Жара на Аляске

— Моя мама с Эллен любили сидеть на этих качелях, — заговорил Драко, шатенка чуть наклонила голову и посмотрела на него. — Вы, наверное, уже поняли, что я не местный, мы с мамой приехали сюда к её подруге после того, как умер мой отец.

— Сочувствую, — тихо сказал Гермиона.

— Брак моих родителей не был счастливым, — Малфой постарался произнести это равнодушно, словно он говорил о посторонних людях, но Грейнджер всё равно услышала в его голосе печаль. Она поняла, что их неудачный брак оставил в его душе неизгладимый след. Ей захотелось дотронуться до его руки, но всё же она не решилась. — Судя по вашему лицу, вам уже успели кое-что рассказать, — резко сказал Драко.

— Я не понимаю, о чём вы говорите, — пожала плечами Сазерленд.

— Ой, будет вам, — блондин махнул рукой. — Обычно об Эллен и Итане много не говорят, эту историю хорошо знала только Перл, она ведь заходила к вам, вот и рассказала всё.

Грейнджер не знала, что на это ответить: врать не хотелось, она ведь правда слышала о Кетрин Флетчер — девушке, которая любила О’Нилла, а потом даже стала его любовницей.

— Да, вы точно в курсе, — словно прочитав её мысли, сказал Драко. — Даже в таком небольшом городке, как Уайт-Маунтин, могут разыгрываться драмы.

— Такое могло случиться в любом месте, — возразила Гермиона.

— Да, но вот случилось именно здесь, — он отвернул голову и минуту, если не больше, молчал, затем повернулся и снова посмотрел в глаза шатенке: — У моих родителей произошла похожая история, только у отца любовница была не один год. Мама знала всё это, но ничего не делала. Мне кажется, уж лучше бы они друг на друга кричали, им стало бы легче, а они просто не замечали друг друга — было ужасно наблюдать за этим. Не знаю, зачем я вам это рассказываю, — Малфой вздохнул. — А ваши родители были счастливы в браке?

— Да, у них всё замечательно, — не задумываясь, ответила Грейнджер и сразу прикусила губу, она поняла, что ей надо тщательно подбирать слова. — Они всю жизнь ссорились и препирались, но я знаю, что они глубоко привязаны друг к другу. Они дали мне твёрдую основу в жизни, и я очень благодарна им за это, — почему-то шатенка почувствовала, что должна донести до своего собеседника, как она любит родителей, ей хотелось показать это именно слизеринцу.

— И как ваши родители отнеслись к тому, что вы поехали на Аляску? — спросил Драко.

— Нормально, — ответила Гермиона. — Они никогда не вмешивались в мою личную жизнь, они и сами живут не в Штатах.

— Ах, вот оно что, — понимающим тоном произнёс Малфой, он знал, что Грейнджер куда-то отправила своих родителей, он думал, что как раз в Америку, теперь понял, что это не так. — А вы поддерживаете связь с родственниками вашего покойного мужа? — он не удержался и задал прямой вопрос.

— Нет, я не видела их уже несколько лет, — неожиданно честно прежде всего для самой себя ответила Гермиона. — После… гибели моего мужа, я решила переехать, чтобы не жить в старом доме, который напоминал мне о нём. Меня почти никто не поддержал, поэтому я перестала общаться со старыми друзьями.

Грейнджер замолчала и отвернулась, на глазах у неё выступили слёзы. Её собеседник затронул сразу две болезненные темы: родители и семья Рона. Шатенка сама не ожидала, что так прореагирует на это. Неожиданно она почувствовала, как прохладные пальцы мужчины сжали её руку.

— Гермиона, мне очень жаль, я не хотел быть бестактным, — искренне сказал Драко, он не выносил женских слёз, никогда не знал, что надо делать.

— Вы и не были, — сжала она его руку в ответ. — Сама не знаю, что на меня нашло, я редко плачу.

— Может, это из-за того, что вы так далеко от дома, — предположил блондин.

— Вы хотите начать сначала, опять будете уговаривать меня вернуться в Сиэтл? — Грейнджер резко выдернула свою руку из его пальцев.

— Нет, — покачал головой Малфой, неожиданно он дотронулся до её щеки и поправил выбившуюся прядь волос. Их взгляды встретились, поцелуя уже невозможно было избежать.

Как же давно Гермиону никто не целовал. И, пожалуй, ещё больше времени прошло с тех пор, как она страстно желала, чтобы её поцеловали. Драко наклонился, и она застенчиво приоткрыла губы навстречу ему.

