Корм вампира

Паритет.

Сейчас ковер-самолет дремал "здесь" и странствовал "там". Его вместилище, все четыре "подсвечника", вложенные друг в друга, содержали в себе лишь десятую часть его "мерности". Как раз хватало на полет, да на наблюдение творящегося вокруг.

Вот сейчас, например, Бен Аркан витал мыслями где-то далеко, что выбей из-под него стул, так и не заметил бы, пока его затылок не встретился бы с линолеумом пола.

Странный ультиматум, полученный пару месяцев назад, заставил всю группу изыскателей наконец-то выбраться из подземелий защитной базы и перебраться в город, под хлипкую защиту кирпичных и бетонных стен, выбранных домов. В отличии от людей, артефакт причины ультиматума видел отчетливо: они разливались под городом красными реками, пульсировали, угрожая прорваться наружу в любую минуту, похоронив этот город, сравняв с землей и залив водой, если не выдержит старая плотина ГЭС. А она — не выдержит.

Артефакт, неназойливо, держал своего владельца в "тонусе", то успокаивая, а то и подстегивая, если Бен, чересчур расслаблялся.

Город обречен. Он еще похож на город, пусть и заросший, обветшалый и заброшенный, но — город. Когда-то, давным-давно, его строители выжали все, что могли из этой местности. Заводы, вдоль берега реки, ГЭС, спальные кварталы и новенькие, "быстроразваливающиеся" многоэтажки, обшитые стеклом — все это станет прахом, по которому пройдутся волны, пробившие давнюю преграду в виде стены гидроэлектростанции. Они смоют останки, разнесут все на сотни километров и все начнется по новой. Придут новые люди, построят новый город. Может быть, вновь отстроят ГЭС. Это будет "потом". А сейчас — из города бегут животные и держатся подальше от зоны поражения, птицы. Младшие, бывающие в этих местах набегами, стараются обходить город дальней дорогой. Хваленые эльфийские порталы и сферы перемещения, в пределах города не работают, унося своих пассажиров на полсотни километров в любую сторону. Кому надо в город — милости прошу, ножками, ножками!

Ну, или милости просим на борт "Кокона перемещения", который увы, далеко не резиновый.

"Красные реки" не имели никакого отношения к извержению вулкана — слишком старая и прочная в этом месте континентальная плита, слишком все надежно и стабильно. Любая, даже самая супернадежная и стабильная структура, рано или поздно, приходит в упадок. Особенно, если в систему вмешиваются шаловливые ручки хомо сапиенса.

Артефакт, блукая во всех доступных ему измерениях, сравнивал виденное и признавал — мир, в котором живет его нынешний владелец, на самом деле совершенно, ошеломительно, идеален. Все кирпичики сложены и отсутствие любого на своем месте лишь мелкая неприятность. Люди живут по единожды заведенным правилам. Дома строят по проверенным чертежам. Остается лишь мелкий люфт для тех, кто в заведенных правилах сомневается, кто ищет свой собственный дом.

В других мерностях нет этого зазора. Жизнь проста — сожри и сбеги — при любой возможности. Развитие лишь на костях и добыче.

В самом начале своего собственного пути, артефакт наблюдал за пожиранием себе подобных с ужасом, а теперь — привык. Еще недавно, мельтешение мерностей воспринималось красивым калейдоскопом, а теперь — пиром во время чумы.

Люди, с их привычной приспособляемостью, эльфы с их тонкой, магической структурой, словно две стороны единого целого. Даже обычные, "земные" оборотни в это целое вписывались. А вот "Младшие" — нет. Больше животные, чем разумные. Больше прошлое, чем будущее.

Основная неприятность заключалась в том, что смесь вампиров и людей, получалась не жизнеспособная. Отвратительная смесь, получалась. Эльфы передавали свое видение мира тем, кто и без того этот мир ненавидел, ненавидел себе подобных, терялся в разговорах, тратил свою жизнь на "яркое и пустое".

Эльфы видели мир своей собственностью.

Новообращенные — своей.

Через пару десятилетий, война будет уже не между людьми и эльфами, а между эльфами и новым видом, созданным из пустоты, вскормленным самой пустотой.

