Страница 11 из 36
– Командир, планы сменились?
– Да, Григорий Иванович. В селе нам делать нечего.
– А как же население, они же сход собрались делать, с федералами говорить.
– Вот пусть переговорами генерал занимается, у нас есть чем заняться и без пустых разговоров. Сейчас отойдем от места высадки и покумекаем, что делать дальше.
– Значит в пещеры те мы тоже не идем.
– Нет, конечно, чего там делать-то.
– Вот и я думал, чего там делать, эти пещеры вдоль и поперек местными исхожены, можно сказать, людное место. Я бы там не стал скрываться, тем более хранить боезапас, туда нет дороги, тропинки только, на ослах что ли ящики доставлять? Последнее место, где я бы расположился.
– Крылов говорит, их слили, так что, никому верить нельзя. Все наши маршруты меняются. Сейчас пока идем к пещерам, немного не доходя выходим на связь, затем в противоположном направлении к ущелью.
Соловьев достал карту и разложил на коленях. Ткнул ножом в ущелье.
– Рядом село, если верить Крылову там они окопались. Вот тут возле речки заночуем, а утром в село заходить будем.
Шли молча, стараясь не оставлять след, Григорий Иванович первым, Ванька замыкающим. Вдруг Седой пригнулся и поднял руку. Обернулся к Митяю и подозвал к себе.
– Митяй, смотри какой ужин, Малому намекни, он тебе этого зайца в лесу шепотом загоняет.
Митяй обернулся и жалобно посмотрел сначала на командира, а потом на Ваньку. Иван пожал плечами, подобрал какой-то камень и резким движением кисти запустил его в зайца. Недолгое трепыхание в кустах и радостный Митяй засунул тушку зайца в рюкзак подошедшего Гоши. Соловьев махнул рукой, и группа двинулась дальше. К вечеру они добрались до горного ручья. Вода прозрачная, холодная и бодрящая. Ванька набрал фляжку и решил разводить костер, нашел два сухих бревна и начал выбирать ножом пазы. Подошедший Григорий Иванович кивнул головой и пошел искать сухой мох, Гоша с Митяем возились над кроликом. Командир забрался повыше по склону и стал наблюдать за лагерем.
– Гвоздь, поставь сторожки по периметру, чтобы караул не выставлять.
– Сделаю командир, чуть стемнеет и сделаю.
– Пищалку возле меня поставь, не спится что-то, если надумаю задремать, тебя растолкаю.
Григорий Иванович натолкал сухой мох вместе со щепками в пазы на бревнах и аккуратно соединил их. Подожженный мох быстро затлел и искрами побежал внутрь бревна, вскоре у них был не яркий, но очень жаркий костер, который горел внутри бревен, наружу пламя почти не вырывалось.
В рюкзаке у Митяя оказалась фольга, которую он таскал для таких вот случаев. Он развернул её из тряпицы, которая не давала ей шелестеть во время ходьбы, и очень старательно завернул тушку зайца. Когда они с Гошей успели напичкать тушку сухофруктами, различными травами и специями никто не заметил. Ветер был вдоль ручья и слабенький дымок с невыносимо ароматным духом жареной дичи уходил вниз по ручью. Гоша специально обследовал тот район и вынес вердикт, зайчика не должен учуять больше никто.
Что такое тушка зайца на пятерых мужиков? её даже никто не заметил, но само удовольствие попробовать мяса приготовленное самыми знаменитыми поварами спецназа ДШБ ни с чем несравнимо. Косточек не осталось, даже фольгу облизали до сверкающего вида и только потом сожгли. Банки из-под тушенки обожгли на костре и закопали под деревом, через месяц от них ничего не останется. Костер тлел всю ночь, бревна давали такой жар, что бойцам пришлось отодвигаться от них. Ванька насобирал трав, и Григорий Иванович со знанием дела заварил чай. Митяй блаженствовал. Командир расчувствовался обстановкой и пристально посмотрел на Гошу.
– Гоша, ты же не думал, что я не учую вино в твоей фляжке, налей для запаха.
Митяй потирал руки. Гоша подал фляжку командиру, тот отхлебнул и вернул ее, Григорий Иванович подсел поближе к Митяю и подставил Гоше котелок.
– Плесни на двоих.
– На троих.
Ванька подкатился поближе к ним.
