Страница 3 из 5
Следующие два дня без конца тянулись сочувствующие с пирогами, сливками, яблоками и прочими угощениями. Ну, и с самогоном, понятно — очень разочаровываясь, что Дар принимал подношения, вежливо благодарил за них, но и сам не пил, и сочувствующим не наливал, отдавая бутыли вдове: «Спрячьте пока, тётушка, вам пригодится нанять мужиков — дрова заготовить или починить что-нибудь». В часовню он, разумеется, не пошёл: внук мага, сын магов, к богам он относился так… они где-то там и заняты важными делами, а он уж как-нибудь сам по себе. Пресветлый брат сам заявился в дом к тётушке Гате, выпил не чинясь самогону, потому как вина в её доме отродясь не водилось, и закусил жареной уткой от мельничихи, не перестающей благодарить всех богов разом, что дракон сожрёт не её кровиночек. Ещё он попросил изготовить того чу’дного растирания сколько удастся впрок, благословил Дара и хозяйку с дочками и ушёл, унося с собой остатки утки.
Посетители эти с их подношениями, с их фальшиво-соболезнующими, а на деле облегчённо светлеющими мордами раздражали Дара так, что он почти обрадовался, когда в дом заявился староста и объявил, что оброк собран и ждут только драконью жертву. Ещё он слегка заискивающе попросил снять проклятие с сына, но Дар только плечами пожал.
— Я же его не бесплодием и потерей мужской силы наградил, — сказал он. — Я его предупредил, чтобы руки не распускал. Пока он ведёт себя прилично, ничего плохого с ним не случится, а уж если опять начнёт девчонок лапать — сам будет виноват.
— Я бы на твоём месте вообще всю деревню прокляла, — злобно прошипела Ринка.
— А зачем? — печально возразил Дар. — Вы же останетесь с госпожой Холерой вместо настоящей знахарки, куда уж ещё вас проклинать?
Солнце расщедрилось на по-настоящему тёплый денёк, ветер гнал по прозрачному осеннему небу лёгкие облака, золотились перелески, сверкали вдали вечными льдами вершины Долгого хребта… Обидно было умирать в такой день, но с другой стороны, умереть он мог ещё пять лет назад, после пыток и заключения в тёмной и вонючей камере, да ещё каким-нибудь медленным и мучительным способом: граф полагал, что просто повесить — это скучно и не произведёт должного впечатления на горожан. А пойти на корм дракону — это наверняка быстро. Если же нет… Ну, Дар кое-что приготовил на такой случай.
До башни доехали резво, даже слишком, на Даров взгляд. Мужики споро покидали на землю у моста мешки, тюки и бочонки и живо укатили, не дожидаясь, пока колдуновы змеелюды затащат всё это добро во двор между башней и стеной. Дар стоял в сторонке, ждал, когда на него обратят внимание, но прислуга Хризострата занята была перетаскиванием припасов, и он сначала медленно, с опаской двинулся по мосту, а потом плюнул и зашагал решительно. В сущности, чего ему было бояться? Его так и так ждал скорый конец, и какая разница, просто в жертву его принесут или накажут за наглое проникновение в святая святых?
— Так-так, — ухмыльнулся, завидев его, крепенький, хоть и начавший заплывать благополучным жирком, бодрого вида мужичок в дорогой мантии. Выглядел он лет так… ну, весьма средних он казался лет, но зубы у него до сих пор были крепкие, ровные и белые, а в волосах не было ни следа залысин и седины. Дар на его фоне ощутил себя особенно нескладным, длинным и тощим, да ещё глядя на ровный золотистый загар хозяина башни, вспомнил о своих веснушках, которым тесно было на носу и на скулах и которые сползали на плечи, на руки, даже на живот — никакие масляные настои не помогали, не ложился загар на бледную кожу. Глупо было думать обо всём этом накануне бесславной кончины, но вот… само собой думалось как-то. Может быть, именно для того, чтобы отвлечься от мыслей о смерти. — Неужели эти грязееды додумались прислать ко мне мага? Нет, я знаю, что они идиоты, но не до такой же степени!
Он попытался взять Дара за подбородок, но тот брезгливо отшатнулся.
— О, да мальчик ещё и с характером, — восхитился Хризострат.
— Перца не надо, да? — ядовито спросил Дар. — Так съедите?