Грейнджер не была уверена, чего ждёт, но тот миг, когда губы Блэка коснулись её, был мигом возрождения. Её… желают! Так долго она была одна в этом мире, защищая себя и своих детей. У неё не оставалось времени и сил чувствовать себя женщиной, желанной женщиной. Драко снова заставил её чувствовать и то и другое. Она открыла губы и полностью отдалась поцелую. От нахлынувшего желания перехватило дух, казалось, она падает с огромной высоты.

Малфой отклонился, но тут же снова приник к её губам, будто не веря тому, что произошло. Его нежность отозвалась в её сердце острой болью, душевной и физической. Грейнджер так долго была одна, что сейчас с трудом понимала, что с ней происходит.

Наконец, Драко оторвался от неё. Гермиона медленно открыла глаза и поняла, что он внимательно смотрит на неё. В его глазах был настойчивый вопрос. Она улыбнулась, и это простое движение губ, казалось, доконало его. Малфой простонал и, наклонившись, начал целовал её с ещё большей страстью. Грейнджер запустила руки в его волосы, отмечая, какие они мягкие на ощупь. Она думала, что его борода станет помехой, или просто будет неприятно, но, наоборот, она придавала какой-то пикантности. Драко прикусил ей губу, Гермиона вскрикнула от сладостной боли, сильнее обнимая его за плечи, она почувствовала, как его тело напряглось. Он прижал её ещё сильнее, наслаждаясь вкусом её губ, от такого порыва страсти она совершенно лишилась сил.

Что бы ни происходило с Грейнджер в Уайт-Маунтине, как бы не разрешилась ситуация с жильём, что бы ни произошло между ними впоследствии, в этот момент происходило нечто удивительное и прекрасное.

И снова Малфой нехотя оторвался от неё. Гермиона спрятала лицо у него на плече, судорожно стараясь восстановить дыхание. Оба молчали, боялись, что слова рассеют волшебство момента. Драко нежно гладил её по спине.

— Мне лучше уйти, — шепнул он через какое-то время.

Грейнджер кивнула, не находя в себе сил вымолвить ни слова. Блондин оторвался от неё, она смотрела, как он стоит, засунув руки в карманы и… не может уйти от неё.

Казалось, Блэк хотел что-то сказать, но передумал, тихо пожелал ей спокойной ночи и направился через дорогу к своему дому.

Гермионе смутно подумалось, что Драко никогда не заговорит о том, что случилось сегодня вечером. Встретившись в следующий раз, они оба будут вести себя так, будто ничего не произошло. Но шатенка знала: это произошло. И, именно благодаря этому, она снова ощутила себя живой и желанной. И ей было совершенно всё равно, что целовалось она, скорее всего, с Малфоем. Сейчас ей не хотелось об этом думать. Грейнджер взяла кружку и вернулась в дом в прекрасном настроении.

*

После часа беспокойного хождения туда-сюда по комнате, Драко сел на диван и откинулся на спину. Давно он не чувствовал себя так странно. Он всего лишь хотел вызвать на откровенность Гермиону, чтобы понять: Грейнджер это или нет? Его план сработал, только он и представить не мог, что финал будет таким, что ему с огромным трудом придётся заставить себя уйти домой одного. Пока он стоял рядом с качелями, на которых сидела Сазерленд, он боролся с желанием взять её на руки и отнести к себе. Титаническими усилиями воли он всё же не сделал этого и ушёл домой один.

Всё происходящее было неправильно! От злости на себя захотелось волосы рвать, но Малфой, естественно, не сделал этого, он так и остался сидеть на диване неподвижно. Ему надо было как-то отвлечься от воспоминаний о сладких губах Гермионы, которые там манили его. Он простонал, прогоняя навязчивую картинку того, как она мило улыбалась.

“Итак, надо сосредоточиться на главном, — приказал себе Драко. — Сазерленд сказала, что её родители живут не в США — это ещё один аргумент, что это всё-таки Грейнджер. Я сам читал газеты, где писали, что героиня войны стёрла память родителям и отправила их на другой материк, я думал, что в Штаты, но материков ведь несколько. Они могут быть где угодно: в Южной Америке, Австралии и даже в Африке. Похоже, Грейнджер не смогла наладить отношения с родственниками, она просто следит за тем, чтобы у них всё было хорошо. С этим всё ясно.