кто-то распускает дурацкие слухи, вот только я не понимаю зачем? Наверняка женщина, ведь женщины обожают сплетничать. Мы, мужчины, намного более ответственные существа и не станем тратить время, чтобы понапрасну мутить воду.

– Значит, вы уверены, что смерть мсье Панди была несчастным случаем? – спросил Пуаро.

– У меня нет ни малейших сомнений.

– А откуда у вас такая уверенность? Вы присутствовали в ванной комнате, когда он умер?

Ваут выглядел оскорбленным.

– Разумеется, нет! Меня вообще не было в доме! Барнабас умер седьмого декабря, не так ли? В тот день мы с женой были на свадьбе моего племянника, так уж получилось. В Ковентри.

Пуаро вежливо улыбнулся.

– Я просто хотел заметить: если вас не было в том помещении, когда он умер, и даже в Комбингэм-холле, вы не можете утверждать, что смерть мсье Панди являлась несчастным случаем. Вдруг кто-то прокрался в ванную комнату и удерживал его под водой… Откуда вам знать, что там произошло или не произошло, если вы находились в Ковентри?

– Я хорошо знаю семью, – после паузы сказал Ваут, озабоченно нахмурившись. – И состою в дружеских отношениях со всеми. Я знаю, кто находился в доме, когда произошла трагедия: Линор, Аннабель, Айви и Кингсбери, и могу вас заверить, что никто из них не причинил бы вреда Барнабасу. Это немыслимо! Я сам видел, как они скорбели, мистер Пуаро.

Пуаро пробормотал себе под нос: «C’est ca»[19]. Его подозрения оказались верными. Ваут принадлежал к той категории людей, которые верили, что убийства, зло и прочие серьезные неприятности случаются только в тех случаях, когда они не задевают их лично. Если такой человек прочитает в газете, что маньяк зарезал пятерых членов одной семьи, он не станет подвергать это сомнению. Однако стоит вам предположить, что человек, коего он считает другом, мог быть убит, вам ни за что не убедить его, что такое возможно.

– Пожалуйста, расскажите про завещание Барнабаса Панди, – попросил Пуаро.

– Как я уже сказал, Кингсбери получил солидную сумму: достаточную, чтобы не испытывать проблем до конца жизни. Дом и поместье остались в виде трастового фонда за Айви и Тимоти при условии, что Линор и Аннабель смогут жить там до конца своих дней. Все деньги и прочие активы, а их немало, отошли к Линор и Аннабель, и каждая из них стала очень богатой женщиной.

– Значит, наследство может обеспечить мотив, – сказал Пуаро.

Ваут нетерпеливо вздохнул.

– Мистер Пуаро, пожалуйста, послушайте меня. Таких обстоятельств просто не существует…

– Да, да, я вас услышал. Большинство людей не сомневается в том, что девяносточетырехлетний человек умрет довольно скоро. Но если вам нужны деньги немедленно… если годичное ожидание поставит кого-то в ужасные обстоятельства…

– Я уже вам сказал, вы идете по ложному следу! – В глазах и голосе Ваута появилась тревога. – Они очаровательная семья.

– Но вы их добрый друг, мсье, – мягко напомнил Пуаро.

– Именно! Так и есть! Как вы думаете, стал бы я продолжать дружить с семьей, в которой есть убийца? Барнабаса никто не убивал, и я могу это доказать. Он… – Ваут замолчал, и у него порозовели щеки.

– Все, что вы мне скажете, может оказаться полезным, – сказал Пуаро.

Ваут выглядел мрачным. После того как он произнес нечто лишнее, у него не хватало сообразительности, чтобы выпутаться из неприятной ситуации.

– Ну, если я вам кое-что расскажу, вреда не будет. – Он вздохнул. – Я не могу не думать о том, что Барнабас знал, что скоро умрет. Я видел его незадолго до смерти и… ну у меня сложилось впечатление, что он чувствовал близкий конец.

– И почему у вас возникло такое впечатление?

– Когда я видел его в последний раз, он выглядел как человек, которому больше не нужно нести на своих плечах тяжкое бремя. Словно он обрел покой. Он определенным образом улыбался. Делал неясные замечания о том, что ему нужно привести кое-какие дела в порядок, пока не стало слишком поздно. У меня возникло ощущение, будто Барнабас готовился к неминуемой смерти, и, как это ни печально, оказался прав.

