Кеша

Причем потом, во время учебы в институте, Пете страшно нравилось, когда его называли Петр Людмилович или просто Людмилыч, ну и в результате его потом по жизни почти все так и называли – разве что кроме Андрея, который его как привык называть Петькой, так уже и не собирался переучиваться.

В школе Петя с Андреем очень сдружились с первого же класса. Причем они были очень непохожи: Петя – эдакий задиристый крепыш-боровичок, Андрей – худенький хлюпик в очках. Петя занимался спортом, поднимал гири, и его боялись даже признанные школьные хулиганы, а Андрей много читал и учился только на отлично. И у них получился хороший симбиоз: Петя защищал Андрея от любых нападок, а Андрей помогал другу с уроками.

Петя часто бывал в доме Андрея и очень хорошо относился к Сергею Петровичу. А вот Софью Павловну он недолюбливал, тем более что она, в свою очередь, почему-то недолюбливала его маму: почему – никто не знал.

Петя с Андреем часто общались и во время учебы в различных институтах – Андрей поступил в Физтех, а Петя пошел учиться на хирурга в медицинский, – также не прекращали общение и после учебы. А когда Андрей уехал в Штаты, то он сначала названивал другу по телефону, используя какие-то хитрые американские способы, чтобы не платить много денег, а позже, когда появился Skype, они перешли на Skype и созванивались пару раз в месяц.

Сергей Петрович, узнав, что Андрей к ужину пригласил Петю, очень обрадовался и побежал в магазин за продуктами и бутылочкой водки – Людмилыч кроме водки и пива никакой другой алкоголь не признавал. Андрей же по своей американской привычке предпочитал виски с содовой и со льдом.

Вечером за ужином, когда все собрались, Андрей сделал Сергею Петровичу и Людмилычу неожиданные презенты: он каждому вручил большую белую коробку, внутри которой лежал невероятно красивый серебристый ноутбук с надкушенным яблочком на верхней крышке.

Людмилыч начал было возмущаться тем, что друг делает такие дорогущие подарки, но Андрей сказал, что это за пропущенные дни рождения и что он, как лучший специалист крупной ай-ти-компании, такие штуки получает с огромной скидкой и, можно сказать, почти бесплатно, так что забирай, дорогой друг, подарок и не морочь мне голову.

– Мне же лучше, – сказал Андрей, – у тебя ноутбук-то совсем старый и хилый, Skype плохо вытягивает. А теперь будет красота!

– Это да, – согласился Людмилыч. – Сам знаешь, на зарплату хирурга ни разу не разгуляешься. Давно хотел ноут поменять, да все то одни траты, то другие.

– Ну вот, – сказал Андрей, – значит, будет совсем кстати. Кроме того, мне и с другой стороны очень выгодно, что у тебя будет такой же ноутбук, как и у папы. Я ему здесь настрою всякий Интернет со скайпом, а если что-то не будет работать – ты же ему и поможешь, правильно?

– Да без проблем, конечно, – сказал Людмилыч. – Я же тут все время рядом.

Так Сергей Петрович стал владельцем замечательной машинки, с помощью которой он мог выходить в Интернет, обмениваться письмами и проводить видеоконференции с сыном и внучками.

На следующий день Андрею предстояло возвращался в Штаты, ну и перед отъездом он договорился с отцом о том, что они будут выходить на связь по средам в семь часов вечера по Москве.

Андрей улетел, и Сергей Петрович остался один в их трехкомнатной квартире.

Одинокая жизнь вдовца

То, чего боялся Андрей, произошло довольно быстро. Без строгого надзора Софьи Павловны Сергей Петрович расслабился и от былого безукоризненного порядка, который поддерживался при жизни супруги, не осталось и следа.

Сначала Сергей Петрович отказался от нормальной одежды и перешел на бесформенные треники со старой кофтой, а потом и вовсе, по крайней мере до обеда, ходил по дому в старом заношенном халате.

С посудой тоже все стало совершенно по-холостяцки. Посудомойки в квартире не было, да и ее негде было воткнуть на малюсенькой кухоньке, мыть посуду Сергей Петрович не любил, поэтому он перешел к режиму «будем мыть, когда чистые тарелки закончатся». В результате в раковине стала скапливаться посуда, которая через некоторое время начинала создавать определенное не слишком приятное амбре, а чем больше тарелок и стаканов скапливалось, тем страшнее Сергею Петровичу было приступать к мытью.

