Апокалипсис³

«Год или два? Сколько я еще проживу? – подумал он. – Сказали, что до двух лет вполне реально. Еще есть время заработать денег на будущее и найти того, кто позаботится о ней. Кого найти? Женщину? Кому я нужен с Евой? Кто захочет обременять себя таким образом? Родная мать – и та сбежала».

Боль потихоньку отступала. Антон поднялся, смыл кровь с раковины и умылся. Вышел из ванной и подошел к роботу.

– Боб, – сказал он шепотом.

Робот не реагировал.

– Боб, – произнес Антон еще раз, чуть громче.

Тот же результат.

Да как же он включается?

– Боб-один, – сказал Антон, вспомнив, что нужно добавить цифру к его имени, чтоб он вышел из спящего режима.

Неоновая лампочка на голове Боба замигала.

– Боб-один рад помочь, – полифоническим голосом произнес робот.

– Пройди на кухню, – недовольно скомандовал Антон, – орет тут под дверью.

Робот послушно зашагал, нелепо переступая ногами. Выглядел он как подросток, играющий в робота. Антон включил свет на кухне и сел за стол.

– Так, Боб, давай-ка сначала чаю.

– Я не подключен к вашей бытовой технике, – сказал робот, – я не распознаю чайник. Зайдите в настройки и…

– Стой, стой, – перебил его Антон, – нажми просто кнопку на чайнике.

– Я не подключен к вашей бытовой технике. Я не распознаю…

– Все, тихо, я понял. Сам сделаю, ладно. Расскажи мне, как вы сегодня справлялись тут? – спросил Антон, подойдя к чайнику.

– Все хорошо. Ева не посылала жалоб в соцслужбу, голос на меня не повышала. Могу сделать вывод, что она была всем довольна, – отчитался робот.

– На улицу возил ее?

– Да, мы погуляли на площадке около дома.

– Дети соседские не приставали?

– Нет, они просто играли с нами.

– Играли? Как играли?

– Я не распознаю их игры, но по интонации и жестам – все были счастливы.

– А Ева?

– Ева сначала была радостная, потом разозлилась и попросила увезти ее домой.

– На что разозлилась?

– Не знаю. На то, что они радовались.

– Они смеялись над ней, что ли?

– Не знаю.

– Запись дня есть?

– Чтоб установить режим записи с моих глаз, необходимо перейти…

– Ладно, я понял, хватит бубнить.

Чайник закипел и издал щелчок. Антон налил кружку чая, взял несколько конфет и сел за стол.

«Подсунули мне этого робота убогого, – думал он, – ничего толком не может ни сделать, ни сказать. Было гораздо лучше, когда приходил человек, соцработник. Утром проще Еву расспросить обо всем. Если опять этот парень над ней издевался, пойду к его отцу. Как же я не люблю конфликты».

Допив чай, Антон подошел к роботу. Тот стоял по стойке «смирно» возле холодильника. Антон попытался поднять его, ради интереса.

Сколько весит этот механизм? Килограммов пятьдесят точно, а вроде небольшой. Выглядит как игрушка пластиковая.

Оставив Боба в покое, он отправился в свою комнату.

Проснувшись утром, Антон вспоминал вчерашнюю ночь. Все ли он сделал правильно? Не мог ли оставить где следы? Лежал в постели и с задумчивым видом смотрел на потолок. От неприятных воспоминаний его отвлек крик дочери.

– Антон! – крикнула Ева из соседней комнаты.

– Да, да!

– Иди сюда!

– Иду, – ответил он, поднимаясь с кровати.

Антон надел футболку, джинсы, накинул подтяжки на плечи и замер у зеркала на несколько секунд, поправляя челку, зачесывая ее набок.

– Ты идешь?!

– Иду!

Антон зашел в соседнюю комнату. Девочка сидела в инвалидном кресле. Рядом стоял Боб.

– Смотри, меня Боб пос… пос… п… п… – пыталась выговорить Ева.

– Посадил в кресло, – понял Антон.

– Да! – радостно воскликнул ребенок.

Антон с недоверием посмотрел на робота. Обошел его сзади и увидел надпись, видимо сделанную баллончиком с краской, на его белой пластиковой спине.

«Ева параличка».

– Ты чего? – спросила девочка.

Антон сделал вид, что не заметил надпись, и сел на кровать.

– Ничего. Как вчера вечер прошел?

– Т… т… ты опять сбрил б…б… бор… бор… бороду?

