Белая овца (ЛП)

– А вот последнее уже неправда, – возразил ей Тириан, сделав странный жест возле сердца. – Моя Богиня всегда со мной.

– Я за тебя очень рада! – прорычала Синдер. – Но это вовсе не означает, что я тебя прощу за эти полторы недели без воды, еды и электричества! А теперь ты меня еще и достаешь?! Что ты вообще можешь сказать в свое оправдание?

Тириан тщательно обдумал свой ответ:

– У тебя что, наступили эти дни?

– АРГХ!

Он сумел увернуться от огненного шара, который его наверняка бы убил. Вместо этого тот сжег какое-то растение в горшке.

– Синди! – рявкнул Николас. – Немедленно убери огонь.

Та поежилась и сделала так, как ее просили.

– Извини.

– Извини, что?

– Извини, Николас.

Тот вздохнул.

– Называй меня отцом. Или просто папой.

Нет, нет и нет. Синдер желала сохранить хотя бы остатки своей гордости.

Тириан – этот проклятый ублюдок – ухмыльнулся, явно испытывая удовольствие от того, что сделал ей очередную гадость. Впрочем, он за это еще заплатит. Потом, когда Николаса не будет рядом.

– Они хорошие дети, разве что иногда бывают немного буйными, – как раз произнес тот.

– Детьми их называть я бы точно не стал, – возразил ему Озма.

– Ну, чуть более дальние родственники.

Это было не так, но Синдер решила с ним всё же не спорить.

Тириан гнусно захихикал.

– И все-таки я был прав насчет этих дней.

– Ты проклятый идиот! – прошипела в ответ Синдер. – И да, гигиенических средств там тоже не было из-за полного отсутствия у тебя мозгов. Ты спрыгнул с Быкоглава, которым управлял!

– Честно говоря, ты спрыгнула с него первой, – заметил Тириан.

– НО Я ИМ НЕ УПРАВЛЯЛА! – крикнула она, вздрогнув, когда неподалеку раздался кашель. – Извини, Николас.

– Всё в порядке, милая.

Синдер передернуло.

– И самое худшее – ты не позволил мне вернуться к Салем и Жону, когда они больше всего во мне нуждались, – прошептала она. – А теперь посмотри на результат!

Синдер указала на экран телевизора.

– Мир во всем мире! Проклятый мир во всем проклятом мире! Это же просто какое-то издевательство!

– Да, – согласился с ней Тириан. – Они должны были преклонить колени, а не считать себя равными.

– Не говоря уже о том, что у меня есть только половина сил девы и ни малейшего понятия, что теперь со всем этим делать.

– Эм… Вообще-то, мы и не планировали с ними что-либо делать.

– Ч-что? – удивленно уставилась на него Синдер. – Но мы ведь охотились за Реликвиями!

– Ну… не совсем. Наша Богиня и без них бессмертна, так что никто не способен ее остановить. Единственное, чего ей следует опасаться, это сбора всех Реликвий в одном месте, возвращения Богов и уничтожения вообще всего, – закатил глаза Тириан, давая понять, что именно думал о всяких там ‘мелких божках’, посмевших угрожать его любимой Богине. – Так что мы и не планировали их добывать. Нас они вполне устраивали и там, где лежали всё это время.

Синдер открыла было рот, чтобы ему ответить, а затем вновь его закрыла.

– Ну… это были бы меры предосторожности, – наконец выдавила она из себя. – В конце концов, нам бы наверняка не поздоровилось, если бы их собрал Озма или кто-нибудь еще.

– Ага, но уничтожение мира победой назвать никак нельзя. Кроме того, чтобы этого не допустить, нам было вполне достаточно сил всего лишь одной единственной девы. А вот ты отправилась за Весной и наверняка уже прикидывала планы насчет поисков Зимы и Лета.

– Да, и я сумела бы ее достать, если бы не-… – тут Синдер замолчала.

Впрочем, у Тириана никакой жалости не имелось.

– Если бы не вмешательство Жона и дракона, да?

– Я этого не говорила.

– Но хотела сказать.

– Я же тебя сожгу, – прошипела Синдер, призвав небольшой огонек, чтобы добавить некоторый вес своей угрозе, но тут же его погасила, когда Тириан открыл рот, чтобы пожаловаться на нее Николасу. – Какой же ты все-таки идиот. Меня не должно здесь быть. Я могла бы сейчас находиться рядом с ним. Или с Салем. А может быть, охотиться на дев, как бы бессмысленно это теперь ни звучало. Проклятье. Возможно, я просто желаю получить их силы. А может быть, Салем ненавидит само слово ‘девы’ и хочет их полного уничтожения. Кто знает, зачем Озма их создал. Это же просто нелепо!

