Снайперы

– Понимаешь меня? – Я кивнула и сказала, что понимаю. Только вот не могу понять, кто они. Это я так время затягивала. Для чего? Самой не понятно. Незнакомец ткнул меня в бок автоматом и прошипел:

- Отвечай, если хочешь жить. А не то, сначала уйдет на небеса твой друг, а уж потом и ты.

На небеса мне точно не хотелось, рядом лежал в таком же неудобном положении Шон. И что будет, если я им скажу? Ведь они же не японцы? Значит, союзники. Боже! Так это ж, наверное, русские! Хотя, может, и французы, болгары, румыны… Я их не различаю. Ну, хорошо, скажу все. И я рассказала черному с бровями, кто мы и зачем. Потом, немного успокоившись, спросила по поводу союзничества и их национальности. Черный усмехнулся и произнес.

– Конечно, союзники. Русские мы. Да вот только остров этот наш! Мы его раньше захватили, так что, будьте любезны, покиньте его как можно быстрее. Съязвил, конечно. Но ведь я таких решений не принимаю. Вернусь, доложу полковнику. Идет? Идет. А откуда у тебя снайперская винтовка? Так ведь я же снайпер. Черный поднял брови выше своего лба. Во как? Хороший винтарь, да у нас получше будет. Винтовка Мосина – слышала? Трехлинейка? Я замотала головой. Ну, и не дай бог тебе попасть в ее прицел, а то наш снайпер уж больно серьезный парень – за войну уже больше трехсот фрицев положил. Сечешь? То-то! Ладно, развяжу вас, бегите к своему полковнику, да доложите, что этот остров – Советский, и не нем располагается наш стрелковый батальон. А если сунетесь к нам со своим уставом- придется забыть, что вы союзники. Никого не пожалеем. И, с этими словами, бровастый перерезал наши веревки, мы встали и быстро ретировались. Спорить с ними было, мягко говоря, бесполезно.

– Шон, ты живой? – оглянулась я. Шон выглядел каким-то сильно пришибленным и испуганным. – У тебя штаны-то сухие? – пыталась вывести я его из ступора.

– Что? А…., да, наверное. Шон был жутко перепуган и никак не мог прийти в себя. Слава богу, целыми отпустили. Союзнички… Когда мы наконец добрались до своей базы, работа там кипела. Кто рубил дрова для походной кухни, кто чинил свою амуницию, кто чистил оружие. Найдя полковника, мы оба сбивчиво рассказали ему о случившемся. Полковник Морган нахмурился и, немного подумав, тяжело вздохнул.

– Ну, что ж сделаешь. Придется как-то уживаться. Хотя, командование уверено, что этот остров уже два дня был без хозяев. Значит, опередили нас союзники. Значит так. Слушай мою команду. Вы вдвоем и будете наблюдать за ними. Как бы они не устроили какой провокации. Они уже знают, что мы здесь, уйти без приказа мы не можем. Будем ждать решение командования. А пока я пошлю к ним волонтера с белым флагом, чтобы он попросил их подождать с нашим выселением.

На этом сегодняшние наши приключения на острове без названия, слава богу, закончились. И, после недолгих переговоров союзников и соседей по острову, стороны решили дождаться, когда высшее командование само решит этот вопрос, а пока жить, не нарушая чужих границ, которые командиры определили сами и довели всем нам, дабы избежать недоразумений и непредвиденных жертв. Нам же с Шоном было приказано оборудовать себе укрытие на границе с русскими и с утра до вечера быть на этом посту, с периодичностью в два часа докладывая обстановку полковнику по рации. Приказ есть приказ, надо выполнять. Так что, с утра пораньше мы с Шоном отправились искать себе убежище ближе к границе с русскими.

– Ты все еще боишься? - спросила я, глядя на бледное лицо Шона.

– Еще чего! Шон хорохорился, всем своим видом давая понять, что ему все нипочем. – Даже и не думал. Подумаешь, русские! Победители! Да если бы не мы, они никогда бы и не победили Германию. Вот кто нанес по Германии решающий удар? Мы? Мы! Значит, и победа наша!

- Глупый ты какой! Это же было под конец войны, когда русские уже подошли вплотную к Германии и ее участь была решена. А четыре года войны? Нет, наша роль тут очень маленькая. Хотя, и ответственная.

- Я что-то не пойму? Ты что, коммунистка? Я всегда считал тебя патриоткой нашей страны. А ты говоришь, как Сталин.

- А думаешь, Сталин глупее нас с тобой, и его не нужно слушать? Нет, Шон, все верно, каждый в этой войне играл свою роль. Главное, что все мы сыграли свои роли достойно и профессионально.

