Облако в погонах

IIВ кресле спать я был тоже не в праве,Прискакал, вижу в дымке – драгун,К городской подъезжавших заставе,И красив знаменосец, и юн.Впереди – адъютанты лихие.Ах, красавицы чуть смущены,Хоть и ведают чувства благие,Но мосты их сердец сожжены.Эскадрон эскадроны меняет,Громко крякнув, пропели: «Ура-а!».Уж семь лет среди этих меня нет.Что поделать – всему есть пора.Много храбрых и чуть франтоватыхЗаступало под тени знамён,Не упомнить, и как всех назвать их,Генерал мой в пример приведён.Был мастак он на всяки таланты,И в бою – впереди грозный муж.…Позади тащат скарб маркитанты,Объезжая спокойствие луж.IIIСтою в толпе и «о, Создатель!»,Мелькнул на лошади гнедойСтаринный полковой приятельС полуседою головой.В плеяде славных офицеров(«Как он прекрасен!»– слышу стон)Мой друг – Георгий Староверов,Меня заметил, удивлён.Подъехав, тут же ловко спрыгнул(Мелькнул полковничий погон),Обнял, спросил, куда я сгинулУзнал мой адрес – и вдогон.IVНеслышно летний вечер настаёт,Пора ему прийти, он не идёт.Но звякнуло на воротах кольцо,Вбегает кто-то быстро на крыльцо.Конечно, он стоит, прищурив глаз:«Послушай, опоздал на целый час.Прости меня, обиды не тая,Виной всему, клянусь, не только я!»И вот уже сидим мы за столомВовсю едим, ну и, конечно, пьём.Речь завели о прошлом, о друзьяхКого убили, кто, как я – монах.И дёрнул черт, спросить в хмельном тумане,О некой дама – Луговской Татьяне,Её любил он. Может, этот пылСо временем стремительным остыл.Молчал Георгий. Вечер истекал.Лишь осушив осьмнадцатый бокал,Поведал он о той, кого искал.V«Лет десять или более прошло,Когда наш бравый полк входил опятьВ то небольшое русское село,И довелось Татьяну повидать.Едва подъехав, обратил я взорНа белый дом и пруд невдалеке,Всё вспомнил: и её немой укор,Глаза в слезах, цветы дрожат в руке.Мозг воскресил, пьяня, девичий стан,Конь подо мной гнедой летит стрелой.Любовь иль смерть! Весь мир или обман!(Случается подобное порой).Вот и усадьба. Полон страсти пылкой,Вбегаю по замшелости ступень.Назвался. Жду, и ожиданье пыткойМне кажется, минута длится – день.Вдруг – барыня с фигурою бутыли,Сгинь, наважденье! Вон исчезни, вон!– Татьяна! Таня! Ты ли это, ты ли?!Я, верно, сплю. Какой кошмарный сон!Ей заглянул в потухнувшие очи –Она глядит вокруг – сова-совой.О, неужель безрадостные ночиТак страшно изменили облик твой?Ищу, не находя улыбки прежней,Улыбки глаз, что неба голубей,А на физиономии небрежнойУлыбка есть, но нет её глупей.Я, поражённый этой переменой,Какое-то проклятье произнёс,Она же предлагала мне отменный,Для фуража назначенный овёс.Но не дослушал и ретировался,Давно я так, признаюсь, не скакал…»Невесело полковник рассмеялсяИ выпил девятнадцатый бокал.1979 г.

В поисках истины

Историческая поэмаПОСВЯЩЕНИЕУвы, прекрасная Венера,Я поднимаю пыль завесНе для тебя. Моя премьераО власти, о тебе, Зевес.Пусть обретут свободу рукиИ непредвзятость пусть глазаКлянусь! Не только ради скукиРастёт поэзии лоза.Саднится сердце, кровь из раныТечет рифмованной строкой.Вас опишу, цари-тираны,Противен мертвенный покой.Всё, что солгало, Правдой сталоВсё чистое зовётся – Ложь,Всегда, где золото блистало,Сверкал холодной сталью нож.Глава 1(г. Рим, 45 год до н.э.)Богами властью одарённый,Сам возвеличенный как бог,Гай Юлий Цезарь, окружённыйТолпой идёт, но вышел срок.«Послушайте, друзья!» – и, что же,В глазах их помутился свет.Как вот над ним уже, о, Боже!Вознёсся молнией стилет.Стилет взвивался, и недаром –Кромсал надменные черты:Гай опускался под ударом,Шепнув чуть слышно: «Брут и ты…»Стена пугающе раздета,Слепит постельной белизной.Течёт из статуй в тело Лета,А череп иссушает зной.Мозги сжимаются от боли,Глаза краснеют из орбит.Тот, кто искал бескрайней воли,На мраморе лежит убит.Лежит властитель, в плащ завёрнут,Гримасой смерти изменён.Тлетворной немочью подёрнут,Белее глыбы мела он.Пал своенравный императорПод изменившею рукой,Как ослабевший гладиатор,В крови своей нашёл покой.Перешагнув чрез труп кровавый,Брут тогу ловко отогнулИмперский жезл, венчанный Славой,В его руке, как меч, сверкнул.