Страница 34 из 36
Стал продавливаться именно металл, недостаточно быстро, но все-таки, рассчитывать на стратегическую победу не приходилось. Кулак крайне медленно отвоевывал себе пространство у песка и металла. Ванька повернул кулак чтобы еще немного надавить, кисть еле протиснулась в отвоеванное пространство, и Иван наверняка содрал кожу. Боль вспыхнула и тут же погасла, столь незначительное повреждение быстро было купировано. Кулак теперь располагался пальцами вверх, это были все достижения за последнее время, радости это не прибавляло и Ванька решил еще немного отвоевать себе пространство. Просто кулак уже не проминал металл, и он решил упереться пальцами чтобы увеличить атаку на грунт. Неожиданно пальцы провалились в металл, они просто прорвали его, видимо это следствие изменений, проведенных организмом для противостояния нескончаемому давлению. Пальцам было больно, но новый подход давал огромные перспективы, Ванька рвал металл и потихоньку продвигался дальше. Дыра расширялась пока Иван не столкнулся с очередной проблемой, перегородка не поддавалась натиску, она была прочнее и пальцы безрезультатно пытались сдавить более плотную конструкцию. Сил не хватало, но Ванька не сдавался и все сильнее и сильнее налегал, наконец выбившись из сил, он решил вздремнуть. Нужно просто успокоиться и дать телу отдых, утро вечера мудренее.
Проснувшись, первым делом он попробовал снова сдавить конструкцию и когда показалось, что она поддается он усилил в этом месте нажим. Металл продавился и буквально расплющился под его пальцами. Организм не терял времени зря, силенок прибавилось и прибавилось солидно. Расчистив место над головой он с наслаждением покрутил шеей. Забытые ощущения придали бодрости и Ванька рвал металл с удвоенной силой. Через несколько минут он почувствовал резкую боль в правой руке и понял, что она освободилась из западни и кость встала на место. Осколки костей выдавливались из руки разрывая живую плоть и заменялись на новую костную ткань, Ванька заскрежетал зубами. Наконец боль стала утихать, и он с удовольствием пошевелил правой рукой, пора было очистить место и попытаться сесть. Острые края рвали кожу, но это было уже не важно, Ванька смог сесть.
Ухватившись двумя руками, он огромным усилием попытался оторвать большой кусок металла и освободить ноги, но неожиданно вся конструкция пошатнулась и надавила на ноги с еще большей силой. Ванька ожидал неимоверной боли и уже примирился с раздробленными костями ног, но, как ни странно, особого дискомфорта не почувствовал. Металл промялся в месте соприкосновения ног еще больше, на этом все и закончилось. Это давало новую возможность, нужно раскачать всю конструкцию и выдернуть ноги, что, в конечном счете, и удалось сделать.
Ванька вытянул ноги и отпустил всю эту железяку. Он почувствовал, что его начало поднимать на поверхность, чудесные ощущения в сравнение с вынужденной неподвижностью. Заметив просвет в металле, он выскользнул из западни. Вырвавшись на поверхность, он почувствовал небольшую яхту недалеко от себя и направился к ней.
– Бесфамильный, плыви по левому борту, там трап спустил.
– Майор?
– Подполковник Вань, подполковник.
– Прости, вылетело из головы.
Иван вылез на яхту и сел на ближайший лежак, было видно, что Крылов только-что беспечно загорал и пил сок.
– Мы провалили задание.
– Знаю Вань, знаю. Мы расшифровали черные ящики, никто не ожидал, что пилоты будут на их стороне. Это мой просчет.
– Это общий просчет Иван Федорович, мы тоже могли это предусмотреть.
Ванька опомнился и пристально посмотрел на Крылова.
– Сколько времени прошло? Откуда тут яхта и почему ты один? На поисковое судно оно не похоже.
– Тут, конечно, много всякого натыкано, так что поисковым судном эту яхту все-таки можно назвать, только поиски давно закончились. Я уже больше месяца тут на Ладоге загораю. Сейчас Вань середина сентября, последние денечки тепла.
Ванька не сводил взгляда с Крылова.
– Ты меня ждал?
– Да. Приборы зафиксировали движение в твоем районе неделю назад.
– Давно ты узнал?