Шон украдкой взглянул на меня, но я заметила его взгляд. Это был взгляд, который говорил: конечно же, ты права, ты такая умная, а я несу чушь. И еще, в этом взгляде было какое-то другое чувство. Нет, не уважение, а … может, восхищение? Господи, не приведи бог, если он в меня влюбился! Вот дела! Этого мне только не хватало. Лестно, конечно, но уж больно хлопотно. Да и смешно. Совсем еще мальчик. Нет, это точно не для меня. А может, мне это привиделось? Ладно, позже разберемся. Мы дошли до так называемой импровизированной границы, которая проходила по опушке небольшого леска. Вышли на опушку, приглядывая себе местечко. По моим подсчетам, позиции русских находились, как минимум, в полукилометре от этого места.

– Вот здесь и обоснуемся, сказала я, указывая на место между двумя ложбинам в овраге. И, не успела я положить туда винтовку и рюкзак, как в нескольких сантиметрах от моей ноги взлетел ком земли! Выстрел! Это я хорошо понимала. Но не был слышно ни звука, ни того, кто бы это мог сделать. Понятно. Значит, это тот русский снайпер, о котором вчера говорил чернобровый. Но что он от нас хочет? Поиграть, как кошка с мышкой? Показать, кто тут хозяин и где наше место? Ну, не на того напал. Мы тоже кое-что можем. Я попятилась подальше к оврагу и, метрах в двадцати, пыталась снова организовать привал. Не тут-то было. Маленький злой фонтанчик опять брызнул у меня под ногой. Хорошо стреляет, однако. Да, сегодня нам бесполезно рассчитывать на то, что мы сорганизуем наблюдательный пункт. В этом случае, нужно уходить или намного дальше, где он нас не увидит (ну, так и мы оттуда ничего не увидим), либо приходить завтра до зари, до него, и маскироваться здесь. В итоге, мы с Шоном, не солоно хлебавши, поплелись домой, по дороге прикидывая, где завтра можно окопаться.

На следующее утро я подняла Шона, когда еще и не светало. С трудом придя в себя, и тихо ругая и войну, и этот богом забытый остров, он, наконец-то встал на ноги и поплелся со мной. Молча, как будто еще спал на ходу с закрытыми глазами. Мне-то не привыкать. На ранчо все вставали рано, дел было по горло. Скотина, птица, огород. Работы хватало всем. Только вот денег не хватало постоянно. Особенно, для моих младших братьев. А их у меня трое, погодки. С 10 по 13. Они у меня классные. Хоть и маленькие, но уже помощники. Могут делать все. Отец с матерью в них души не чают. Эх, скорее бы домой! Нет, пока лучше об этом не думать. Мы уже почти дошли до того места, где нас вчера пугал русский снайпер. Я остановила Шона жестом руки и приказала молчать. Рассвет уже начинал просыпаться и местность вокруг приобрела реальные очертания. Так. Где бы нам обосноваться? Пожалуй, вот тут. Отличное местечко. Сзади бугор – не будет виден наш профиль на горизонте, впереди кусты, что тоже нам на руку. По бокам густая зелень. Неприметное местечко. Вот здесь и обоснуемся. Нанесем веток, замаскируем наш командный пункт, места полно. И отдохнуть, и понаблюдать за почти открытой местностью. Я бросила на землю рюкзак и уже было хотела присесть рядом, когда мой рюкзак подскочил, как будто, парализованный! Что? Господи, из него что-то вытекало. Я моментально открыла его и … увидела прострелянную флягу, из которой очень быстро, с двух сторон вытекала вода. Вот черт! Черт! Черт! Я уже кричала от негодования и бессилия. Черт бы тебя побрал, русский Иван! Какого дьявола тебе не спится?! И что ты к нам пристал? Мои крики на заре и в тишине леса были очень нелепы и звучали как-то неестественно. Даже птицы замолкли, в удивлении прислушиваясь к моей арии. Ничего, мы с тобой еще встретимся! Пошли, Шон! Я никак не могла успокоиться. Кровь индейцев уичито закипела во мне. Мозг лихорадочно работал, вырабатывая самые изощренные способы мести, но все они, в итоге, казались мне ничтожными и невыполнимыми. Как маленькая девчонка! Стыд-то какой! Мысли о бессилии раздражали еще больше. Наконец, мне все надоело, и я плюхнулась на траву под дерево. Что ж делать-то? Докладывать полковнику? Засмеет, да и, если даже промолчит, будет еще хуже. Я покажу себя трусихой и бестолковым офицером. Нет, этого делать нельзя ни в коем случае! Тогда что? Ладно. Спокойно. Нужно успокоиться и хорошенько все продумать. Слава богу, Шон молчит. Видимо понимает, что будет, если попасться мне под горячую руку. Кажется, придумала! Нужно написать ему послание. Ну, типа мирного договора. Что мы друг друга не будем трогать, а предлагаем мирно сосуществовать. Какая ему разница? Точно! Завтра же все сделаем.