Северный ветер

Она прошлась ладонями по его животу, затем — к бокам, оттуда дальше — к пояснице, и вверх по спине вдоль позвоночника, думая не о его ожогах, а о крепких мышцах, ощущавшихся под руками — и это ее заводило! Артем тоже не остался безразличен: зажмурившись, он с силой втянул воздух, скомкал одной рукой майку на ее плече, а другой за талию ближе притянул Марину к себе.

Вскоре она сняла с него и водолазку. Ее предположения о том, что огонь опалил его больше справа, оказались верны. Справа и сверху, если быть точнее. Голова и плечи пострадали сильнее всего. Правая рука и правый бок тоже были в глубоких рубцах, но к низу живота их становилось меньше, а слева и вовсе имелись немалые участки здоровой кожи.

Артем напряженным взглядом следил за тем, как она рассматривала его тело. Хотя Марина не вполне понимала, из-за чего он теперь так волновался: после того, как она увидела его лицо и пережила это, остальное было уже не страшно. Ну, не настолько страшно, по крайней мере.

— Меня ты раздеть не хочешь? — игриво поинтересовалась она.

— Совсем забыл. Зарапортовался, — Артем вдруг легко рассмеялся. Марину этот его смех очень порадовал.

Очень осторожно, не делая резких движений, он снял с нее футболку. Помедлил немного, с молчаливым вопросом посмотрев ей в глаза. И, поцеловав в губы, наконец прикоснулся к ее груди.

Когда он все-таки уложил ее на диван, у Марины в голове первым делом промелькнули мысли о чистоте пледов и подушек — и тут же развеялись от поцелуев и прикосновений Артема. Она закрыла глаза — его лицо у нее все еще вызывало оторопь, и она не хотела, чтобы это сейчас помешало.

— Можно я выключу свет? — тяжело, возбужденно дыша, спросил Артем.

— Выключай, — расслабленно махнула рукой Марина.

— И еще… — он замялся, приподнявшись над ней на локтях. Марина открыла глаза и посмотрела на него. — Слушай… Ко мне тут… как бы сказать… не захаживают барышни. И у меня нет ничего для… э-м… предохранения…

На сей раз рассмеялась Марина.

— У меня есть, — успокоила она его. И при виде его удивленного взгляда добавила: — Я же знала, что еду к черту на рога к симпатичному мне мужчине. Я и к такому подготовилась.

— Какая ты предусмотрительная! — усмехнулся Артем. Из-за его ожогов вышло не столько весело, сколько криво и немного пугающе. «Мне еще придется привыкнуть к этому», — подумала Марина и притянула его к себе, чтобы поцеловать.

Проснувшись, Марина сразу же зажмурилась — из-за яркого света, лившегося из окна. Дома она с вечера задергивала плотные шторы, у Артема, конечно же, никаких штор не имелось вовсе.

Его самого рядом не было, зато Марина была укрыта обоими пледами и одеялом, и стоило ей только их откинуть, как она поняла, почему: в комнате было холодно, как, очевидно, и на улице — потому-то и день выдался солнечным и ясным.

Она торопливо натянула на себя майку и трикотажные штаны, дожидавшиеся ее сложенными на стуле возле дивана (хотя она хорошо помнила свои вещи разбросанными по полу накануне) и накинула сверху еще один из пледов — для тепла.

Из ванной слышны были звуки — какие-то постукивания и побрякивания, и она пошла туда. Заглянув мимоходом на кухню Марина увидела несколько горок чистой посуды, сохнущей возле раковины. Артем же обнаружился лежащим на полу и колупающим что-то под ванной в окружении разбросанных инструментов и кусков пластиковых труб.

— А что ты делаешь? — поинтересовалась она, когда он вылез из-под ванной, чтобы взять нужный инструмент.

Он опять был в своей маске, и Марина не знала, рада она этому или нет. С одной стороны, его лицо было зрелищем не из приятных, а в их общении и без того хватало неудобных моментов. С другой стороны, надетая маска будто бы перечеркивала всю ту вчерашнюю открытость, которая, как показалось Марине, возникла между ними, — и это задевало.

— Да вот… решил слив наконец починить, — смущенно пояснил Артем. — Давно уже все купил для этого. Но руки не доходили.

— Ясно, — лукаво улыбнулась Марина. — Тебе кофе сделать?

