Там

Боже, как больно! Я сделал попытку подняться и обнаружил себя, лежащим на полу террасы. Покрутив башкой, сообразил, что я заснул в кресле, с которого и навернулся. Собаки подскочили и спросонья тоже ничего не могли понять, лишь сонными глазами уставились на меня, ничего не понимая. Господи! Слава богу, что это был сон!

- Извините, ребята, что напугал. Пошли-ка спать в дом.

Я побрел домой, Юкон и Каштан – за мной. Быстро раздевшись, я свалился на кровать и тут же уснул. Проснулся я, видимо, поздно. Юкон лежал в кресле напротив, гипнотизируя меня своими карими глазищами, а Каштан, не выдержав, стоял около меня и осторожно тыкал своим носом мой нос. Мне стало смешно, такая глупая морда была у Каштана. Я улыбнулся и стал вставать. Солнце было уже высоко, но я не торопился. Который час? А какая разница? Мне же не на работу. Как это ни странно, в доме было все предусмотрено до мелочей. Теплые махровые тапки, какая-никакая одежка, все туалетные принадлежности, полотенца, фен, зубная щетка и паста. Я не спеша искупался, оделся, по привычке хотел заглянуть на кухню, в холодильник, но, увы! Ни кухни, ни холодильника. Ну, что ж, будем привыкать. Выйдя на крыльцо, я нашел там своих собак, который нежились на утреннем солнце. Есть, все-таки, плюсы в этой жизни. Кормить их не надо. Поить тоже, от жары они не умирают, выгуливать тоже не надо. Да, с собаками плюсов, кажется, больше. На пороге дома появился Гена и Алина. Оба цветущие, счастливые, улыбающиеся.

- Привет! Как спал на новом месте? Невеста не приснилась?

- Приснилась. Только, не невеста. – И я рассказал им, как ночью навернулся с кресла и чуть не разбил лоб. Ребята долго ржали, а когда, наконец, успокоились, Алина спросила: а лоб-то точно не расшиб? Где шишка? – и как-то хитро улыбнулась.

Я потер лоб. Ничего не болело, и шишки не было. Странно, мне вчера казалось, что я больно ударился и что уж шишак-то точно заработал.

- Да не парься ты, не бывает здесь ни шишек, ни ран. Хоть руку отрежь – больно не будет, и она сразу же прирастет. Без следов и крови.

- Прямо, как Дункан Маклауд. Ну, что ж, еще один плюсик, - сказал я, косясь на собак.

- Ну, давай. Собирайся, пойдем, прогуляемся. Ты же хотел? - спросил Гена. Я кивнул, быстро собрался и остановился на пороге, ощупывая карманы и дверь в поисках ключа.

- Ааааа, ключ ищешь? Так нет его. И красть здесь не принято. А если кто и придёт в гости, то вежливо постучится.

Я махнул рукой, и мы выдвинулись. Собаки решили пойти с нами. Правильно, что дома-то сидеть по такой погоде? Пойдем, погуляем. Посмотрим, что это за Мидлтон такой? Мы шли по широкой улице. Дома на ней были точно, как игрушечные. Я вспомнил городки на Рейне, в Германии. Очень похоже. Людей на улице было мало, но все они были нарядные и, какие-то, ну, очень правильные и вылизанные. Детей было не много, но они, все-таки, были и я поинтересовался у ребят:

- А вот… дети. Их же должно быть много? Ведь чистые же души?

- Это те дети, у которых есть родители. Остальные находятся в разных городах на попечении у соответствующих организаций, которые ими занимаются.

- Да, наверное, этим организациям не позавидуешь – дети то никогда не вырастут?

- Верно, но сотрудниками этих организаций знаешь, кто работает? Да именно те, кто бросил своих детей, или, еще хуже, лишил жизни. Вот теперь они всю свою неземную жизнь, а она, ой, какая длинная, будут ухаживать за маленькими детьми. Вот такое наказание. Точно, не позавидуешь.

-А вот, кстати, мое заведение, где мы играем с ребятами в ансамбле, - Гена показал на некий летний театр. Театр, а точнее, сцена с куполом были в стиле 50-х, но довольно милые, с резными длинными скамьями с изогнутыми чугунными основаниями и перилами. Перед сценой располагалась довольно большая танцплощадка. Собственно, танцевать можно было и вокруг театра, между вековых дубов, красивых кленов и вязов, обрамляющих театр.

- Красиво, - задумчиво протянул я.

- Что-то мне вое настроение не нравится, - сказал Гена. – Как бы нам тебя развеселить? Надо бы тебе с кем-нибудь еще познакомиться, - хитро улыбнулся он.

Я не знал, что на это ответить, поэтому, просто пожал плечами. Мне стало тоскливо. По земле. А точнее, не столько по земле (здесь все было, в принципе, то же), а по жене, знакомым, работе, в конце концов. Начали бередить разные воспоминания. Господи, как же так получилось? Где и почему? Ведь я же не умирал! Меня никто не убил, я даже не болел? Видимо, Гена каким-то образом прочел мои мысли. И вообще, мне все время кажется, что все они действительно умеют читать чужие мысли. Тогда, почему же я не могу? Наверное, это дается со временем.

