Вояж в средневековье

— Сударыня, — тихо сказал он, — Вы хотели отнять у меня самое дорогое, что я имею. И все же… Быть может я сам… невольно, поверьте, спровоцировал вашу страсть. Теперь трудно в этом разобраться. Я хочу дать вам один совет, который быть может пригодится в вашей дальнейшей жизни. Оставьте Анжуйского. Он никогда не станет Королем Франции. Вернитесь к Наваррскому. Вот к нему и перейдет трон после Генриха Валуа. И вместе с ним сможете возвыситься и вы. Прощайте, — Брюно поклонился.

— Прощайте, мой менестрель, — прошептала Габриэль и быстро покинула комнату.

========== О птичке, силках и добром садовнике. ==========

На следующий день в оранжерее собралась самая знатная публика. От обилия драгоценностей можно было ослепнуть. Дамы были разодеты в пух и прах. Каждая стремилась затмить всех остальных. Впрочем, это здорово напоминало светские рауты нынешних «сливок общества». Роскошные туалеты и глупая суета.

Представление началось. Это была пастушеская пастораль «Эндимион», вполне во вкусах того времени. И так же, как в замке Клермон, в антрактах пели Софи и Брюно. Знатная публика, в общем, достаточно чопорная и капризная, устроила овацию обоим. Дамы украдкой вытирали слезы. Любовная тематика и здесь сыграла свою роль. Что уж говорить о бархатном и чувственном вокале Брюно. Он пленил сердца средневековых дам с первых же тактов. Точно так же, как это случалось и в наше время. Словом, это был настоящий успех. И занавес поднимали несколько раз.

— Слухи были правдивы, — сказал Генрих Валуа, обращаясь к своему шуту Шико. — Однако он слишком великолепен, чтобы петь в какой-то провинциальной бродячей труппе. После выступления его не выпускать. Остальные пусть уходят на все четыре стороны. Он же должен остаться здесь, и петь для своего Короля.

«Живую игрушку захотел, — ахнул про себя Шико, — очень по-королевски. И чего только не выдумаешь от скуки. Спасать надо парня».

— Генрих, сын мой, — с самым серьезным видом вслух сказал Шико, — к чему превращать Лувр в вертеп? Давать здесь пристанище всяким там комедиантам.

— Потому что я так хочу, — капризно сказал Генрих. — И потом, уж не боишься ли ты конкуренции?

— У меня достаточно конкурентов при дворе. И бояться какого-то там смазливого сладкоголосого Купидона. Фи! — Шико состроил гримасу и поднялся. — Не хочу с тобой сидеть, любитель комедиантов.

— Ты забавный, когда злишься, — довольно улыбнулся Генрих.

Королевский шут медленно шел между знатными гостями, будто высматривая кого-то. Наконец он остановился около Графа де Бюсси.

— Послушайте, граф, — обратился к нему Шико. — Нынче в нашем парке птичка в силки попалась. Подергалась, потрепыхалась, да и затихла. Ее в клетку золотую посадили. Кормили, поили. А птичка, глупая, не пила, не ела. И умерла.

Бюсси прекрасно знал, что королевский шут никогда не говорит просто так. Какими бы абсурдными не были его образы, их необходимо понять и осмыслить. Граф лихорадочно подбирал ключ к услышанному. «Силки» и «Птичка»… Кажется, он понял и глядя в глаза Королевскому Шуту, тихо произнес:

— А мне эту историю рассказывали немного по-другому, господин Шико. Пришел добрый садовник. И распутал силки.

— Ну что же, возможно мне рассказали неточно. Птичка-то у статуи Купидона все летала, — выдав эту загадку, Шико удалился.

«Статуя Купидона, — соображал Граф, пока шел сквозь вереницу гостей, — я видел, кажется. В одной из комнат».

Он разыскал актеров. Они уже собирались уходить. Брюно, как обычно, всех развлекал. Граф подошел к нему и прошептал что-то на ухо. Веселье с мсье, как ветром сдуло. Он схватил Софи за руку и оба побежали за графом. Миновав несколько коридоров, они оказались в маленькой комнате, в которой стояла мраморная статуя Купидона.

— Вы совершенно не воспитаны, господин Брюно, — напыщенно встретил их Шико. — Так злоупотреблять гостеприимством Генриха. Постыдились бы. Ну-ка убирайтесь отсюда. Да поживее.

— Не возражайте, — прошептал Граф. — Делайте, что он говорит. В точности.

