Бракованная невеста

- Расскажи мне о ней,- попросила я улыбающегося мужчину.

- Когда-нибудь, позже, я расскажу,- хитро прищурившись и легонько щёлкнув меня по носу пообещал мой невыносимый муж.

Долгим жарким дням, ночёвкам то в лесу, то в поле, то в гостинице, мне казалось, никогда не будет конца.

Да и какой во всем этом смысл? Наверняка этого Ахмеда давно уже поймали! А мы тут, бросив все дела, от собственной тени убегаем!?

Прошло больше месяца а я всё никак не могла уговорить отца отправиться за новостями! Наконец, мы остановились на постоялом дворе при монастыре. Он понравился мне сразу. Тысячилетние чёрно-серые камни местами поросли мхом. Они, поражая своей будто бы вечной мощью, поднимались высоко вверх. Смотровые башни, бойницы, дубовые громадные ворота, горная тропа, что вела к крепости-монастырю- всё это было так прекрасно! Горный воздух нес прохладу и свежесть, кружил тополиный пух. А ещё выше, в самом небе, сияли льдом шпили скал.

Разбиваясь о камни, разбрасывая ледяные брызги шумела горная речушка, тихо вторила ей листва, пели птицы. На маленьких белоснежных домиках красовались, соревнуясь друг другом в яркости и изяществе фрески. Последней каплей, заставившей меня влюбится в это чудное местечко, оказался полосатый и до ужаса пушистый кот, который сейчас тёрся о мои штаны, мурлыкая, оставляя мне, видимо на память, свою шерсть. Красота!

И если бы мне сейчас было лет так семьдесят, я бы осталась здесь навсегда! Нет лучшего места, чтобы встретить свою старость! Место, над которым не властно время, где ощущаешь близость вечности. До боли прекрасное. И столь же скучное. Место, где годами не происходит абсолютно ничего. А из главных новостей, чья корова дала больше молока да с кем дочь кузнеца гуляет.

И всё же это место- спасение от будней. Хотелось вскарабкаться на гору, впитать, навсегда запомнить это сказочное место, молчаливое величие природы, совершенство красок. Здесь можно писать картины, вышивать крестиком горные вершины, сочинять мемуары, играть на скрипке, вырезать крохотные деревянные статуэтки, вязать из ароматных трав смешных зверюшек.

Итак, было решено оставить меня здесь. В стенах монастыря мне точно ничего не угрожает. А ещё через месяц за мной приедет либо отец, либо сам Кирилл с вестью, что всё хорошо, можно вернуться.

Проходила я сквозь ворота не без робости. Здесь действуют совсем другие законы, здесь я всего лишь гость. И должна быть тихой и полезной.

Итак, завтрак был чудесным и простым. Творог да местная земляника. Сладко! И ведь собрал же ее кто-то, на всех сто пятьдесят человек! В первый же день меня оставили с ребятишками. Двадцать четыре ребенка от года до двенадцати лет. Они все чего-то хотели, галдели, шумели! Всего через час общения с этими ангелочками я поняла, какой же это огромный труд, какая жертва вырастить даже одного ребенка! Сколько раз я за сегодня сказала нельзя? Сколько раз помыла ароматные попки да поменяла одежду? Сколько носила малышей на руках!? Спина теперь противно стонет! Сколько было рассказано поучительных сказок и вытерто слёз?

И сколько я смеялась? Сколько щекотала мягкие животики, смеялась над забавными рассуждениями трёхлеток, любовалась играми малышей постарше. Да я даже пообедать не успела! И наверное, не пошла бы на ужин и легла сразу спать. Но, нельзя.

А можно отправиться вместе со всеми в большую трапезную, усесться на жёсткую лавку, получить свою порцию молочного супа с лапшой. И пенкой. Гадость. А потом отправиться на службу. И не уснуть. Только бы не уснуть!

Старая монахиня, тихо посмеиваясь, подхватила меня под локоток, увела в мою келью.

- Эх, доченька, утомилась совсем! Ничего, ничего, привыкнешь! А я тебя завтра в поле пошлю, отдохнёшь! Только вот вставать рано, до первых петухов, да и утреннюю отстоять надо. Разбужу я тебя, ложись пока, спи.

Сил хватило, чтобы плеснуть в лицо воды, скинуть верхнюю одежду и накрыться одеялом. И наконец, тишина. Ненадолго. Всю ночь мне снились звонкие детские крики и игры.

