Страница 8 из 34
В последней попытке разбудить разум мужа Марина надавила на его голову, он отвлекся от ее живота и потянулся к губам.
– Нет… Брагин, услышь меня… Мы не можем… Не здесь…
– Ты потише кричи, – отозвался глухо он.
– Гад, – усмехнулась, тяжело дыша, Марина. На мгновение они разглядели глаза друг друга, но и без этого пара знала, что никто из них не сможет стать хладнокровным и не согласится разойтись в разные стороны. Наплевав на все, Нарочинская вдруг изогнулась, сняла халат, футболку, отбросила одежду на пол. С ее штанами разобрался Олег, который умудрился поцеловать в нежную внутреннюю сторону бедер. Когда его губы очутились на тонком треугольнике из ткани, Марина зажмурилась и едва не сдвинула ноги.
Брагин не хотел отвлекаться от доступных прелестей жены, которые будоражили сознание, но ради своего вопроса вновь оказался у любимого лица.
– Так что там у тебя выросло?
– Ты… сам выпросил, – Марине сейчас было не до вины. Внутри все стонало от предвкушения, горело и жгло.
– Главное, что это в нашей семье будет у тебя, – он садистски ощупал ее грудь, делая больно и сладко одновременно.
– Хватит болтать, – целуя его, Марина подумала о том, как их застукают здесь. На мысли о Павловой мозг окончательно отключился, и она полностью погрузилась в свои ощущения. Олег не забыл ни про один сантиметр ее тела, целовал до приятного покалывания, водил влажным языком, и замирал у края лифа. Марина даже не заметила, когда он его снял, лишь закусила губу от того, что мужчина обвел языком вокруг соска.
Она и сама не могла лежать смирно, ее манил терпкий запах, привкус кожи, которую она покусывала, целовала, пробовала. Соленоватая испарина въелась в губы, и Марина несколько раз облизнулась.
– Марина… – дурманила близость с этой женщиной. Благодаря ее за то, что позволяет быть рядом, Олег уже не целовал, он захватывал губы, терзал и не мог смазать слюной, ее просто не было.
Долго продолжаться эта пытка не могла, воздух трещал, и с каждой минутой было тяжелее себя контролировать. От нетерпения Олег запутался в веревочке на поясе хирургических штанов и чуть не выругался.
– Подожди, – разгадала его проблему Марина. Но Брагин сам приспустил брюки и оставил ее без трусиков. Сгибая ноги в коленях, Нарочинская не ожидала, что он будет таким быстрым. После рывка и из-за ее оханья Олег отрезвел и замер.
– Я что-то…ребенок… Марина? – он почти испугался.
– Брагин, – она не могла выносить сухого горла, саднящих, чувствительных губ. Но организм был во власти чувства наполненности, и Марина хотела продолжения. Привлекая к себе вспотевшего мужчину, она резковато шепнула: – Заткнись!
Он еще ограничивал себя в движениях, старался не сделать ей больно, но хватило Брагина не на долго. Из головы улетучился страх за беременную супругу, желание отключило все. Забылись поцелуи, ласки груди, длинные ноги, которые оплетали его бедра, Олег проникал в нее все стремительнее и глубже.
Марина не могла оттянуть момент наслаждения, она настолько ослабла от интимной прелюдии, что вскоре чуть во весь голос не закричала, когда первые спазмы сжали ее внутренние мышцы. В награду мужчине пришлось вытерпеть впившиеся в лопатки ноготки, но Олегу это было неважно. Он и сам был готов присоединиться к супруге, и, прикладывая огромные силы, отпустил себя с глубоким выдохом, а не с привычным рыком. От последних толчков Марину вновь тихо застонала, и затихла наравне с обессиленным мужем.
– И кто там мужик? – наконец, удовлетворенно засипел Брагин. Марина улыбнулась и погладила его по голове.
– Ты, Брагин… ты… Пока омлет не начнешь готовить…
– Я еще тебе сырники не готовил, – небрежно обронил он, за что заработал шлепок по мокрой лысине: – Эй…
– Никаких сырников! Котлет! И украденных операций, – стала приходить в себя Нарочинская.
– Ты не хочешь, чтобы я был идеальным, – поднял голову Олег.
– Я хочу, чтобы ты был нормальным! – потрепала она его по щекам: – Мне нужен обычный Брагин… Без беременных тараканов, – Марина постучала по лбу мужчины.
