Страница 91 из 94
- Дошел. А как же её ведьмак? У неё ведь есть пара. Или Зиран и был её половиной?
- Нет. Нет у неё пары.
- Но...
- А вот это ещё один «индикатор». Помимо того, что рождаются такие дефектные, как мы с тобой, начинают сбоить энергетические связи. Точнее наоборот: из-за того, что сбоят связи и рождаются такие как мы. Пары рушатся, перекрещиваются, женщина вполне может стать единственной для двух одаренных, но сама при этом не воспринимать никого из них как свою часть. Или, наоборот, мужчина для двоих женщин может являться всем, а парой его может быть третья, что уже завела семью. Рождаются одиночки без возможности найти когда либо свою половину. А еще в этот период как раз начинают заключаться «межрассовые» союзы. Ведьма и маг ведь в нормальном состоянии и близко друг к другу не подойдут. Ведьма будет с ведьмаком, а маг с магиней. Но чем ближе к Магическому Истощению, тем сильнее перекашивает энергобаланс и тем больше становится таких неправильных союзов. И твои мать с отцом никогда не смогли бы быть вместе, если бы не это. Он ведь просто человек, а она всё же принадлежит Граням, а не Земле, поэтому и на неё приближение МагИстощения тоже сильно повлияло. Понимаешь?
- Да. - я надолго замолчала, но в итоге всё же спросила, - И что теперь?
- Ждать. - я почти почувствовала, как Ист пожал плечами, - Импульс был синхронный и ушёл в цель, Танилер твой скоро будет здесь. Я сделал всё, что мог. Вас родилось двое. Вы обе выжили. Обе припаяны к этому миру всем, чем только можно. А у тебя, плюс ко всему, еще молодое божество в энергетической связке. Молодые, сильные, каналы очень широкие. Должно получиться. Это практически идеальный расклад.
- Стой! Есть вторая? Такая же как я?
- Да. Маргарита. Хорошая девочка.
- А почему она не здесь?
- А где это «здесь»? - иронично, вопросом на вопрос ответил Источник, - Ты в своём теле, Вась, и Маргошке здесь делать нечего. Да и тебе пора начать это самое тело уже по другому воспринимать, а то тут такое вокруг творится, а ты пропускаешь. Процесс в самом разгаре. Выброс в этот раз очень сильный был, даже пространство чуть-чуть расширилось. Еще немного, и коротнёт.
- Что?
- Магию и Силу оттягивает. Не чувствуешь?
Я прислушалась к ощущениям, но ничего необычного не заметила. Всё тот же холод, только теперь казалось, что он по рёбрам, как по лестнице, поднялся уже до самой груди.
- Только хо... - я поперхнулась, ощутив толчок.
Меня рванули вверх, и тёплые руки прижали к горячей груди.
Не возникло сомнений - Лерка.
Родной мой. Нашёл. И молчащее уже, кажется, целую вечность сердце защемило от нежности. Любимый. Здесь. Рядом.
Я улыбнулась, но стоило мне услышать то, что дальше последовало, как улыбка слетела с губ.
Прямо над моей головой раздался вой. Это был не крик, люди так не кричат, даже когда их рвут на части. Это вопль существа, которое потеряло в один миг всё. Абсолютно всё, и теперь заживо горит в своём персональном аду. И смерть для него была бы легче, чем та мука, что он испытывает теперь.
Мороз пробрал моментально до самого нутра.
Я слышала, как совсем близко, в его груди, истошно бьётся сердце, и как сердце это желает остановиться. Навсегда застыть, только бы уйти вслед за мной.
- Сокровище моё, - и к губам прижались дрожащие губы, - Васька. Как же так. Ты… Любимая моя. Единственная. Не оставляй. Подожди.
И руки его дрожат, и всего его бьёт, а мышцы напряжены до предела, и он вжимает моё тело в своё, в тщетной попытке удержать.
- Да что ж вы творите-то, а? Ты тянуть её должен, а не идти следом! - кричал Ист на не слышавшего его Леру, - Нет, дорогие! Я почти тридцать лет вёл вас друг к другу не для того, чтобы вы мне тут в Ромео и Джульетту сыграли. Василиса, а ну-ка быстро к нему!
И я рванула к его теплу, к его свету. К единственному, что могло меня сейчас согреть. Я не дам ему умереть, и сама не умру. Я хочу быть с ним.
И не как у Шекспира, а так как должно быть: долго и счастливо.
Если бы я чувствовала ноги, то сравнила бы своё состояние с состоянием грибника. Очень глупого грибника, который в своей охоте залез в болото по пояс, и теперь пытается выбраться. Бредет обратно к берегу, мокрый, замёрзший, и каждый шаг даётся потом, потому что трясина так просто не отпустит. Никого и никогда.
Только вот мой берег, мой Лерка совсем рядом. И я дойду чего бы мне это ни стоило.
Главное, подожди. Не гаси эту свечу, иначе я не узнаю, куда брести во тьме.
И когда мне казалось, что сил больше нет и я, наверное, всё-таки не смогу, я почувствовала острую боль в груди из-за вздоха.