- Этого тебе никто не скажет. Так что, можешь об этом не переживать. Да, и есть ли о чем? Ничего уже не изменишь, а то, что было в земной жизни нужно отфильтровать и понять, что изо всей информации может понадобиться тебе в этой. Так, ребята, я вас вынужден покинуть, вы уж меня извините. Дела. Алинка, я вечером дома. Гена, а с тобой я пока распрощаюсь, поскольку не знаю, когда мы увидимся в следующий раз. Просто мы с Алиной выполняли роль проводников и твоих помощников на первых порах, а потом – ты уж сам. Я не сомневаюсь, что мы еще встретимся. Кстати, будем чаще общаться по скайпу. У тебя дома есть планшет. Никакого пароля. Просто включи его и скажи: Гена Католицкий. Он сразу со мной соединит, где бы я ни был. А роль планшета у всех играют наши реинкарнаторы. Скоро, наверное, и тебе его дадут, так что, будешь супермобильным! Всем пока! – Гена махнул рукой и зашагал в обратном направлении.

Мы с Алиной зашагали дальше. Город был действительно очень зеленым и светлым. Практически ничто не отличало его от обычного западного городка. Ни люди, ни кошки и собаки. Только, повсюду была идеальная чистота, и напрочь отсутствовали рестораны, кафе и отели. Вместо них на открытом воздухе располагались столики со стульями и креслами под сенью огромных вязов, на которых красовались вазы с цветами необычайной красоты. Люди сидели и, не столько разговаривали друг с другом, сколько любовались цветами, и на лицах их было какое-то

безмятежное отрешение.

- Пойдем к озеру, там хорошо, - предложила Алина и мы направились по тенистой платановой аллее в сторону, с которой доносилась некая свежесть и пробивался запах воды. Наконец мы дошли до весьма симпатичного озера. По гаревым дорожкам неспешно бродили люди, наслаждаясь солнцем и приятной свежестью, идущей от воды. Мы присели на лавочку рядом с водой и Алина начала разговор.

- Ты знаешь, я здесь уже привыкла. Сначала тоже, как и ты, тосковала, потом встретила Гену и мы стали жить вместе. Здесь это не запрещается. Даже наоборот. Нет, это не грех, если люди живут вместе. Конечно же, здесь есть церкви, но обвенчаться здесь, как и расписаться, невозможно. Люди, близкие по духу, здесь обязательно встречаются. Рано или поздно. Вижу, ты хочешь спросить по поводу секса? Тут все нормально. Как у людей, - усмехнулась она. Родить, конечно, не родишь, но, если уж очень хочется и посчитают возможным наставники, можно взять и ребенка. Одно плохо – оно не растет, не умнеет, не учится. А игрушку я не хочу. Некоторые просто не могут без детей и усыновляют по нескольку. С другой стороны, к нему тоже привыкаешь, все практически одно и то же. Главное – не попасть в Даун или Айд-Таун или что-то в этом роде. Я, конечно, там не была, но рассказывают много всего. Понимаешь, если человек был подлецом, хамом и уродом, там ему самое место. Эти города населены и насильниками, и убийцами, и ворами. Короче, всякими отбросами общества. Вот, ты спрашиваешь, откуда здесь дома, улицы, деревья, и вообще, все, что нужно для жизни? Вот в этих-то городах эти «бывшие» все и производят. Работают по изготовлению и производству всего-всего. Домов, кирпича, одежды, зубной пасты и табуреток. И так без конца, но с маленькой надеждой на искупление своих грехов, может, лет через сто. А может, и через двести. А может, и никогда. Это жуткое мучение. А если постоянно ковать железо? Или работать в каменоломне, укладывать асфальт? Хорошо ее, что сортиры тут чистить не надо. Вот из этого контингента и состоит вся обслуга. Это те, кому удалось многолетним и ударным трудом попасть хотя бы, в обслугу. Они этим очень дорожат и страшно боятся попасть обратно. Так что, лучше или же совсем не грешить, а уж, если и грешил при жизни, то вымолить у Господа прощения еще на земле. Те, кто это понял, сейчас живут не так уж и плохо. Да, вот еще. Вся живность, если она была домашняя, ждет своих хозяев. И именно там, куда хозяин попадет. Вот твоим повезло. У них все хорошо, они спокойны и довольны жизнью. А иным приходится жить там.- Алина показала пальцем вниз. – Именно там и находятся подобные города. Однако попасть туда можно и отсюда. Стоит только согрешить пару раз по крупному, и ты уже сталевар! Или заборостроитель. Поэтому, прежде чем что-либо делать, сначала подумай. В принципе, ничего нового. На земле нам прививали те же принципы, только вот мы к ним не прислушивались и делали то, что считали нужным. А самые тупые и безголовые вообще в Бога не верили. Зато сейчас все встало на свои места. Вот оно, царствие небесное, о котором мы так часто упоминали на земле! – Алина развела руки, как бы охватывая все это безмятежное великолепие.