Ночь прошла спокойно, вино подействовало, и командира сморил сон. Он растолкал Гошу, тот недолго думая толкнул Митяя, командир ухмыльнулся и завалился спать, ему было все равно кто будет дежурить. Дуболом протер глаза и сел возле пищалки, утром их разбудил Гоша, чай уже был разогрет. Быстро попили и, убрав следы своего пребывания, двинулись дальше.
***
– Малой и Григорий Иванович разведайте, что там в деревне. Осторожнее, Крылов думает, что тут лежка боевиков.
– Сделаем командир.
Они незаметно пробирались вдоль ближайшего к лесу дома. Было раннее утро и на улице должно быть мало народу, но впереди было подозрительно шумно. Совсем небольшое село собралось на площади в полном составе, некоторые мужчины были вооружены, рядом стояли женщины и дети. Ванька и Седой переглянулись и решили подойти ближе. В центре, особняком, стояла группа мужчин и о чем-то громко спорила с наседавшими на них стариками, дело пахло столкновением, и Григорий Иванович принял решение вмешаться.
Он вышел из-за дома и поднял руки, чтобы успокоить женщин, завопивших рядом. Один из мужчин подбежал к нему и направил двустволку, Ванька сжался в комок. Подошедший что-то кричал и дергал стволом, Григорий Иванович почти не обращал внимания на него, его интересовали события на площади. Он пытался продвинуться дальше, но его отталкивали. Вдруг, один из стоящих в центре с размаху ударил старика и наставил оружие на отпрянувших невооруженных людей. Седой выхватил пистолет, рванул к нему и тут прозвучал выстрел. Григорий Иванович успел заметить, как испуганный селянин, направляющий на него охотничье ружье, нажал на курок, как неизвестно откуда взявшийся Ванька подставился под выстрел, кровь из развороченного выстрелом плеча обрызгала Седого, и Иван начал движение. Ванька маятником передвигался по всей площади и там, где он проходил, люди падали как подкошенные. Это было страшное зрелище, невозможно было остановить это движение и неотвратимость происходящего придавила Седого к месту. Люди падали, не успев даже развернуться к надвигающейся на них угрозе, а те, кто успевал заметить стояли как вкопанные, не понимая, что происходит и как такое возможно. Иван как ураган пронесся по всей площади и остановился, когда на ней никого не осталось, горстка женщин и детей жалась к небольшому заборчику, никто не плакал. Через несколько секунд женщины стали оседать в обморок, устояли только двое, но и они держались за забор.
Услышав выстрел, оставшаяся в лесу группа немедленно выдвинулась в поселок. Площадь они обнаружили сразу же. Ванька шел к ним перешагивая через людей. Из пробитого плеча выпадала дробь, тело просто выдавливало инородные предметы, на нем оставались небольшие рубцы, раны больше не было, только разорванный в клочья камуфляж говорил о том, куда попал выстрел.
– Командир, это я виноват, Ванька закрыл меня от выстрела и пошел вразнос. Это я виноват.
Гоша медленно шел к площади, ноги его не слушались, он упал на колени и выронил оружие. Митяй взял его за плечо и молчал. Ванька подошел к командиру пытаясь поправить разорванный камуфляж вытряхнул дробь, свалившуюся внутрь куртки, и оторвал свисающую ткань.
– Командир, я не разобрался кто есть кто, тут все с оружием, хорошо хоть успел закрыть Григория Ивановича, он ему прям в грудь выстрелил, нервные тут все.
Командир стоял и молча, смотрел на Ивана.
– Командир, я говорю не разобрался кто есть кто, нужно оружие собрать пока они в себя не начали приходить.
– Повтори.
– Не разобрался, говорю.
– Нет, что ты дальше сказал.
– Нужно оружие собрать…
Соловьев стоял и неотрывно смотрел на Ивана.
– Нужно оружие собрать, говорю, пока они в себя не начали приходить. Да что происходит то?
– Они живы!
– Ну, я же говорю, я не разобрался кто они такие, всех сложил, без разбора. Очухаются, будем разбираться, а то они с оружием, поубивают еще друг друга, меня вон зацепили, до сих пор в ухе гудит.
– Митяй, они живы. Ты слышишь Митяй.
Командир схватил Ваньку и начал трясти его, потом подскочил к Григорию Ивановичу и обнял. Митяй встал на колени перед Гошей и аккуратно тряхнул его за плечи.