Происхождение

— Кто вы? — спросила Ингрей, мало что поняв из их разговора. — Зачем вы это делаете?

— Меня зовут Ченнс. Я… у вас это называется этнограф. Специализируюсь на хвайских культурах. А это, — он указал на человека в доспехах, — командор Хатквебан. А насчет того, что мы тут делаем… Удивлен, что все хвайцы задают нам этот вопрос, мисс Аскольд. Я лично знал светлость Зат. Не могу сказать, что она мне нравилась, потому что она была довольно заносчивой и презирала тех, кого считала ниже себя. Кроме того, Зат была абсолютно убеждена в правильности самых смехотворных исторических теорий. Честно говоря, мне неприятна даже ее попытка придать значимость этим бредням. Она продвигала свои совершенно безумные идеи и убеждала в них других, старалась заставить власти потратить время и важные ресурсы на то, чтобы воплотить их. Но смерти Зат все же не заслуживала.

— Не заслуживала, — согласилась Ингрей. — Но дело ведь не в ней. Во–первых, светлость Зат погибла лишь несколько дней назад, а ваш корабль вылетел намного раньше. А во–вторых, Зат убил ее сродич Хевом. Они остановились в доме моей матери, но никто из наших в этом не замешан.

— Светлость Хевом не заслуживает обвинения в убийстве, которое он не совершал, — сказал светлость Ченнс, будто не расслышав ее слова. — Ваша Служба безопасности задержала Палад Будраким по подозрению в убийстве. Как вы считаете, кто скорее мог убить Зат? Сбежавший преступник или ее сродич, который не имел права прикасаться и не мог даже говорить с ней. Я знаю, что для вас стеклянные руины — это лишь удивительный природный феномен или строительный материал, но теории Зат о появлении стекла имели политическую подоплеку. Обидную для большинства хвайцев.

— Да. Она хотела доказать, что омкемцы родились на Хвай. Ну или, по крайней мере, некоторые из ее предков. Я знаю. Она мне рассказывала. Бредовая теория, как вы и говорили. Но она могла бы выкопать все стекло на планете до последнего куска и все равно не доказать ее.

— Она бы подогнала находки под свою теорию, — ответил Ченнс. — И это бы имело определенные негативные последствия для Федерации. Поверьте мне, мисс Аскольд, все затевалось ради того, чтобы убедить возможных союзников в Федерации. Хвайцев она убеждать не собиралась. Ей не было дела до того, что скажут жители Хвай. Она заботилась лишь о том, чтобы получить то, что ей нужно. Не думаю, что ваша мать не понимала этого, когда пригласила Зат погостить у себя.

Ингрей с ним согласилась. О чем только думала ее мать? Хотя, с другой стороны, если бы Зат отказали в раскопках, она могла бы заявить, что это заговор, что ей мешают, потому что результаты раскопок всем бы открыли глаза.

— Послушайте, — сказала Ингрей. — Я была в заповеднике в тот самый день. Я была там, когда Зат умерла. Она взобралась на холм, тот самый, где один склон весь стеклянный и спускается к реке. Обычно он есть на всех рекламных проспектах заповедника. Думаю, она поднялась туда, чтобы осмотреть местность сверху, и послала своего маленького меха Уто обследовать поверхность склона.

Своего драгоценного малыша.

— Зат забралась на холм и села, — продолжила Ингрей. — Никто не подходил к ней до самого обеда, пока я не поднялась наверх, потому что она не отвечала на сообщения. Она была… — Ингрей запнулась.

«Она была мертва».

Ченнс молча наблюдал за ней.

— Гарал… Палад Будраким… Тогда я еще не знала, как его на самом деле зовут. Но мы с ним провели все это время вместе. И не говорите мне, что оно управляло мехом. Не управляло, мы постоянно с ним беседовали. Уто — единственный мех, который поднимался в то утро на холм. У Гарал нет нужных имплантатов, чтобы управлять мехами, сделанными в Федерации. Рядом находился лишь один человек, у которого они были, это Хевом. Хевом, который ненавидел Зат достаточно сильно, чтобы убить ее. Я свидетель.

Светлость Ченнс внимательно слушал ее, слегка нахмурившись.

— Зачем она привезла Хевома? Они не могли разговаривать друг с другом, разве не лучше было взять с собой помощника, с которым можно беседовать?