– Я тебя, вообще-то, слышу, – отозвался тот. – И за свои жизни я совершил множество ошибок. Не стоит во всем искать какой-то скрытый смысл. Кое-что является… ну, просто ошибкой…

– Ты и в самом деле считал, что выдать сверхчеловеческие силы четырем девчонкам с тем условием, что их унаследуют другие девчонки, о которых они будут думать в момент своей смерти, окажется хорошей идеей? – поинтересовался Николас. – И зачем вообще понадобилось ограничение по возрасту в тридцать лет?

– Тогда это имело смысл.

– Какой?

Озма просто от него отмахнулся.

– Чтобы его понять, нужно было жить в то время.

– Что он вообще здесь делает?! – спросила Синдер, вновь потеряв всякое терпение. Когда Николас хмуро на нее посмотрел, она покачала головой. – Нет, я сейчас серьезно. Озма ведь является нашим врагом и не должен играть в шахматы с мужем Королевы Гриммов.

– Синдер, мой сын пытается заключить мир. Разве нам не стоит последовать его примеру?

– НЕТ! – топнула она ногой. – Ч-чем я тогда буду заниматься? Нельзя просто взять и всё бросить, иначе в чем вообще заключался смысл уже сделанного?

Николас задумался.

– Ну, ты можешь стать, например, певицей.

Синдер в ярости дернула себя за волосы.

Это было просто каким-то издевательством. Катастрофой. Все их планы – ее и Салем… Жон всё испортил. Синдер застряла в Анселе, имея возможность лишь смотреть телевизор, обиженно дуться и придумывать методы устранения Тириана, которые позволили бы ей остаться безнаказанной.

А после этого она вообще ни в чем не была уверена. Если всё произойдет по воле Салем, то Синдер выйдет замуж и заведет детей еще до исхода этого десятилетия.

Не слишком ли поздно было вернуться обратно в дикие земли?

***

– Говори как есть, – попросил Жон.

– Ну, это было приемлемо, – честно ответила ему Вайсс. – Иногда ты слишком сильно увлекался, а твоя манера речи не совсем соответствовала принятой на подобном уровне, но возможно, тебе это даже пошло на пользу. Твоя речь казалась более обыденной, что ли.

– Недостаточно высокий стиль?

– Да. Но зато гораздо понятнее широким массам. Впрочем, об этом сложно что-либо сказать наверняка. Мне кажется, что ты все-таки сумел донести до них мысль о противозаконности взятия Янг под стражу. Теперь Совет вынужден реагировать на то, что сейчас происходит в сети.

Жон откинулся на спинку своего кресла и вздохнул.

– Я чувствую здесь наличие какого-то ‘но’.

– Оно действительно есть, – подтвердила Вайсс. – Тебе нужно помнить о том, что еще ничего не закончилось. Даже если они освободят Янг, то мы всё равно находимся посреди Атласа. То есть нас могут признать, например, военными преступниками и попытаться арестовать, а после оказания сопротивления – пристрелить.

Жон сжал подлокотники.

– Они могут попробовать…

– Могут, и мы, скорее всего, сумеем сбежать, а они понесут серьезные потери. Но в долгосрочной перспективе всё это обернется именно против тебя, даже если никто из нас не погибнет. Залитый кровью город – это совсем не то, что будет способствовать установлению добрососедских отношений.

Да. Жон застонал, убрав ладонь с рукояти меча, куда та уже успела сама собой соскользнуть. Сколько вообще прошло времени с тех пор, как он махал им в последний раз?

Ирония заключалась в том, что Жон постоянно попадал в ситуации, которые попросту невозможно было разрешить грубой силой или, например, щупальцами.

– Мнение общественности раскололось, и это очень хорошо, поскольку первоначальной реакцией являлись страх, гнев и ненависть. Есть еще множество людей, которые не знают, стоит ли тебе доверять, но оставляют… скажем так, сочувственные комментарии. Ну, то есть лично ты можешь им и не нравиться, но они задаются вопросом, зачем Атлас столь упорно тычет палкой в гнездо рапирных ос, пытаясь вызвать на себя твой гнев. Теперь к ним добавилось еще и давление на Совет по поводу незаконности заключения Янг.