С уборкой все было еще хуже. При жизни Софьи Павловны Сергею Петровичу четко указывалось, что и чем пылесосить, протирать и чистить, он как-то не особо запоминал, что и куда, а также какие средства при этом использовать, так что из всей уборки он разве что изредка пылесосил комнаты да подметал пол на кухне – когда обстановка становилась совсем вопиющей.

Пыль на полках он протирал очень редко, его эта пыль не сильно волновала, о том, что нужно протирать мебель, особенно кухонную, он как-то даже и не задумывался, ну и в результате через какие-то несколько месяцев квартира стала представлять собой зрелище достаточно плачевное.

Но на то, что происходит в квартире, Сергей Петрович внимания особо не обращал: я же вдовец, говорил он сам себе, у всех вдовцов дома порядок – очень так себе.

И по той же причине за своим внешним видом он следил ненамного лучше, чем за квартирой, – а кому мне показываться, спрашивал он сам себя. По всему выходило, что некому, поэтому и стараться смысла нет.

Викуся

Как-то раз Сергею Петровичу позвонила та самая Викуся – давняя подруга семьи, которая была на похоронах. Сергей Петрович, услышав ее голос в трубке, страшно обрадовался и долго разговаривал с ней о том о сем. Впрочем, когда Викуся предложила через пару дней заскочить в гости – она как раз должна была заехать в этот район, – Сергей Петрович сначала растерялся: он вдруг посмотрел на окружающую обстановку совершенно новым взглядом и понял, что вот сейчас пригласить сюда он никого не может. «Впрочем, – тут же подумал он, – еще же два дня, успею убраться». И, так как пауза стала затягиваться, он торопливо ответил, что да, Викусик, буду страшно рад, жду. Тогда в пятницу часиков в шесть, сказала Вика и распрощалась.

Сергей Петрович тут же бросился в омут генеральной уборки. Какие средства и для чего использовать, он, конечно, не помнил совершенно, но красивая серебристая машинка, внутри которой находилась такая волшебная штука, как Интернет, ему в очередной раз помогла: Сергей Петрович уже более или менее научился пользоваться поиском, так что минут через десять изучения сайтов он уже знал, за какими чистящими средствами ему нужно бежать в магазин.

За два дня квартира была отдраена до полного блеска и теперь выглядела почти так же, как в те времена, когда в ней безраздельно господствовала Софья Павловна.

Сергей Петрович так умаялся со всеми этими уборками, что только за пару часов до прихода Викуси сообразил, что собой-то он так и не занялся. Он только и успел побриться, принять душ, высушить волосы и с грехом пополам погладить свежую рубашку с костюмными брюками, как Вика уже звонила в дверь.

– Ну, привет, Серёнь, привет, – сказала Вика, заходя в коридор.

Сергей Петрович поздоровался, помог Викусе снять плащ и предложил пройти на кухню.

На кухне, когда Вика устроилась за столиком, Сергей Петрович снова с ужасом сообразил, что он вообще не подумал о том, чем будет угощать гостью. В полной растерянности он открыл дверцу холодильника и спросил:

– Викусь, чем тебя покормить?

– Серень, да ничего не надо, – сказала Вика, – я же только что со встречи из кафешки – там перекусила.

Сергей Петрович облегченно вздохнул и захлопнул дверь.

– Тогда, – сказал он, – может, коньячка по рюмочке? Лимон у меня есть.

– Коньячка – это я завсегда. Можно даже и по две рюмочки, чего там мелочиться-то? – ответила Викуся и засмеялась так, как умела смеяться только она: невероятно зажигательно и заразительно.

Сергей Петрович невольно засмеялся вместе с ней и пошел к шкафчику, в котором стоял коньяк.

Сам Сергей Петрович практически не пил: Софья Павловна алкоголь типа как резко не одобряла, хотя сама была не прочь на праздниках махнуть пару-тройку бокальчиков «Киндзмараули» или «Хванчкары». Сергей Петрович вино не любил совсем, предпочитал коньяк, поэтому на праздниках выпивал одну-две рюмки.