Змеюка

Камилла нахмурилась. Об этом она как-то не думала, а стоило бы. Скорее всего, жить Корвин будет отдельно, но встречаться с госпожой Кросс наверняка придётся регулярно, и уж как та будет счастлива, что её муж работает вместе с незамужней стервой… Почему-то представлялась Камилле при словах «невеста Корвина» бойкая и горластая девица уже в тех летах, когда в женихах не роются, а хватают то, что есть, и держат крепко. Сомнительно казалось ей, чтобы Корвин сам познакомился с серьёзными намерениями со скромной милой девушкой.

— Не дури, Гадюка, — сказал Равен. — Прижми хвост и сиди сколько терпения хватит под крылышком у коменданта. Подмастерью без опыта и связей, да ещё женщине, соваться куда-то в приличное место, где давно всё поделено… Нет, ты, с твоим-то характером и талантами в алхимии, пробьёшься в конце концов, но сколько у тебя сил, времени и здоровья на это уйдёт. Тебе оно точно надо? Мне казалось, ты только рада забиться в свой подвал и носа оттуда не высовывать, а какого жулика ты в своём Ясене наймёшь, чтобы твоими делами занимался, как Теймур здесь? Налей-ка ещё, — потребовал он вдруг, — видишь, меня кот не пускает.

— По-моему, кто-то вконец обнаглел, — проворчала Камилла, но налила обоим действительно качественного домашнего вина, купленного у местного умельца и доработанного ею по собственному вкусу.

— Уж кто тут наглеет, так это ты, — ухмыльнулся он. — Малефикару она замечания делает…

— С алхимиком он задирается, — огрызнулась она. — Тёмное заклятие, даже слабенькое, Искатель на раз учует, а вот две-три капли слабительного со снотворным пополам…

Равен заржал.

— Да, — сказал он, — понимаю, почему господина второго сотника так зацепило. После тебя любая приличная девица покажется пресной и скучной.

— Кстати, о приличных… — Камилла неловко дёрнула плечом. — Равен, я ведь зашла об Арслане поговорить.

— Он на что-то жаловался? — едко спросил малефикар. — Нет? Ты сама решила спасти мальчишку от злобного тёмного колдуна?

— Он не жалуется, но в посёлке…

Равен оборвал её досадливым взмахом руки.

— Свечку никто над нами не держал, — сказал он. — Сплетни — это сплетни и есть, не более того. А возиться с ним из одного наставнического зуда я не собираюсь. Хочет знать больше, чем полагается парню его происхождения, пусть платит. Сама знаешь, насколько ценится то, что даром досталось. Деньги его отца мне не нужны, своих на жизнь вполне хватает, а шлюх я не люблю.

— А платить собой за знания — это совсем не то, что торговать за деньги, — буркнула Камилла.

— Конечно, — подтвердил Равен.

Она прикусила губу. Ну да, и кто её просил лезть? Тем более что Арслан несчастным совсем не выглядел. Очевидно, для него платить собой за не просто ключ от библиотеки, а за занятия с настоящим наставником, было вполне… допустимо. А репутация в посёлке… Много он там бывает: с утра в лаборатории, весь вечер в библиотеке. Только ночевать домой и приходит, и то не всегда.

И судя по тому, что Равен опять заказал ей масло с каким-нибудь приятным запахом и с лёгким обезболивающим эффектом, жаловаться парню в самом деле не на что.

— Ладно, — вздохнула она, — прошу прощения. Действительно не моё дело.

— Не твоё, — охотно согласился Равен. — Ты же не лезешь в отношения Нортона и Фламме. Вот и к нам не лезь. Сами разберёмся.

— Алан с Каспаром взрослые мужчины, способные сами за себя постоять, — возразила она. — Там уж точно никто никого не принуждал, даже если что-то и было.

Равен склонил голову набок, откровенно разглядывая её.

— А ты совсем не ревнуешь? — спросил он с любопытством.

— Не умею, — фыркнула Камилла. — Нечем, наверное.

— Ну и правильно. Тем более, вряд ли что у них и было. То есть, Фламме точно к твоему любовнику подкатывался, но Нортон с северного побережья родом, а там на такие штучки смотрят почти как орки — два мужика? Быть такого не может! А если может, то утопить обоих! Скажи-ка лучше, ты к Солнцевороту не хочешь повторить совместную медитацию? — спросил он вдруг. Создатель знает, какими извилистыми путями шли его мысли, чтобы так вот перескочить с одного на другое.

