Останься

- Забыл тебя? И… - Мэриан взглянула за плечо Регины. Королева обернулась и посмотрела на дочь, которая качала в воздухе ножками и, кажется, больше была занята своими кедами, чем окружающими событиями. Сил хватило на то, что просто кивнуть, закусывая губу посильнее.

- Мама! Ма-а…

От болезненного жжения горечи в груди отвлек бегущий по коридору Генри. Следом несся Роланд, которого с всхлипом приняла в объятья Мэриан. С каким-то отчаянным облегчением обняла сына и Регина.

- Как он? Мама? Ты… - юноша отстранился и взволнованно вгляделся в материнские глаза.

- Врачи его осматривают, - выдохнула судорожно Регина.

- Он что выехал за границу? Мама, он же…

- Забыл, - Регина успела кивнуть, потому, как в следующую секунду раздался пронзительный крик Роланда.

- Ты сделала больно папе!

С долей неверия в происходящее Королева уставилась на мальчика, который глазами, полными слез, жег ее ненавидящим взглядом. Ребенок сжимал кулаки и явно собирался напасть на главную виновницу происходящего.

- Рола… - опешил Генри.

- Он хотел быть с тобой, а ты прогнала его! Ты! Ты виновата!

Уголки губ до боли оттягивались вниз, а глаза от того, что перестали моргать, стали сухими и защипали. Но Регина не могла помочь себе, она продолжала смотреть на мальчика.

- Не кричи на мою маму! – когда рядом оказалась Кейли, Королеве показалось, что все это снится и сейчас зазвенит будильник, или она свалится с кровати и все, буквально все, закончится. – Дурак!

Роланд заморгал, сгоняя слезы с глаз, которые тут же полились по щекам. Это напугало девочку, и она отступила, натыкаясь на колени матери.

- Кейли, иди сюда! Моя хорошая, - Регина смогла прийти в себя и подхватила малышку, которая спрятала личико у нее на плече. – Генри, останься и позвони мне. Хорошо? – дождавшись от сына кивка, Королева отправилась прочь. Подальше от этого ужаса.

***

Если бы не находящаяся рядом Кейли, Регина бы забыла о своем самообладании и, наконец, смогла бы дать слезам вырваться из плена. Спящая девочка вынуждала быть сильной, и только из-за дочери Королева продолжала смотреть в потухший камин.

Она даже не знала, сколько так, устроившись на диване в гостиной, уложив голову малышки себе на колени, поглаживая ее по мягким волосам, просто не осознавала, как долго это продолжается. В пустынном доме не звонили телефоны, не раздавались шаги, и, казалось, что даже настенные часы притаились и не рисковали нахально отбивать секундный шум. Все давали время Королеве на прокручивание в голове того ужаса, что она пережила, когда помогала окровавленному Робину. Помогала и слышала его бормотанье о непонимании ситуации и с просьбой для мадам мэра разъяснить, что случилось.

Услышав в очередной раз свою проклятую должность, произнесенную разбойником, Регина вздрогнула и огляделась. Только спустя несколько минут она поняла, что никого рядом не было, а значит, безмолвные стены просто подыгрывали ее разыгравшейся фантазии.

- Ммм, - будто чувствуя напряжение матери, Кейли сонно зашевелилась и успокоилась только, когда Регина погладила ее по голове и подарила поцелуй в висок.

Девочка за день вымоталась настолько, что в последние часы даже перестала разговаривать. Она не могла не видеть, в каком состоянии была мама, когда приехали врачи. Не понимая, что происходит, девочка испуганно притихла еще на дороге и не тревожила Королеву, пока она мчалась обратно в город за автомобилем скорой помощи. Уже в больнице Кейли еще больше укрепилась в мысли, что в семье происходит страшное и непоправимое – справиться с этим она попыталась в момент, когда Роланд решил обидеть Регину.

- Все будет хорошо… - вспомнив, что Кейли после больницы не могла расслабиться и просилась на руки, гладила ее по голове и без конца целовала, Королева сама вновь склонилась и прикоснулась губами к виску малышки. Дочь только одним присутствием хотя бы немного успокаивала.

Осторожный стук в дверь заставил Регину резко обернуться, и она с трудом сдержалась от нервного сжатия пальцами плеча дочери. Отмечая, что Кейли не проснулась, Королева приподняла ее и, выбравшись, устроила поудобнее, подложив ей под голову подушку. Шаги до двери были такими медленными, что Регине самой показалось, что она целое столетие подбирается к цели.