Ченнс скривился:

— Со стороны Зат было жестоко заставлять Хевома ехать вместе с ней. Даже более жестоко, чем вы можете представить. Некоторые старшие родственники Хевома имели разногласия с Зат по… политическим вопросам, можно так сказать. Их сродственность, полагаю, это подходящее слово, — он использовал неуклюжую конструкцию, йиирское слово с непривычным аффиксом, — сродственность должна была урегулировать дальнейшие споры, но сама Зат сделала все, чтобы как можно сильнее оскорбить семью Хевома. Хевом поступил неправильно, выразив протест. Зат заставила его отправиться с ней, чтобы преподать урок ему и всем его родственникам.

— Вполне себе мотив, — сказала Ингрей. — Раз уж он решился убить ее, свалить все на невиновного хвайца было проще простого. В конце концов, мы же… — Как там сказал Хевом? — Невежественные и бескультурные, а наша юридическая система — шутка. Похоже, и наши жизни для омкемцев тоже лишь шутка.

Светлость Ченнс вздохнул:

— Я бы не называл Палад Будраким невиновным.

— Теперь его зовут Гарал Кет. И оно не убивало Зат. Я свидетель. — Доказывать что–либо было уже бессмысленно. Федерация не получит Гарал, потому что оно стало Гек. — Все это происходит не из–за Зат с Хевомом. Ваши мехи и солдаты прилетели сюда через шлюз Энтен — Хвай задолго до того, как было совершено убийство.

Конечно, кто–то мог заранее знать, что Зат умрет, а Хевома обвинят в убийстве.

— Вы так и не поняли, — сказал Ченнс. — Не можете понять. Для того, кто находится в положении Хевома, убить Зат было бы немыслимо. Буквально. Если я даже и попытаюсь объяснить, вы все равно не поймете, потому что ваши семьи взаимодействуют совсем по–другому. Представьте… представьте себе человека, убившего своего родителя.

— Может, кто–то и назовет это немыслимым, — ответила Ингрей. — Я лично даже представить себе не могу. Но и такое случается.

Светлость Ченнс оглянулся на командора в доспехах, затем посмотрел на Ингрей.

— Вы находитесь здесь, мисс Аскольд, потому что стали свидетельницей гибели Зат. В ином случае командор Хатквебан никогда бы не согласилась на подобный обмен. Она хочет лично поговорить с вами. Не сейчас, в данный момент есть более важные дела, так что чуть позже. Она совсем не понимает бантийский. — Ингрей уже догадалась об этом. — И по–йиирски тоже говорит не очень хорошо. У нее есть устройство–переводчик, не самый плохой, но она ему не доверяет, поэтому я буду переводить по мере необходимости.

— Она тоже родственница Зат? — как можно невиннее спросила Ингрей.

— Нет, — ответил Ченнс. Он огорчился, или ей показалось. — Она родственница Хевома. Ей не понравится, что вы валяете имя ее… двоюродного брата, полагаю, это самые подходящие слова, что вы валяете имя ее двоюродного брата в грязи.

— И ее выбрали специально для этой миссии? Что за удивительное совпадение!

По лицу Ченнса пробежала тень, но Ингрей не смогла распознать его эмоции.

— Идите, мисс Аскольд, сядьте рядом с другими, — только и сказал он.

— Тот, кто все это придумал, не слишком беспокоился о том, что случится с Хевомом, — отозвалась она. — Полагаю, они пообещали, что вытащат его отсюда, но, видимо, не обеспечили ему того, что нужно.

Если бы это был сюжет развлекательной программы, то Хевома снабдили бы фальшивыми уликами: чужими отпечатками пальцев или образцом ДНК на ноже, тайными сообщениями, которые Служба безопасности «случайно» обнаружила бы и расшифровала. Наверняка Федерация могла все это обеспечить без особых усилий. Если бы сочла нужным. Очевидно, Хевома спасать они не собирались.

— Сядьте, мисс Аскольд, — повторил Ченнс. — Я не хочу прибегать к угрозам.

— Хорошо, светлость, — фальшиво улыбнулась Ингрей. — Командор и ее солдаты с радостью сделают это за вас.

Улыбаясь, она отвернулась от него, от витрины с «Отказом» и, не торопясь, прошла туда, где сидели заложники. Она двигалась медленно совсем не для того, чтобы показать всем, что не боится, напротив, ей казалось, что если она пойдет быстро, то не сможет сдержаться и бросится в панике бежать. Так ей проще было скрыть тот факт, что у нее поджилки трясутся от страха.