— Кто? Я?
— А кто же ещё? — огрызнулся Дар. — Нет такого мага, который заставил бы дракона служить ему. Так что дракон — это вы.
— Какой умный и начитанный ребёнок, — с умилением сказал Хризострат. — Я счастлив, что мои подданные — такие идиоты. Меня ждут весьма насыщенные пять лет.
— Пять лет? — растерялся Дар, ожидавший, что жить ему осталось не больше часа.
— До следующей жертвы, — любезно пояснил дракон и взял его под локоток. — Только что ж мы тут стоим? Входи, не стесняйся. Только ланцетик свой выбрось, будь так добр. Нервирует слегка, знаешь ли.
— Это не для вас, — хмуро сказал Дар, вытаскивая ланцет из рукава. — Это чтобы быстро.
— Вот дурачок, — фыркнул Хризострат, отобрал у него опасный инструмент и сунул куда-то в складки мантии. — Тебя как зовут, рыжик?
— Дар… Дарлай.
— Дар-р, — Хризострат раскатил это «Р» на языке. — Красиво. Что ж, Дарлай, умирать ты немного поторопился, людей я не ем. Не из моральных соображений, а из чисто гастрономических — невкусные вы, предпочитаю баранину.
— А жертвы — это чтобы вас боялись?
— И для этого тоже, — согласился дракон, тянувший Дара за собой по винтовой лестнице вверх, вверх и вверх. — Однако больше для другого. Когда какая-нибудь драконица разок в столетие бросает Зов, чтобы привлечь самцов, и ты как дурак мчишься к ней со всех крыльев, всегда оказывается, что рядом с нею уже ошиваются с полдюжины других претендентов. Драться с ними, что ли? Чтобы разок красиво покувыркаться в вечернем небе? Вот уж наслаждение! Можно сделать куда проще — принять людской облик и забавляться с молоденькими хорошенькими человечками.
— Забавляться? — Дар от возмущения споткнулся на лестнице, Хризострат еле его удержал. — Я не…
— Погоди, — перебил его дракон. — Я могу тебя силой заставить, могу голодом морить и прочие меры принять, но с тобой, мажонок, я знаю куда лучший способ. Смотри, — он наконец распахнул какую-то дверь, и перед онемевшим Даром взметнулись под высоченный потолок бесконечные ряды книжных полок. — На пять лет это всё в твоём полном распоряжении — при одном условии.
— Спать с вами по доброй воле?
Дар хотел спросить это самым ехидным тоном, но не получилось. Он заворожённо разглядывал стройные ряды плотно стоявших книг. Даже в доме деда библиотека была куда скромнее… была, пока не сожгли вместе с домом.
— Предлагаю сделку, — интимно понизив голос, почти шепнул Хризострат, кончиками пальцев обводя его скулы, щёки, горло с обеих сторон… — Я честно стараюсь доставить тебе удовольствие, ты так же честно не пытаешься изображать мученика, а принимаешь мои ласки, как они того заслуживают.
— А вы так уверены, что сумеете мне его доставить?
Дар опять же попытался съязвить, но от волнения голос чуть не сорвался. Спасибо, хоть петуха не пустил, только шёпот получился сиплым, словно придушенным. Слишком уж велик был контраст между тем, чего он ожидал — и что случилось на самом деле.
— А вот сейчас и узнаешь, — пообещал Хризострат и поцеловал его.
Для начала, словно спрашивая разрешения, едва коснулся губ губами — легко, невесомо почти, но как-то так, что у Дара заныло в животе. Мужчинами он никогда не интересовался, хотя и предубеждений против такой любви не имел: всё же вырос он в столице графства, а нравы в крупном портовом городе были весьма вольные. С ним, случалось, тоже пытались заигрывать, но Дар всегда вежливо уклонялся от подобной чести. Однако проклятый дракон целовался так, что по спине даже не мурашки пробежали, а колонной промаршировали здоровенные рыжие муравьи. Ни с одной девчонкой никогда такого не было, и Дар послушно расслабил губы, пропуская нагловатый горячий язык.
— Ох, рыжик, — шепнул Хризострат, неохотно разрывая поцелуй, — какой же ты отзывчивый. Это будут лучшие пять лет за последние век-полтора, я думаю…