Олег ловко перевернулся и в одно движение устроил ее на себе, позволив положить голову на пропахшую потом и одеколоном грудь. С минуту Марина вслушивалась в сердцебиение, Брагин тоже молчал и безмятежно пропускал между пальцами мягкие локоны.
– Ладно-ладно, будешь потом локти кусать… – казалось, оскорбился Олег.
– О, да! – лениво приоткрыла глаза Нарочинская. На какое-то время они замолчали.
– Я неделю валялся здесь и мечтал о тебе… – неожиданно в тишине раздался хриплый голос Олега.
– Оу, я помню, как ты пережил ту неделю, – усмехнулась Марина. – Сексуальный маньяк…
– Я? – ложно удивился мужчина, – да ни в жизнь! Вот увидишь, я могу всю твою беременность терпеть. Дам обет целомудрия, – гордо сообщил он.
– Да что ты говоришь? – Марине и вправду было смешно. Верить Брагину было бессмысленно, особенно после того, как он за минуту возбудился и набросился на нее в этой палате: – Хотела бы я на это посмотреть, Олег Михайлович…
– А что? Я бы принял обет безбрачия, ушел бы в монастырь… Думаю, в женском было бы поинтереснее, пойду туда…
– Ну, конечно. Там, где бабы, там Брагин…
– Там где ты, там Брагин, – поправил он ее, и Марина нежно поцеловала его в ключицу.
– Пошли дежурить… Нас, наверное, уже ищут, - женщина приподнялась, но Олег удержал ее за локти. В сумерках показалось его лицо, Нарочинская успела понять, что он задумал, поэтому с готовностью откликнулась на быстрый поцелуй.
– Может еще по секасу? – не мог оторваться он от ее припухших губ.
– Давай вставай, монах лицемерный, – Марина тихо рассмеялась и освободилась от его объятий. Одевались они, так и не включив свет, поэтому как только дверь открылась, Нарочинская одернула футболку и поправила халат.
– Вот уйду в монастырь, стричься мне не надо, – заполнив весь проем, Брагин театрально погладил себя по голове, – останешься без своего сексуального Олежки, Марина Владимировна.
– Иди уже!
Подтолкнув эту гору мышц и тонну самолюбия к двери, Марина вышла с ним в коридор. И почти сразу остановилась от того, что Олег застыл, как вкопанный.
– Нет, ну, правда… Нам придется с этим закругляться, – со строгим лицом сообщил он, обернувшись к ней.
– Олег Михайлович, я-то выдержу… – Марина коварно усмехнулась и погладила мужа по плечу, как бы смахивая с формы невидимые соринки: – А вот насчет вас не уверена… Представьте, – зашептала она, - целых девять месяцев… А потом еще пару-тройку другую на голодном пайке.
Мужчина задумался, не сводя с нее глаз, а Нарочинская едва не рассмеялась. Она и представить не могла, чтобы любвеобильный и охотящийся за близостью с ней Брагин запишется на год в монахи.
– Вот они где! – возмущенный голос Нины разлетелся по коридору: – Брагины, вы совсем уже обнаглели?!
– Чего? – не понял Олег. Дубровская за минуту изучила их, оценила довольную, как у получившего в награду меда медведя, морду Брагина, заметила, с каким видом Нарочинская отводит взгляд и поправляет растрепанные волосы.
– Нет, ну вы совсем…
– Мы женаты, имеем право, – Брагину оставалось только показать ей язык, и если бы не супруга рядом, он бы точно решился на это. Напоминая о серьезности, Марина стукнула его локтем в бок.
– Нина, мы… проводили консилиум.
– Ох, ты ж божечки. Марина Владимировна, ну, не умеете вы врать, – закатила глаза Дубровская.
– Да, точно. До меня ей далеко, – закивал головой Брагин.
– Да куда мне, – со смешком согласилась Марина. Неловкость прошла так же быстро, как и наступила. В конце концов, она и вправду была замужем за этим человеком и имеет право на маленькие слабости.
– Марина, там к тебе пациента везут. Свалился с пятого этажа, кома, многочисленные травмы… В общем, все как ты любишь… А вас, Олег Михайлович, приглашаю на осмотр. Там больной в третьей палате, говорит, что без доктора Брагина капельницу не поставит.
– Поклонник, наверное, мой, – мечтательно предположил Олег.