– О чем узнал? О твоих возможностях? Я до сих пор их не знаю, думаю, что ты тоже. Мы подняли все тела только благодаря маячкам, которые я нацепил на вас в последний момент. А вот твой маяк молчал, может повредился. А потом обнаружилась аномалия в месте падения самолета, образовался шар около 50 метров в диаметре, в который ни одна живая букашка не хотела заплывать. Мы туда сунулись, но приборы отказывали. Ну, просто переставали работать даже элементарные вещи. Как только отходили, все восстанавливалось. У тебя задействовался какой-то защитный механизм, я так думаю. Еще немного потыкались, но решения не нашли, только поднимать все это железо, но как подцепить не придумали пока, мои головастики как раз этим занимаются. Я отпустил всех, стал ждать, когда ты сам решишь свои проблемы, а потом уже поднимать будем.
– Ты не ответил. Откуда ты узнал, что от меня вообще можно ожидать?
– Ну, Вань, ты же не думал, что меня не заинтересует та легкость, с которой вы разделали банду из более чем ста человек. К тому же я помнил в каком состоянии был, ну точно не жилец, и в каком состоянии очнулся в больнице. У меня болели зубы, десна, впрочем, вся челюсть.
– Зубы?
– Зубы-зубы. Непередаваемые ощущения. Практически все выбитые зубы начали расти, разрывая в клочья десна, врагу не пожелаешь. А на это посмотри.
Крылов взял нож, которым резал фрукты и слегка резанул по руке. Кровь тут же запеклась, а затем стали видны явные следы заживления, медленно, но, верно.
– Ты думал это поддается логике и не вызывает вопросов? Таких вопросов, если копнуть глубже, было очень много. Именно поэтому ваша группа оказалась под моим началом, я и так вами занимался, подчищал накопившиеся странности в различных отчетах и базах данных, приказ лишь упростил мою работу. Я курировал вас еще в больнице пока вы зачищали тот район, а я валялся в бинтах.
– Ты сказал нашли всех ребят. Их похоронили? Покажи где.
– Нашли. Не хоронили, ждал твою команду. Я подумал, что ты обязательно попробуешь их восстановить. Меня же восстановил, кажется, так ты выразился, когда передавал меня медикам.
– Я никогда этого не делал прежде, но попробовать обязан.
– Если есть хоть небольшой шанс его нужно использовать. Я уже вызвал вертолет с командой яхты. Так и не научился ею управлять, так что сейчас поплывем, ну или пойдем, как они это называют, к берегу, а там на самолет и в новую берлогу. Там уже все готово.
Ванька, молча, кивнул головой. Разговаривать почему-то было сложно.
– Слушай Вань, ты, конечно, извини, но выглядишь ты хреново. Во-первых, оденься, а во-вторых, ты не дышишь – это напрягает, в-третьих, у тебя глаз нет, но ты ориентируешься и похоже прекрасно все видишь – это тоже напрягает. Представляешь, как вздрогнут остальные? Многих из них придётся откачивать, тебе оно надо?
Ванька удивленно повернулся к Крылову и потрогал руками глаза. Они были набухшие от забитого в глазницы песка. Решил вздохнуть и упал на колено корчась от боли, легкие выталкивали воду. Крылов подошел его поддержать, но Ванька покачал головой и тот отошел. Наконец все прошло, и он поднялся. Вот и причина почему было сложно говорить, голосовые связки в обычном режиме работают только при дыхании.
– Где умыться можно?
– В каюте умывальник стоит, там же одежду подготовил. Кушать хочешь?
– Ты издеваешься? Я месяц ничего не ел.
– Ну так шевелись быстрее, остывает.
Ванька прошел в каюту и долго промывал глазницы от песка. Наконец удовлетворенный результатом он почувствовал начало восстановления глаз. Через несколько минут он смог открыть веки и тут же закрыл глаза руками. Яркий свет ослепил его и в голове перемешались две совершенно разные картинки, глазами он видел только впереди, а новый способ получения информации давал ему картинку вокруг него. Он прекрасно видел, что находится вокруг, не только в поле видимости, если бы смотрел туда глазами, ему прекрасно было известно, что находится за стенками и различными перегородками. Он просто охватывал пространство вокруг себя и воспринимал его в деталях, как если бы присмотреться. Немного привыкнув к двойственности картины, он перестал обращать внимание на то, что видел обычным зрением. Мир снова приобрел уже привычные очертания, зрение стало необходимо только если нужно знать, что находится за пределами его контроля. То есть, всё, что дальше десяти метров нужно видеть, про всё, что ближе он просто знал. Цветопередача была совсем другой, но это уже не мешало.