Шкатулка

С годами понимаешь, что главное в человеке – доброта и порядочность. Панически боишься ругани по любому поводу. Любой негатив отдается болью за грудиной и какой-то вселенской тоской. И раньше-то врать было противно, а сейчас и вовсе не хочется. Да и некому. Да и нет необходимости. Не завидую тем, кто врет. Это ж сколько информации нужно запомнить: когда, кому и, главное, что соврал. И как выкрутиться из положения. И это годами, десятилетиями! А память-то может и подвести! А тут расслабуха – что ни говоришь, все чистая правда. Конечно, без памяти тут тоже тоскливо. Но зато путаницы куда меньше!

С годами понимаешь, что относительно хороших людей больше, чем относительно плохих, только вот порядочных – почти нет. Не говоря уже о честных, добрых, сопереживающих, т.е., идеальных. Видимо, все давно перекочевали в кунсткамеру и старые бабушкины сказки. Народ перестал ходить с душой нараспашку. Все тщательно укутаны в свою скорлупу, свои личные фобии и со своими родными незаменимыми тараканами. Трогать эти существа не рекомендуется, да и не безопасно – можно получить серьезный укус. Любое соприкосновение с ними может привести, если не к взрыву, то к искре точно. А там поди, предугадай, последствия! Короче, сейчас человек человеку – никто. Каждый сам за себя.

С годами ужасно раздражают многоговорящие люди. Особенно, когда много, без толку и невнятно. А еще, когда говорят, брызжа слюной прямо тебе прямо в лицо. Я не к тому, что нужно отворачиваться от собеседника! Но не плеваться же ему в физиономию, выдыхая свежегнилоротую вонь! Про послушать собеседника – это вообще из области фантастики. Хотя, нужно честно признаться, сам-то стал слушать оппонента не так уж и давно. Но, с годами и этот недостаток проходит.

С годами замечания, которые тебе сделаны много лет назад, всплывают, как г..но в проруби и начинают терзать мозг, пытаясь наставить тебя на путь истинный. И ведь частенько получается! Прям гордость за себя берет! Но сколько их всплыло! Страшно признаться. И как я с ними жил? Так самое интересное, что запасы недостатков постоянно держатся на определенном объемном уровне. Только один искоренишь – новенький выползает! И не всегда безобидный.

С годами меняются приоритеты. И наклонности. И таланты. Понимаешь, что работаешь ради отдыха, а не отдыхаешь для работы. И то, что отдых нужно ценить в любом его проявлении. Впрочем, как и работу, к которой относишься с такой же тоской, как и к отдыху. (Боюсь, что тут я не в большинстве). Память, однако, четко сохранила все твои мечты. Т.е., то, чего ты был лишен в детстве. И не только.

- Ну, вот зачем тебе гитара?

- Так у меня ж ее нет!

- Ну, так и зачем?

- Играть…

- Когда? Где? И что? Ты ж уже давно разучился!?

- Ну… пусть постоит, может, когда и пригодится…

- Как? Как она тебе может пригодиться? Как разделочная доска?

-Ну, ладно, ладно, подарю племяннику.

- То-то! А подзорная труба?

- Так в детстве мечтал на небо смотреть.

- Ну, посмотрел? Один раз? И что увидел? Ах, Луну!? Ты что, раньше ее не видел? Значит, поближе… И как, впечатлило? Не очень… А вот меня ее цена впечатлила, да еще и занимаемое ей в шкафу место!

С годами начинаешь покупать вещи, которые не смог купить в детстве, молодости. Если, конечно, позволяют средства. Но, как бы то ни было, прицеливаешься конкретно. И дальше, с затаенным дыханием, движешься к заветной цели. А когда ее получаешь вместе с удовольствием, строишь себе новую крепость для атаки. Человек - существо хрупкое и быстро поддающееся влиянию извне.

С годами стала ещё пуще раздражать глупость, непрофессионализм, ханжество и позерство. Этакие гамбургские общипанные петухи с такими же тупыми выражениями лица и стеклянными глазами, как у их пернатых прародителей. К сожалению, их еще очень и очень… много. Пытаешься увернуться, пригибаешься, извиваешься, чтобы только не испачкаться, но у них длинные руки. И языки. А что оттуда выплескивается – жутко слушать. Так и живем. Выворачиваемся, закрываем глаза, приседаем, притворяемся мертвыми, дабы сохранить себя и здоровый в себе же мозг. Короче, выживаем.