Шико нажал какую-то панель в книжном шкафу. Стена отодвинулась. За ней оказались ступени. Королевский шут пошел впереди. Софи и Брюно следовали за ним, удивляясь, как только он не собьется в этой бесконечной путанице стен и коридоров. Наконец, все выбрались на свежий воздух.

— Завернете за угол, — нормальным, человеческим тоном сказал Шико. — Там ждет ваша повозка.

— Благодарим от всей души, господин Шико, — Брюно пожал ему руку. — Я всегда знал, что вы удивительный человек.

— Я — дурак, — с легкой грустью сказал королевский Шут. — Такова моя должность при дворе.

— В таком случае, вы самый лучший дурак на свете, — улыбнулась ему Софи. —И они с Брюно побежали в указанном направлении. А Шико, не спеша, вернулся к Генриху.

— Ну что, — нетерпеливо спросил Король, — птичка уже в моих покоях?

— Птичка улетела, — Шико зевнул и растянулся у трона.

— Что?! — закричал Генрих. — Да я тебя велю … — от гнева у него слов просто не хватало.

— Благодарить, — подсказал ему Шико. — Не далее, как вчера вечером ты имел намерение совершить пешее паломничество к монастырю Св. Женевьевы. Чтобы помолиться о даровании наследника. А сегодня этот фигляр околдовал тебя настолько, что ты забыл и благочестие и благопристойность. И готов превратить Лувр в балаган.

У Генриха Валуа периоды разгула перемешивались с периодами покаяния. Вот и теперь он набожно перекрестился.

— Ты прав, Шико, — тихо сказал он. — И я в самом деле тебе благодарен за то, что остановил меня на краю гибели.

«Я всегда знал, что настоящий король Франции — это я», — подумал Шико, и губы его тронула легкая улыбка.

========== Прощальная глава ==========

Актерская повозка остановилась вблизи пристани, когда до полуночи оставалось всего десять минут.

— Вон наш парусник, — Брюно схватил Софи за руку. Они спустились по лестнице к воде. На мостках стояла знакомая фигура.

— Граф! — в один голос воскликнули Софи и Брюно. — Какое счастье, что вы здесь. Мы ужасно переживали, что не успели с вами попрощаться и поблагодарить за все.

— Моя лошадь быстрее, чем ваша повозка, — улыбнулся Бюсси.

— Вы были нашим Провидением в этом опасном средневековье. Ангелом-Хранителем. Мы попросту не знаем, что бы делали без вас. И нам нечем отблагодарить вас за это, кроме нашей вечной признательности.

— Достаточно, — сказал Граф. — Меня еще никто не называл ни Ангелом, ни тем более Провидением. Куда уж больше. Для меня нет большего удовольствия, чем видеть счастливыми людей, которых я люблю. А вас я успел полюбить.

— Одним могу помочь Вам, Граф, — очень серьезно сказал Брюно. — Остерегайтесь дворянина по имени д`Эпернон. Он трус, но от того способен на подлости. Не будьте безрассудны, а будьте осторожны. Прощайте.

— Благодарю за предупреждение, — сказал Граф, обнимая их обоих. — Прощайте и будьте счастливы.

— Изабелла, — обратился к девушке Брюно, — и вы наш Ангел. От всего сердца благодарю вас. И помните, что я вам сказал. Это будет непременно.

— Прощайте, — в глазах девушки сверкнули слезы. — Я буду помнить все. И пускай Бог хранит вас. Хотя вы в него и не верите. Будьте счастливы.

— Тиран, Скапен, — Брюно пожал руки обоим, — вы не очень похожи на Ангелов. И все же… вы были рядом в самые трудные минуты. Благодарим от всей души.

— Будьте счастливы, — Тиран, Скапен, и вся актерская труппа тепло распрощалась с нашими путешественниками во времени. — Скоро ударит полночь.

Софи и Брюно вбежали на палубу корабля и крикнули оттуда:

— Мы всегда будем помнить вас! Счастья всем!

Часы на центральной площади стали отбивать полночь. Парусник легко заскользил по темной воде Сены. С берега еще долго махали руками. И кто-то вытирал слезы.

— Как жаль, — тихо сказала Софи. — Я успела к ним привязаться. Они замечательные.

— Да, — задумчиво ответил ей Брю, — в любое время, даже самое мрачное, встречаются добрые и хорошие люди. Вот только сейчас это случается все реже и реже.