Ну что тут можно сказать? Я действительно отдохнула от вчерашнего шума. Но неужели работа от рассвета и почти до темноты- отдых?

Утреннюю службу я честно отстояла. Да и когда я обращалась к небу в последний раз? Не в том ли старом храме при венчании? Или нет? Молилась ли я, провалившись в болото? Не было ли это чудом, что я выжила там? И я уже успела позабыть это чувство спокойствия, тихой и светлой радости, мира на душе что получаешь, обращаясь к Богу. Я думала о Кирилле, просила защитить его, просила научить нас быть хорошими супругами. Просила за отца, пусть он и не признает этого, но ему очень плохо и одиноко без меня. За наших крестьян, за всех, кто был мне дорог.

И так день за днем. Простая еда, много работы и молитвы. Мои мысли очистились от всего лишнего. От всей шелухи, всей суеты. Теперь я чётко знала, чего я на самом деле хочу. Что я могу изменить в своей жизни и в жизни окружающих меня людей. Именно сейчас, оставшись наедине с собой, я осознала, что жила для себя, не имея никаких целей, смысла жизни.

Нет, положить всю себя на алтарь служения Богу или людям я не хочу. Это противоречит моей сути. Но я хочу быть светом и надеждой для окружающих меня людей. Хочу менять их жизни, вселять в них мечту и надежду. Дарить шанс на новую жизнь. Так например, можно не только научить крестьянских детей читать, но и послать самых перспективных мальчиков учиться в столицу. Так, через пять лет к нам в поместье вернуться врачи, зодчие, талантливые управленцы.

Можно поставить маленький заводик, куда брать отчаявшихся женщин. Пусть себе живут в тепле и сытости, шьют одежду, поддерживают друг друга. Начав искать возможности, продумывать тонкости, я сама удивлялась, сколько же интересного и полезного можно сделать!

И очень важно вновь искать общий язык с высшим светом, вдруг удастся убедить хоть кого-то в необходимости перемен!

А вот в своей жизни менять ничего не хотелось. Муж у меня есть, детки тоже со временем появятся.

И наконец настал тот день! За мной приехал папа! С какой же радостью я прощалась с сестрами, как я уже привыкла всех их называть! Разумеется, они не стали мне друзьями за столь короткий срок, но я была рада знакомству с ними.

Итак, обедали мы в ресторанчике. Какие тут ароматы! Как вкусно! Ах, я даже от соли отвыкнуть успела! Я рассказывала отцу о жизни в монастыре, несколько раз пробовала заговорить о результате поездки, узнать, как там Кирилл. Спросить, едем ли мы домой! Но, барон отмалчивался, обещал рассказать всё в дороге.

Наконец, мы сели в неприметную и незнакомую мне ранее бричку. Молчание отца пугало всё больше, сердце стучало тревогой.

- Ну же, папа, ты должен мне рассказать! Прошу тебя!

- Да, я встречался с начальством. И не могу сказать тебе ничего хорошего. Ахмеда найти никто не может, его прикрывает кто-то из высшего света.

- Не может быть! Он же преступник, ведь так!?

- Лиза, Лиза, тебе ли не знать, какие чудеса творят деньги.

- А Кирилл, как он? Ты видел его? Он передал мне что-нибудь?

- Нет, он был в отъезде, мы не встретились.

- Нет, папа, скажи мне правду!- слишком уж хорошо знала отца, сейчас я понимала, что он старается что-то скрыть от меня! Я видела, как он подавлен!

- Никто не знает где твой муж. Никто не знает жив ли он ещё.

- Нет, если бы Кирилл погиб, его бы нашли!

Не верю! Не могло с ним случится ничего страшного!

- Никогда никого не найдут! Всю эту историю хранят в секрете. Слишком страшные вещи происходили тогда! Этот Ахмед- любитель женского голоса, стонов и криков.

- Так он похищал женщин? Мучил их?

- И да и нет. Он их просто хоронил. Живыми. А потом лежал на могиле, наслаждаясь криками, мольбами, испугом. И прошел не один год, пока вообще началось расследование, пока его удалось поймать. А теперь, спустя много лет в тюрьме, кто знает, на что он вообще способен.

Какой ужас! Неужели бывает на свете такая жестокость? Представить страшно! И что там с моим мужем? Я сжалась, обняла себя руками.