С годами меняются вкусы. Практически по всем фронтам. Ну, про любимый кулинарный лучше не вспоминать. Конечно, к хорошему привыкаешь быстро. А к лучшему – сразу. И, в силу определенных обстоятельств, некоторые изыски, попавшие в рот, объяснили тебе, что такое послевкусие и застряли в памяти. Теперь мозг, передавая сигнал желудку, периодически требует их возврата. Иногда приходится сдаваться. Зато, резко всплыли бычки в томате и килька в нем же! Отличнейшая вещь, скажу я вам! А раньше не придавал значения. Короче, разум кидает из крайности в крайность. От самого простого к самому сложному. Приготовление пищи приобрело некий магический ритуал. Не спеша, осознанно и с любовью. Жена постоянно спрашивает, почему одно и то же блюдо у меня получается вкуснее? Так все потому, что именно не спеша и с любовью, импровизацией. Мозги при этом работают, как компьютер, сравнивают, выделяют, разделяют, добавляют и качественно анализируют вкус. Рожают блюдо, как дитя.

В чем мы опять же были в детстве обделены? Ну да, в игрушках. Благо, их теперь уйма. Для детей. Жаль, но тебе они уже не нужны. И не интересны. А завись (белая, конечно), берет за то, что наши детишки могут все это вертеть, крутить, запускать, стрелять, мигать и вообще, играть по полной. Чай, не деревянные лошадки. Благо, взрослых ассортиментом тоже не обделили. Правда, далеко не всегда доступным.

В одежке? Ну, это нас всех коснулось. Времена у нас были мрачные, скороходовско-краснозоревые. И все. И никаких отклонений. Все мы были солдатами Урфина Джюса, одинаковые до такой степени, что и национальность не позволяла нас отличать в советском облачении. Зато сейчас – сплошное шатание из стороны в сторону. Чешется от желания и возможности что-нибудь купить. Частенько, без разницы, что – но обязательно выйти из магазина с покупками. И радоваться именно тому, что ЕСТЬ, ЧТО, и ЕСТЬ НА ЧТО. Ну, и это, если тебе повезло в жизни. Правда, это в меньшей степени касается нашего родного государства. Тут, если и пошатывает, то только от цен. А иногда, и от самого изделия. Ну, не можем мы позволить себе не делать дерьмо! Это у нас в крови. Колом не выбьешь. А мастера-то кто? Восток. А восток, как известно, дело тонкое).

Исторически это касается и нашей техники. Любой. Тут нам точно нет равных! Ну какая же еще страна может десятками лет упорно выпускать отвратительные автомобили? Да нет такой! Все как-то подтянулись, поправили набедренные повязки и взялись за дело. Даже в самых отдаленных племенах. Но только не мы! Мы гордо держим голову и марку! Автопром пропьем, но себя не изменим! Да, все-таки, глубоко сидят наши корни. И не всегда стабильность – признак ум и процветания…

С годами потухло желание охотиться. Я не в смысле «охота». Это – всегда. Я, в смысле, «охотиться». Типа, с ружьем. Или в рукопашную. На зверя. Жалко стало зверушек. Вот придавишь, бывало, таракана. Знать, поделом ему, рыжему! Раньше – охотничий азарт и радость. Сейчас – жалость. А вдруг он к деткам скакал? Ну, выбежал за куском хлеба, что ж тут такого? Мы тоже за хлебом ходим. Но нас же никто тапком по башке не бьет? Жаль, беднягу. Я уж не говорю про прочую дичь. Олень там, кабан, волк, лиса. В чем они перед нами провинились? В дом к нам залезли? Любимого ишака съели? Нет? Так что ж мы их пиф-паф? Инстинкт, говоришь, охотничий? А что ж ты ворон в городе не стреляешь? Противно ж каркают! Или то же инстинкт размножения… Ну, понравилась тебе девушка в трамвае. Ты ж на нее не бросаешься, объясняя это тем самым пресловутым инстинктом? Мол, извините, девушка, и вы, многоуважаемые пассажиры, инстинкт, у меня, понимаешь, обострился. Ага! Держишь, значит, себя в руках? Да, сила воли. Так и прояви эту силу, тормозящую твой неугомонный инстинкт, по отношению к животине! Ну, если только призовут егеря, и скажут, к примеру, что у нас тут в лесу переизбыток динозавров. Типа, ни мы, ни волки с ними справиться уже не могут! Помоги, мол, друг, сделай одолжение! Вот тогда чисть свою дупельтивку – и на динозавров! Я уж не говорю о всяких уродах, типа догхантеров и прочем сброде, убивающем кошек и собак просто так, для забавы. Вот бы на них открыли охоту! Тут мой инстинкт точно пробудится. Как вулкан! Я бы на них и с вилами пошел. Нет, ну не до смертоубийства, конечно, а только до дома правосудия.