– Dommage, – согласился Пуаро. – И все же правильно встретить неизбежный конец, сохраняя присутствие духа… А какие дела мсье Панди хотел привести в порядок?

– Ну один человек был его… настоящим врагом, пусть это слово и звучит немного странно. Винсент Лобб, так его звали. Во время нашей последней встречи Барнабас заявил, что хочет написать ему письмо и предложить помириться.

– Внезапное желание простить старого врага, – пробормотал Пуаро. – Интересно. Если кто-то хотел, чтобы мир не был заключен… Мсье Панди отправил письмо мсье Лоббу?

– Да, – ответил Ваут. – Я сказал Барнабасу, что считаю его идею превосходной, и он отправил письмо в тот же день. Мне неизвестно, получил ли Барнабас ответ. Он умер через несколько дней… Очень печально. Лобб мог ответить уже после его смерти, однако в этом случае Аннабель или Линор рассказали бы мне о письме.

– А какова была причина вражды между мсье Панди и мсье Лоббом? – спросил Пуаро.

– Боюсь, здесь я не в силах вам помочь. Барнабас так мне ее и не открыл.

– Я буду вам признателен, если вы расскажете мне о семье Барнабаса Панди, – попросил Пуаро. – Можно ли назвать обитателей Комбингэм-холла счастливыми?

– О да, они очень счастливы. Линор – надежная опора для всех. Аннабель и Айви всегда ею восхищались. Аннабель обожает детей Линор – и свою любимую собачку, конечно. Его зовут Хоппи. Весьма впечатляющее существо! Огромный зверь. Любит прыгать и всех лизать. Упрямый, но очень любвеобильный. Что касается молодого Тимоти, то мальчик далеко пойдет. Он обладает острым умом и отличается исключительной целеустремленностью. Меня не удивит, если однажды он станет премьер-министром. Барнабас часто повторял: «Этот мальчик может стать кем захочет. Кем угодно». Барнабас их очень любил, и они отвечали ему взаимностью.

– Вы описываете идеальную семью, – сказал Пуаро. – Однако у любой семьи бывают неприятности. У них наверняка имелись какие-то проблемы.

– Ну… я бы так не сказал… конечно, жизнь не обходится без неудач, но по большей части… Как я уже говорил, мистер Пуаро: только леди обожают неприличные сплетни. Барнабас любил свою семью – и Кингсбери, – а они любили его в ответ. Вот и все, что я могу сказать. И поскольку нет ни малейших сомнений в том, что смерть Барнабаса Панди была несчастным случаем, я не вижу причин рыться в личной жизни достойного человека и его семьи в поисках отвратительных подробностей.

Убедившись, что Ваут больше ничего не станет рассказывать, Пуаро поблагодарил его за помощь и ушел.

– Но за этим стоит еще очень многое, – сказал он, ни к кому не обращаясь, стоя на тротуаре Друри-лейн. – Почти наверняка еще очень многое скрыто от меня, но я все узнаю. Ни одна из «отвратительных подробностей» не избежит встречи с Эркюлем Пуаро!

Глава 8

Пуаро дает указания

Вернувшись в Скотленд-Ярд, я обнаружил Пуаро, дожидавшегося меня в моем кабинете. Когда я вошел, он что-то беззвучно бормотал про себя, погрузившись в глубокие размышления. Как всегда, Пуаро был щегольски одет, и его усы выглядели безупречно.

– Пуаро! Наконец!

Выведенный из задумчивости, он поднялся на ноги.

– Mon ami, Кетчпул! Где вы были? Я должен обсудить с вами одну проблему, которая вызывает у меня ужас.

– Позвольте угадать, – сказал я. – Письмо, подписанное вашим именем, хотя вы его не писали и не посылали, в котором вы обвиняете сына Роланда Мак-Кроддена Джона в убийстве Барнабаса Панди.

Пуаро выглядел ошеломленным.

– Mon cher…[20] Каким-то образом вы уже все знаете. Но я не сомневаюсь, что вы расскажете, как вам это удалось. Однако вы сказали «письмо», а не «письма»! Значит, вам неизвестно про другие?

– Другие?

19

Вот именно (фр.).

20

Дорогой мой (фр.).