Страница 2 из 10
Другой поучительный пример – распространение гелиоцентрической системы как составной части мировоззрения. Гениальный Коперник, сожженный Джордано Бруно, униженный Галилей… Поди убеди «нормального» человека, который своими глазами видит, что Солнце вращается вокруг Земли, в обратном. Да еще на основе «каких-то таблиц» движения планет и «мутных» умозаключений… Тем не менее вот уже на протяжении более 400 лет – это полагается непреложной истиной.
Историю продвижения идеологии правового государства в нашей стране можно рассмотреть в виде последовательности попыток внедрить и удержать в обществе соответствующие культурные нормы. Успешность этих попыток можно оценить по изменениям в системе права, государстве и обществе.
Предтечей целой плеяды выдающихся юристов, посвятивших свою жизнь служению права, стал Гавриил Романович Державин. Он не был юристом, да и образование получил по существу самостоятельно. Державин был стопроцентным «служакой», пробившимся с самых низов на самую вершину государственной системы. Однако он отличался абсолютным неприятием широко распространенных в то время проявлений коррупции и иных злоупотреблений со стороны власть имущих. На всех своих многочисленных постах Гавриил Романович активно боролся с мздоимством, за что не раз лишался этих самых постов. Екатерина II, Павел I, Александр I ценили его усилия, но не понимали чрезмерного рвения, в результате чего он сумел поссориться с ними всеми. Тем не менее именно его Александр I назначил в 1802 г. первым министром юстиции и одновременно генерал-прокурором Российской империи. Прежде всего потому, что для Державина слово «закон» «сделалось источником самых высоких и чистых чувств, предметом сердечного умиления. Закон стал как бы новой религией, в его поэзии слово Закон, как Бог, стало окружено любовью и страхом»[3]. Так идея верховенства закона была впервые вброшена в социальную практику Российской империи.
Эта идея все шире овладевала передовыми умами. Ярким выразителем ее стал Михаил Михайлович Сперанский. Его труды, хотя и не нашли широкого применения, тем не менее стали, можно сказать, первым наброском российского правового государства. Кажется, что они написаны чуть ли не сегодня, на злобу текущего дня. Не случайно декабристы, которых он в определенном смысле породил, видели его одним из руководителей русской республики.
Реакция, наступившая после восстания декабристов и воцарения Николая I, надолго затормозила распространение идей правового государства. Это было время, когда необходимо было удержать достигнутое, не дать погаснуть едва разгоревшемуся огоньку. Может, и смиряясь с некоторым откатом назад. В качестве такого «сохранителя» необходимо отметить Модеста Андреевича Корфа. С его именем так или иначе связаны многие значимые исторические события середины XIX в., сыгравшие определяющую роль в дальнейшей истории внедрения норм правового государства в нашей стране. Параллельно начиналась работа над развитием теории гражданского права. Значительную роль сыграли труды Дмитрия Ивановича Мейера (1819–1856), первого в России цивилиста, отца российской науки гражданского права. Кстати говоря, Д.И. Мейер оказал существенное влияние на взгляды Л.Н. Толстого.
18 февраля 1855 г. Николая I сменил на престоле Александр II. Именно в период его царствования утвердились многие принципы административного устройства и законодательной системы нашей страны. В 1864 г. была проведена судебная реформа. Были учреждены суд присяжных, выборный мировой суд, адвокатура. Реформа провозгласила равенство всех перед судом, независимость суда от администрации, несменяемость судей, гласность, состязательность, право обвиняемого на защиту, презумпцию невиновности. Была реорганизована прокуратура. Видную роль в подготовке этой реформы сыграл известный юрист, статс-секретарь Государственного совета Сергей Иванович Зарудный. Непосредственно осуществлением реформы руководил министр юстиции Дмитрий Николаевич Замятнин. Очевидно, что такой значительный шаг по направлению к правовому государству не мог состояться без тех, кто до этого провозгласил саму эту идею и удерживал ее в общественном сознании. Это были ростки семян, посеянных Державиным и Сперанским и бережно сохраненных их последователями.