— Не хочу, — открестилась Камилла. — Вдруг и правда дойду до первого кольца — оно мне надо?

— Тогда нужно искать кого-то ещё, — с неудовольствием заметил Равен. — Всем понравилось, все хотят ещё, а ты не желаешь в семёрку входить.

— Арслана взять, — проворчала Камилла и даже нацедила себе остатки вина из бутылки. Хотела она на самом-то деле. Хотела, но боялась, что схлопочет совершенно ей не нужное расширение резерва.

— Двоих в качестве балласта многовато будет.

— А уравновесить эльфийскую кровь Анвэн орочьей?

— А это ещё что за бред? — удивился Равен.

— Бред, — согласилась она. — Полный. Ладно, пойду спать, поздно уже. И ещё раз прошу прощения.

***

Для нормальных людей начавшаяся непогода была поводом к нескончаемому ворчанию. Для гарнизона — долгожданным отдыхом от бесконечных ерундовых вроде бы, но от того не менее утомительных стычек с орками и бандитами.

— И надолго это? — спросила Камилла, глядя, как Алан вешает плащ, а с того натекает небольшая лужа.

— Иногда недели на две, иногда до самых морозов.

— То есть, мне предстоит утопиться в котле с согревающим зельем, — вздохнула она.

— А ещё до самой весны будете с Арсланом готовить средства от кашля и от жара, — кивнул он.

— Уже, — хмыкнула она. — Господин главный целитель озаботился этим заранее, ещё до начала дождей. Поставить чайник или тебе лучше настойки сухостебля?

— Наливки айвовой, — в тон ей отозвался Алан.

— Нету, — вздохнула Камилла.

— Как это нету? Ещё же почти целая бутылка была!

— А вот так. Приходил Равен, просил чего-нибудь покрепче, а малефикару отказывать… Попросила взамен подновить мне чары на моей змейке, — она тронула цепочку, — но выпивки нормальной теперь надо ждать ещё почти неделю.

— Давай тогда согревающее, продрог до костей. А я тебе к чаю орешков в меду принёс.

— И не лень же в такую погоду в посёлок ходить, — проворчала Камилла.

Она зажгла горелку и поставила чайник, а Алану налила с четверть стакана согревающей настойки. Он задержал дыхание и проглотил мерзкую жидкость одним духом.

— Бр-р, — сказал он, передёргиваясь. — А никак нельзя эту отраву сделать не такой противной?

— Сварить мятный сиропчик, как я для детишек в приюте делала?

— Звучит неплохо, — одобрил он. Помолчал, отогревая пальцы у горелки, и спросил: — А ты вообще думала о детях?

— Да, — неохотно отозвалась она. — Думала. И решила, что племянников аж от трёх братьев мне будет вполне достаточно.

— Вот как?

— Да, так, — с тяжким вздохом подтвердила она. — Склонность к целительской магии у нас передаётся по женской линии, а я сама росла ведьминым отродьем и детям своим такого не хочу. Особенно дочери, которая наверняка тоже будет всю жизнь состоять под надзором Искателей. Или ты думаешь, это такое уж удовольствие — каждый год являться на проверку, будто ты преступница, выпущенная под залог или на поруки? Приходить в Штаб, класть руки на этот грёбаный определитель и ждать, не пошлют ли тебя учиться за государственный счёт, чтобы потом к этим потерянным пяти годам прибавилось ещё десять отработки? — Она завелась, хоть и пыталась сдерживаться. — Я всю дорогу сюда в каждом вшивом городишке сразу же шла искать Штаб, чтобы доказать: я не беглая, Создатель упаси! Я еду к месту службы, а там меня уже ждёт моё личное дело, которое я даже в руках ни разу не держала и не знаю, что там понаписано! Ты своей дочери хочешь такого? Я — нет!

У него хватило совести покраснеть, но он упрямо спросил:

— Значит, у тебя и бабка, и прабабка тоже были магессами?

— И ещё поколений на пять назад, — буркнула Камилла. — Только не магессами, а простыми деревенскими ведьмами.

— И только женщины?

— Да.

— И твоя матушка, зная об этом, всё же рожала до тех пор, пока не появилась ты, а не остановилась на трёх сыновьях? Только не говори, будто травница не умела предохраняться!