Артефакт точно знал, кто выйдет из этой битвы победителем.

Ни эльфам, ни людям, судя по мыслям "новообращенных", в новом мире места не предвиделось.

"Хаос пожирания" распахнет свой филиал на планете Земля, подчищая то, что относилось к разумным.

Затем будут десятилетия и десятилетия нового взросления, выхода из упадка, строительства новых царств на обломках старых.

"Столетия…" — Поправил самого себя, артефакт. — "Столетия"! Десятилетиями может манипулировать лишь человек, обычный смертный, торопящийся жить. Бессмертные жить не спешат…

Бен заворочался во сне, отчего-то вдруг закряхтев и надрывно закашляв, словно случайно поймал на жарком, летнем ветру тяжелую пневмонию или бронхит.

Проснулся, протопал босыми ногами по комнатке, к графинчику с водой, сделал пару глотков и вернулся в теплую кровать, досматривать сны…

Глава 47

****

Совсем не так я представлял эту встречу.

Совсем.

И Валия, чужая, как далекая Звезда. И Аркан, постаревший, но продолжающий хорохориться, старый пердун, по которому я совершенно не успел соскучиться за миновавшие для меня, 24 часа.

А еще, сидящий в кресле Семен Махрсан, сильно на меня обиженный и демонстративно почесывающий шрам на левой брови.

— Хорошо похудел! — Поприветствовал меня, "Стекло", впрочем, не пытаясь встать из-за стола и подойти, "поручкаться". — Поджарый стал, как афганская борзая!

От удивления, я расстегнул штормовку и повертелся, внимательно разглядывая торчащее над ремнем пузо и натянутые на заднице штаны. Провел рукой по лицу и шее, проверяя второй подбородок и слегка обвислые щеки, что видел сегодня утром в зеркале, в квартире дяди Димы. Все осталось на своих местах.

— У-у-у-ф-ф-ф… Врешь ты все! — От возмущения я добавил пару слов, не предназначающихся для всех, вместе взятых, присутствующих в комнате. — Борзая, ага… Если я — борзая, тогда ты — бегемот!

— Это не он. — Бен вытащил пистолет и направил на меня. — Похож. Но, настоящий Олег, так никогда бы не ответил!

— Настоящий Бен предпочитает говорить то, что думает. — Я, спокойно, снял с плеча "штайер" и повесил его на спинку стула, стоящего передо мной. — А еще, если уж взял мой "Коготь", так, будь добр, следи за ним. Ты им что, борщ размешивал?

— А, нет… Он! — Аркан с облегчением выдохнул, положил "Коготь" на стол и толкнул в мою сторону. — Забирай свое… Добро!

— Ну, раз мы выяснили, кто перед нами стоит… — Махрсан встал со своего стула и пошел вдоль стола, в мою сторону. — Значит…

— Семен, не надо! — Валия встала между нами, закрывая меня своей спиной. — Кто старое помянет…

— Да не буду я его бить! — Возмутился Семен. — Пусть руку покажет, правую!

На всякий случай, как любой воспитанный человек, я продемонстрировал обе руки, с видом профессионального фокусника.

— Не он это, Бен. Не он. — Махрсан вернулся на свое место. — На руке нет шрама. А он был, я точно помню. Сам видел…

— Это, когда он тебе в глаз засветил, увидеть успел? — Восхитился старый морпех. — Силен, командир! Шрам разглядел, а как в глаз, да потом во второй прилетело — не успел! Уникум! Ну, а ты, Валия, что скажешь? Он это или нет?

— Учитывая, что в отличии от вас, я его видела год назад и после этого не встречалась… Да, это — Олег. Собственной персоной. Ничуть не изменился. — Валия уселась на стул, на спинке которого болтался мой "штайер". — Можете позвать Игнатича или дождаться Марата, они подтвердят.

— Марата мы в любом случае не дождемся — время на исходе. А Игнатич… Что Игнатич скажет, ты и сама знаешь…

— Ага, потащит под томограф, "сличать"… — Бен рассмеялся. — И, если "сличаемое" и "сличаемое" совпадут, получится "искомое"!