Страница 8 из 13
Если повредишь одно и ответа не будет – повредят другое. Опять ответа не будет – третье повредят, а потом пойдет неуправляемая цепная реакция.
У Василия Кинешемского есть прекрасный рассказ с толкованием на Евангелие от Марка. Однажды в Голландии мальчик утром раненько шел куда-то. Голландия, как известно, страна морская. Там плотины кругом, вода. Плотины море держат. Мальчик видит: плотина треснула, но трещина маленькая еще. Если ее оставить такой, как она есть, она будет все шире и шире. За час, два, три, четыре она треснет, эта плотина, и вода смоет весь город, зальет фермерские хозяйства. Мальчонка – раннее утро, еще все спят – снимает курточку и затыкает эту дырку, и стоит, держит. Он так долго стоял, озяб, посинел, кожа мурашками пошла. Утром взрослые проснулись: молочники, фермеры и говорят: ты что здесь делаешь? Он отвечает: я держу море. Когда маленький разлом удерживаешь, не даешь превратиться в большой, то ты удерживаешь то море греха, ту страшную силу, которая стоит за этим маленьким разломом.
Очень правильно говорят, и даже применительно к жизни духовной – ко греху: если повредишь одно и ответа не будет – повредят другое. Опять ответа не будет – третье повредят, а потом пойдет неуправляемая цепная реакция. Как обвал снега в горах при неосторожном крике или движении. Все посыпалось – не остановишь. Закон разбитых окон! Много было подобных опытов.
Например, если люди, приезжавшие с мусором на свалку, находили свалку убранной, упорядоченной, они бросали мусор только в контейнеры. Когда приезжали и видели, что свалка завалена мусором со всех сторон, то те же самые люди бросали мусор, где попало. Когда кругом грязь, то тот, кто видит ее, тоже начинает распространять грязь.
Еще пример. Представьте себе парадное – консьерж, цветочки растут, почтовые ящики, коврик, информация для жильцов. Все хорошо, чисто, аккуратно, красиво. Другое парадное. Нет консьержа, разбитые, разломанные дверцы у почтовых ящиков. Никаких цветов нет, ковриков нет, грязища! И видно, что ее еще и завтра не уберут. В разных ситуациях делали следующее. Совали в почтовый ящик банкноту, например, 100 долларов, так чтобы она была видна. Так вот, там, где чисто и аккуратно, люди проходили и замечали эту банкноту, но покушались ее тихонько вытащить. Покушались, условно говоря, 10 из 100. А там, где было все грязно, не было ни консьержа, ни цветов, ни ковриков, ничего такого, а были надписи на стенах и все заплевано, загажено десятилетиями, – там число желающих незаметно вытащить банкноту увеличилось в разы. На банкноту покушались 70–80 % людей. Вывод: человек провоцируется на преступление окружающей грязью. Кругом грязно, с чего я буду чистый? С какой стати я буду чистым, если кругом грязно?
У Достоевского в романе «Преступление и наказание» Сонечка уходит на панель после того, как ее мачеха бросает очень опрометчивые слова: ты хлеб мой ешь, ты нахлебница, дармоедка. Сонечка говорит: что ж мне делать, себя продать? А мачеха ей говорит: а что там – великое сокровище, чего терять? Вот слово сказано, вроде мелочь, а человек пошел на дурное дело. Вечером Сонечка пришла, принесла несколько кредиток, положила мачехе на стол. «Вот вам деньги, заработанные мною, и желтый билетик». Девочка свою жизнь испортила навеки. А было только случайно сказанное слово и подходящий отчаянный момент: а что ценить вообще, что терять? В словах бедной Катерины Ивановны, которая всех обстирывала (она была чахоточная, муж – алкоголик), казалось, была своя правда. Она сама вроде бы святая женщина, замученная жизнью. На самом деле она толкнула Сонечку на проституцию. Катерина Ивановна была уверена, что ценить-то нечего. Все грязные, а ты что думаешь о себе, самая чистенькая, что ль? Так вот там, где все уверены, что все грязные – там с удовольствием и без всяких тормозов совершают грязные вещи, как физические, так и нравственные.
Человек провоцируется на преступление окружающей грязью. Кругом грязно, с чего я буду чистый? С какой стати я буду чистым, если кругом грязно?