В последние годы царствования Александра II, на фоне роста протестных настроений в обществе были введены беспрецедентные полицейские меры. Они по существу отменили действие Судебного устава 1864 г. Власти и полиция получили право отправлять в ссылку любое показавшееся подозрительным лицо, проводить обыски и аресты без согласования с судебной властью, выносить политические преступления на суд военных трибуналов с применением ими наказаний, установленных для военного времени.
Александр II был убит народовольцами 1 марта 1881 г. Это трагическое событие как бы подвело черту под реформами. На престол взошел Александр III. Совет министров отверг разработанную при Александре II так называемую конституцию Лорис-Меликова, предполагавшую, в частности, созыв представительного органа с законосовещательными полномочиями. 29 апреля 1881 г. был подписан, а 30 апреля обнародован Манифест о незыблемости самодержавия[4]. Контрреформы конца XIX в. фактически перекрыли путь демократических преобразований. Идеи правового государства снова оказались на обочине политической жизни. Вновь наступило время «сохранительства».
Например, министру юстиции времен Александра II, оставшемуся на посту при Александре III (крайне редкое явление), Дмитрию Николаевичу Набокову, удалось отстоять одно из главных достижений эпохи реформ – суд присяжных и несменяемость судей. Также немалую роль сыграли выдающиеся адвокаты того времени, такие как Федор Никифорович Плевако, Владимир Данилович Спасович, Василий Алексеевич Маклаков, и др. Именно их пламенные речи в судах в защиту закона от произвола, стремление не отступать от сугубо правовых подходов в угоду «политической целесообразности» и было «удерживанием» норм правового государства в условиях очередного отката.
Следующая решительная попытка внедрения идеологии правового государства в качестве культурной нормы относится к межреволюционному периоду 1905–1917 гг. Эта попытка привела к созданию впервые в нашей стране полноценного законодательного и представительного органа – Государственной думы. Важнейшую роль здесь сыграла партия конституционной демократии (кадетов), в руководящие органы которой входили такие выдающиеся юристы, как Сергей Андреевич Муромцев, Габриэль Феликсович Шершеневич, Максим Максимович Винавер, Владимир Дмитриевич Набоков (сын Д.Н. Набокова) и Василий Алексеевич Маклаков.
Создание нового института народного представительства и генерации правовых актов было встречено общественностью с энтузиазмом. Некоторые депутаты, например В.Д. Набоков, стали, как сказали бы сейчас, «звездами». Их выступления печатали в газетах и широко обсуждали. Казалось, этот институт правового государства утвердился в России навсегда. Однако большевистский переворот положил конец этому многообещающему процессу. С.А. Муромцев и Г.Ф. Шершеневич не дожили до октября 1917 г. В.Д. Набоков погиб вскоре после него – в 1922 г., М.М. Винавер скончался в 1926 г. В.А. Маклаков прожил в эмиграции долгую жизнь, пережил Вторую мировую войну. Его размышления о причинах поражения укоренения идеи права в России весьма поучительны и для современного читателя.
Тоталитарный режим, установившийся после 1917 г., казалось, окончательно похоронил надежду на создание правового государства в нашей стране. Формально признаки правовых институтов сохранялись. Однако бессудные казни, особые совещания (тройки), выносившие приговоры в отсутствие обвиняемых, как в дореформенное (до 1864 г.) время, использование «карательной психиатрии» не оставляли сомнений в истинной природе режима. Что уж говорить о гражданском законодательстве, построенном на отрицании частной собственности.
3
Ходасевич В.Ф. Державин. М.: Статут, 2011. С. 88.
4
О призыве всех верных подданных к служению верою и правдою Его Императорскому Величеству и Государству, к искоренению гнусной крамолы, к утверждению веры и нравственности, доброму воспитанию детей, к истреблению неправды и хищения, к водворению порядка и правды в действии учреждений России // Правительственный вестник.1881. № 93.