– Да, надоела.

– Зачем ты ее постоянно отр… р… ращиваешь и потом бреешь?

– Не могу определиться, хочу я ее носить или нет.

– Мне ты без бор… р…роды нравишься больше.

– Боб мне рассказал, что вчера к тебе приставали дети, – соврал Антон.

– Да… так… немного пос… с… смеялись. Я не обращаю на них внимания, – сказала Ева и растянула на лице улыбку.

– Снова этот белобрысый? – спросил Антон.

– Ну да.

– Ладно, разберемся, – сказал он тихо себе под нос и добавил: – Пойдем умоемся и сходим куда-нибудь позавтракать.

– А можно Боб с нами пойдет?

– Можно, только сначала мне нужно будет кое-что с ним сделать.

Антон подошел к инвалидному креслу сзади и отвез Еву в ванную.

– Все, иди, я сама дальше, – сказала девочка, включая теплую воду.

– Пасту-то дай хоть выдавлю тебе, – сказал Антон, выжимая остатки тюбика на детскую щетку.

– Ну все, иди уже, – ворчал ребенок.

Антон взял ватные диски и бутылку с какой-то жидкостью. Вернулся в спальню к Еве и принялся оттирать краску со спины Боба.

– Антон! На кухню меня, пожалуйста! – крикнула Ева из ванной спустя несколько минут.

– Погоди!

«Вот лентяйка маленькая, – подумал Антон, – и зачем я столько денег отдал за это кресло на пульте управления?»

– Ладно, меня и Боб дов… в… езет! – раздался ответный крик девочки. – Боб-один!

Робот ожил, услышав последнюю фразу Евы, как раз когда Антон заканчивал оттирать надпись.

– Боб-один рад помочь, – прозвучал полифонический голос.

– Боб, иди с… с… сюда! – весело кричал ребенок.

Робот направился в ванную. Антон пошел за ним, чтоб посмотреть, как все это будет выглядеть.

Зайдя в ванную комнату, Боб обошел кресло сзади очень аккуратно, ничего не задев, и выкатил Еву в коридор.

– На кухню, мой раб, – скомандовала девочка и показала пальцем правой руки вперед. Левую руку она не могла контролировать, а правая рука выполняла команды ее мозга безупречно, как у здорового человека.

«Неплохо, – подумал Антон, – как же все изменилось! У меня в детстве вместо робота была бабушка. Хотя что меня-то сравнивать».

Робот закатил инвалидное кресло на кухню. Антон молча стоял сзади с улыбкой на лице.

– Воды, Боб, – сказала Ева властным тоном, повернулась и подмигнула отцу.

Боб открыл дверцу шкафчика, взял стакан, поднес его к крану от фильтра и нажал пальцем на кнопку. Набрав полстакана воды, он подал его Еве.

«А мне чаю не мог сделать, – думал Антон, – кажется, он просто прикидывается дурачком».

– Вот так мы с Бобом и п… п… ровели вчера вечер, – сказала девочка.

– Да я уже понял, что у вас тут взаимопонимание. Ева, я отойду минут на десять, – сказал Антон, глядя в свой телефон.

– Куда это?

– Сейчас сотрудник по работе подъедет, мне нужно кое-какие бумаги забрать у него.

– А п… п… отом сразу в кафе?!

– Ага.

– Хорошо, отпускаю тебя, – сказала Ева, сделав суровое лицо, еле сдерживая улыбку, – но чтоб через десять минут ты б… был дома.

– Да, моя госпожа.

– Боб! К телевизору меня! – скомандовал ребенок.

Антон накинул ветровку и спустился на улицу. Тридцать первое августа, а погода, как в октябре. На улице у подъезда его ждал человек в очках с толстыми линзами. Антон поздоровался с ним за руку, и они сели в машину.

– Получилось? – спросил мужчина в очках.

– Да. Фото есть, – ответил Антон.

– Я и так верю, можно без фото.

– Мне так спокойнее, – сказал Антон, достал телефон и показал фотографию трупа, после чего удалил ее.

– Да ты мясник, – сказал мужчина с брезгливым выражением лица.

– Он немного сопротивлялся.

– А мне сказали, что ты профессионал, делаешь все чисто и аккуратно.

– Деньги давай, мне идти надо.

Человек в очках вытащил из папки конверт.

– Ну держи, дружок.

Антон вынул из него купюры и начал пересчитывать.