И все же открыть дверь ей пришлось. Запустив в дом Белоснежку, Тинкербелл и Генри, Регина несколько секунд переводила взгляд с лица на лицо. Безмолвно она пыталась прочитать ответ в этих огорченных глазах, хотела уцепиться хотя бы за малейший намек на надежду и поэтому спокойно вздохнуть. Но гонцы с таким видом не могли принести хорошие вести.

- Он… - тяжелеющий воздух плитой давил к полу, и Регине стоило больших трудов, чтобы не упасть и не закрыть голову руками.

- Жив, - первой о ее состоянии поняла Тинкербелл. – Да, он поправится.

- Хорошо, - дрогнувшие губы Регины сжались в линию. – Идемте…

Ей не хотелось, чтобы Кейли проснулась и снова стала участницей этого кошмара. Для безопасности дочери Королева увела гостей на кухню и, чтобы скрыть свою нервозность, начала готовить кофе.

- Как Кейли? – Белоснежка подступила к мачехе и попыталась взять ее за руку. Находящаяся на пределе Регина оказалась быстрее и просто отступила в сторону.

- Не надо, - слишком резко предупредила Королева. – Она мало, что поняла… Просто испугалась в больнице. Как Роланд? – женщина вспомнила о реакции мальчика и в защитной позе скрестила руки на груди.

- Его успокоили, - ответил Генри. – Он просто подумал, что совсем потерял отца. Мама, он поехал за тобой!

- Потому что хотел остановить, - вмешалась Тинкербелл. – Как ты могла уехать? Снова! - в голосе феи не слышалось иронии, там была только беспощадная злость. – Он же из-за тебя сейчас ничего не помнит.

- Тинки! – испуганно вскрикнула Белоснежка. Регина подняла голову и встретилась с зелеными глазами.

- Я знаю. Что ты хочешь сейчас? Он ведь только меня забыл. Про нас забыл, - это было больнее говорить, чем даже думать. Будто сглотнув клинок, проскользнувший по горлу, Регина продолжила наказывать себя. – Может, это и к лучшему? Он не будет мучиться долгие годы. Он останется в семье, и я не буду разлучницей.

- А еще он забыл про Кейли, - сгримасничала в ответ Тинкербелл. – Если ты готова спокойно отпустить этого мужчину, то почему она должна остаться без отца? Потому что ты так решила?

- Потому что он ее не помнит! – сорвалась на крик Регина. Удержавшись от других громких слов, Королева продолжила, - а она его не знает. Все останется так, как прежде…

- Ты хоть знаешь, что он испытал, пока тебя не было? Как жил в лесу? Как выслеживал Генри, дрался с Голдом. Он даже принять Мэриан не мог… И ради чего? – всплеснула руками Тинкербелл. – Видел бы Робин, как ты спокойно говоришь о том, что это к лучшему! Он теперь мистер Локсли, а ты теперь Регина Миллс. Только устраивает это одну тебя. Если бы он помнил все, он бы никогда бы не позволил остаться тебе в неведении…

- Но он не помнит. И что с этим делать, я… - Регина развернулась и спрятала свое пылающее в бледном огне лицо. – Я не знаю.

Признание королевского бессилия заставило присутствующих замолчать. Кажется, Тинкербелл продолжила бы свою яростную атаку, но вот Белоснежка, руководствуясь шепотом своей души, взглядом остановила ее и покачала головой. Они видели, как женщина пытается выдержать величественную осанку, но плечи предательски опускались, и дрожь проходила по вцепившимся в край стола рукам.

- Может, ему надо показать магию? Он должен в нее поверить и вспомнить, - взбудоражено заговорил Генри.

- Это же не проклятье, - глухим голосом отозвалась Регина.

- Но Белль ведь как-то все вспомнила! Надо попросить Голубую Фею помочь… От Голда-то точно мало толку, - с энтузиазмом продолжила Белоснежка. – Я уверена, что выход есть. Робин вернет свои воспоминания. Мы ему поможем…

- Только хочет ли он этого? – развернулась все же Регина. Ее горящие глаза пугали своим бездонным котлованом, наполненным темными углями. – А Роланда вы спросили? Мэриан? Хотят ли они, чтобы тот Робин вернулся?