— Да, — кивнул он. И, спохватившись, добавил: — Пожалуйста.

Она уже развернулась, чтобы идти на кухню, когда он крикнул ей вдогонку:

— Кстати, доброе утро!

— Доброе, — тепло отозвалась Марина, обернувшись через плечо.

Вместе со звуком закипавшего чайника раздался стук в дверь.

— Юра! — удивленно воскликнула Марина, открыв.

— Здравствуйте, Марина! Вижу, у вас все в порядке, — широко улыбнулся он, окинув ее, завернутую в плед и растрепанную, многозначительным взглядом.

— А вы приехали справиться, как дела? — ехидно поинтересовалась она. Впрочем, достаточно тихо, чтобы Артем не услышал — на всякий случай.

— Нет, — рассмеялся он. — Я привез свежего хлеба. — И он протянул буханку Марине.

Она едва успела забрать хлеб, как появился Артем.

— Зайдешь? — пожав Юре руку, спросил он.

— Нет, сегодня дел очень много. А времени — в обрез. В другой раз, — ответил тот и бросил на Марину короткий, но очень красноречивый взгляд. Она даже глаза опустила, внезапно засмущавшись. А этот Юра — тот еще сводник!

— Возьми, — Артем протянул ему деньги. — Это за сегодняшний хлеб и на завтра. И еще. Купи, пожалуйста, молока… ну или сливок.

— Молока? — Юра удивленно вскинул брови.

— Может, все-таки зайдете? На чашечку кофе, — не без иронии предложила Марина.

— Нет-нет, — рассмеялся Юра. — Мне уже пора.

Они сидели друг напротив друга и размешивали сахар каждый в своей кружке. Артем старательно отводил глаза. Марина искала нужные слова, но они не находились — поэтому молчала. Странное чувство: вроде как вчера они стали друг другу ближе, а ощущение неудобства, когда они были рядом, почему-то стало сильнее.

— Мне нужно на маяк, — объявил Артем, допив свой кофе.

— А можно с тобой? — вскинула на него взгляд Марина.

— Зачем? — удивился он.

Она развела руками:

— Мне интересно!

Это было правдой. Но дело было не только в этом. Для Марины как-то само собой разумелось, что нужно обращать внимание на то, чем живет мужчина, с которым она провела ночь.

— Ладно, — пожал плечами Артем.

На первом этаже маячной башни, куда рыжий пес пытался проникнуть с неменьшим рвением, чем в дом, было что-то вроде пультовой. «Аппаратная», как назвал ее Артем. Он пытался рассказать Марине обо всех кнопках, рычагах, панелях, лампочках — да бог его знает, о чем еще! Она пыталась слушать и вникать — выходило так себе. Она была гуманитарием до мозга кости, и единственное, что смогла вынести для себя из всей этой лекции — это то, что почти все оборудование было еще советским (на что недвусмысленно указывал и его внешний вид), а маяк работал в полуавтономном режиме: все нужные сигналы отправлялись автоматически, но требовался человек, чтобы периодически контролировать работу некоторых приборов.

— А что это за шум? — поинтересовалась Марина. Она и раньше, еще в доме, обращала внимание на странный стучащий звук, но не придавала ему особого значения. Здесь же он стал сильнее и громче.

— Дизельный генератор, — пояснил Артем. — В цокольном этаже. Он все здесь питает электричеством. Не обращала внимания, что в округе нет электровышек и проводов?

Марина удивленно помотала головой. А ведь ей не раз доводилось отпускать шуточки про тех, кто думает, что хлеб растет на деревьях. Теперь сама оказалась в их шкуре!

— Наверх подняться хочешь? — спросил Артем.

— Конечно! — обрадовалась она. Она готова была ко всякому, но искренне надеялась, что там будет интереснее, чем здесь, внизу.

Винтовая лестница казалась бесконечной. Штукатурка на стенах местами отсутствовала вовсе, местами, ближе к потолку, напоминала о себе белесо-серыми кусками, на которых сохранились еще остатки побелки. Марина пыталась рассмотреть что-нибудь сквозь узкие окна, встречавшиеся по пути, — почти безуспешно. Они были безнадежно запачканы, притом больше даже снаружи, чем изнутри. Иногда ей виделись силуэты птиц, иногда неясная, волнующаяся гладь моря внизу.