Пришел на берег озера летом – там пикник, шашлык, уголь, пиво, квас, огурцы, помидоры. Люди поели, попили, все бросили, нагадили – и спокойно, весело ушли, поехали домой. Это постоянно и везде. Там, где все гадят – хочется гадить. Там, где все хранят дисциплину и некий порядок, там стыдно гадить, даже если хочется. Вот там насыпал, там ушел – это рождает нравственную нечистоту. Достоевский в одном из своих романов рассказывает, что в квартире одного человека, одного из персонажей, была такая грязь, которая говорила о том, что люди уже смирились с ней, с тем, что никогда не вылезут из грязи. И грязь эта была не только физическая: от бедности, от усталости. Эта была грязь духовная. Они устали от того, что они подонки общества, то есть – они на дне лежат, и уже не борются с грязью, и она нарастает.
Заходишь в такой дом – а священники, к сожалению, бывают в таких домах, – и, переступая порог, задыхаешься от метафизической грязи. Не просто грязно, а чудовищно грязно. Господи, помилуй! И живут же, и свыклись, – принюхались, привыкли. Это нехорошо, потому что такая грязь влияет и на других. Покурил – бросил. Прежде чем бросить курить, нужно научиться курить и бросать бычки в урну. Нужно хотя бы этому научить человека. Прежде чем всех любить, нужно научиться хотя бы здороваться. Прежде чем идти на пляж в субботний вечер или в воскресенье утром, надо выйти на субботник или воскресник, чтобы убрать территорию после чьего-то хамства. Нужно хотя бы самому научиться на пикнике, уезжая – тушить костер – основательно, чтобы после этого ничего не загорелось, – а также забирать с собой весь пластик, стекло, хлам, объедки. Находить мусорник и туда это все выбрасывать.
Человек хочет говорить о любви. На самом деле он живет по уши в грязи, не замечает этого и мирится с этим. Грязь толкает людей на пакости, и нравственные в том числе. Согласно вышеописанному эксперименту психологов, воруют, тянут чужое чаще там, где грязно и все разбито. «Улица разбитых фонарей» – не зря же был такой сериал. Фонари разбиты, пацаны ходят с рогатками, шмаляют по лампочкам. Понятно, они же за них не платят, вкручивать их не будут. Не они же полезут зимой по лестнице, чтобы снять плафон и заменить лампочку! Они ничего не делали, они как бесы. Такой человек ничего не произвел, ничего не жалеет. Он говорит себе: «Я это не стирал, но я это с удовольствием запачкаю. Я этого не готовил, но я это возьму и испорчу. Я не строил, но я возьму и это поломаю». Это бесовская модель поведения.
Поэтому важно воспитывать в детях элементарные понятия аккуратности, ответственности. Встал – заправь постель. Поел – унеси за собой тарелку, помой ее сразу. Убери за мамой, помой за ней посуду. Отец, например, пошел машину мыть – иди с ним. Включайся в работу, подключайся к нормальным делам. И нужно, чтобы возле каждого было чисто. Европу можно за многое поругать, но не за грязь, они – чистюли. А раньше было по-другому. Европейцы придумали много парфюмерии, чтобы заглушать вонь от немытых тел, потому что они жили в грязи. А чистоплотные люди на Руси привыкли мыться каждую неделю в бане и надевать чистое белье. В церковь утром идти в воскресенье. Это все было красиво и хорошо. Где это сегодня? Где эти бани, где эта Церковь? Где чистое белье? Где порядок вокруг себя? Нужно, чтобы каждый человек вокруг себя навел порядок, чтобы не было загажено вокруг.
Господь в Ветхом Завете, в книге Второзакония (23:13) сказал всем: «Имейте лопатку при себе и закапывайте за собой все свое, когда вы идете по нужде, потому что Я святой, Я между вами и вы Мои. Чтобы Я освятился между вами, и вы были чисты передо Мною». Это очень важно, чтобы человек не просто гадил где попало и уходил, а чтобы он закапывал за собой, оставлял за собой чистое место. Даже в пустыне Господь требовал, чтобы люди не гадили вокруг себя. В пустыне солнце сожжет, ветер все развеет, все растечется, разойдется – как бы все природное. Пройдет месяц, два, три, четыре, полгода, год – ничего не останется. Но тем не менее Господь требует, чтобы люди были ритуально чисты, чтобы человек понимал, что он оскорбляет величие Божие и доставляет неприятности людям, когда гадит и не убирает за собой.