Страница 10 из 13
Ничего конкретного в условиях зашкаливающей свободы предложить невозможно. Только одно – подумать о том, где стоит проложить границу собственному своеволию.
Непотушенные костры, загаженные после пикников поляны, громкая музыка за полночь, бытовая грязь и хамство всюду прикрыты жлобской фразой «я так хочу» или «какое ваше дело?». Демократические свободы в их худшем виде. Найдутся ведь и концептуальные мыслители-адвокаты, рассуждающие о кошмаре «совка» и радостях либеральной свободы. Но всем пассажирам есть дело, едет их попутчик в трамвае с портфелем бумаг или с ведром краски. И пассажиры вправе не наслаждаться внешним видом своего попутчика, если этот вид выходит далеко за рамки здравого смысла. А не заметить таких странных попутчиков, простите, невозможно. Куда глаза деть от голых тел на летних улицах, от галерей наколок и пирсингов и прочей адской эстетики?
Ничего конкретного в условиях зашкаливающей свободы предложить невозможно. Только одно – подумать. А мысль не безделица. Мысль миры переворачивает. Можно подумать о том, где стоит проложить границу собственному своеволию. Где мое «я хочу» должно полинять на фоне общего «нельзя», «некрасиво», «стыдно». Жизнь бывает часто скотской и несносной именно оттого, что не всякий бывает озабочен вопросом удушения своего мелкого своеволия ради ближнего, находящегося рядом. Оно само не появится. Это нужно воспитывать, учить. Люди ставят дорожные знаки, предупреждающие об опасной кривизне дороги, о возможном скольжении, о ремонтных работах. Это не кажется странным. Более того, это признается естественным и необходимым. Но такие же необходимые вещи прописаны в законе Господнем. Прописаны принципы заботы о ближнем. Заповедано: заметив на дороге яму, прикрыть ее камнем или чем иным, чтобы скот ближнего или сам ближний не повредили себе, попав в яму. Заповедано: собирая урожай, не возвращаться вспять. Ягоды винограда или колосья на ниве, не собранные хозяином, должны остаться для нищих. Пусть бедняк питается тем, что ускользнуло от хозяйского серпа. Таких заповедей много, и главное в них – идея заботы о ближнем. Думай о других, а не только о себе. Ты не один на земле живешь. Вот красная нить подобных заповедей.
Рассказ отчасти соскользнул с одной темы на другую. Но обе эти темы фокусируются в краткой фразе: ты не один на земле живешь. Думай о других. Посолив свой ум этой солью, можно дожить до интересных и неожиданных плодов. А мысль не безделица. Мысль мирами движет.
Таинственная повестка
«Любого из нас, – говорил Дюрренматт, – можно посадить в тюрьму без объявления вины, и каждый в глубине души будет знать, за что».
Страшно слушать, но трудно возражать.
Человек, кто бы он ни был, на том последнем Суде сможет поднять глаза на Сидящего на престоле. Большинство людей будет стоять, опустив голову. Это в привычной земной реальности мы скручиваем нити оправданий и сплетаем кружева силлогизмов. На том Суде все будет проще и быстрее.
«Любого из нас, – говорил Дюрренматт, – можно посадить в тюрьму без объявления вины, и каждый в глубине души будет знать, за что».
Речь идет не об абсурдном мире господина Йозефа К., вымышленного замечательным писателем Кафкой, – Йозефа, который не знает, за что, и не знает, кем, но уже осужден и должен умереть. Кафка описал внутренний мир человека, который уже не верит в Бога и не знает, Кто будет его судить. Однако этот человек продолжает ощущать неумолимость и неотвратимость суда в сокровенной глубине своего сердца. Такова внутренняя трагедия человека новейшей эпохи. Возникла абсурдная ситуация, замешанная на чувстве обреченности. Но в нашем случае Судья не прячет лицо и не скрывает статьи обвинения. Равно как и заранее объявляет вслух, что нужно для оправдания.
Ничего сверхъестественного для оправдания, как оказалось, не нужно. А только необходимо понять, что мир сей не есть место наслаждений, но каторга и юдоль печалей. Люди болеют, нуждаются в еде и одежде, терпят насилие, сидят в тюрьмах, бьются о тысячи окаменевших проблем, как рыба об лед. И нужно помогать людям нести крест свой. Нужно плакать с плачущими и радоваться с радующимися. Нужно делиться едой, пускать под кров путешествующих, навещать больных и переживать о заключенных. Нужно, по слову Антона Павловича Чехова, чтобы у дверей каждого счастливого человека стоял некто с молоточком и стуком в дверь напоминал счастливцу, что мир продолжает страдать и многим нужна помощь. Счастливый обязан быть сострадательным. У дверей нашего сердца как раз и стоит Некто, стучащий и ждущий, что Ему откроют. Это сказано в Апокалипсисе, и лучшее, что есть в литературе, традиционно вторит тому, что есть в Писании.
Нужно помогать людям нести крест свой. Нужно плакать с плачущими и радоваться с радующимися.
Христос – это действительно Бог, ставший человеком. Он стал одним из нас, чтобы мы ежедневно могли Его встретить. Как легендарные халифы древности одевались в простую одежду и обходили город, смешивались с толпой, вслушивались в разговоры, так и Господь наш смешался с нами и ходит ежедневно среди людей неузнанный. Он есть в регистратуре поликлиники и на автобусной станции; Его можно заметить в закусочной и в очереди у окошка в кассу.
Мы можем одеть Его, а можем отобрать у Него же последнюю рубашку. Мы можем пустить Его к себе в дом, а можем согнать Его с Его же жилплощади и завладеть ею преступно. Мы можем прийти к Нему в темницу, но можем Его же в темницу и посадить или по ложному приговору, или без суда и следствия. Мы можем бить Христа и лечить Христа. Мы можем вступаться за Него и можем сталкивать Его с дороги, как беззащитного слепого старика. В этом и будет заключаться великая новость Судного дня. Люди вдруг узнают, что все, что они сделали, – это они лично Христу сделали. Лично Христа оболгали, лично за Христа заступились, лично Христа обокрали, лично Христу вытерли слезы или перевязали раны. Тогда у праведников вскружится голова и они выдохнут в изумлении: «Когда же мы видели Тебя алчущим или жаждущим, раздетым или больным?» И Он ответит им удивительными словами, которые всякий из нас должен знать наизусть. И грешники тоже взвоют. Их претензии будут просты. «Разве я выбивал бы Тебе зубы, если бы знал, что это Ты? Разве мне жалко было бы дать Тебе денег, если бы я узнал Тебя?» И так далее, и тому подобное. Но в том-то и вина, что не видели, не узнавали, не замечали. Ломали кости Ивану Ивановичу, а плакал Христос. Писали донос на Петра Петровича, а в «воронок» ночью посадили Господа. И не узнавали Его потому, что не верили, не думали, не слушали совести. Явись Господь ныне во славе, кто не преклонится перед Ним, кто откажется Ему послужить? Карьеристы и подхалимы обгонят всех, чтобы первыми поцеловать оттиск Его стопы на земной пыли. Но Он благоволил поступать иначе. Он скрывает Лик Свой и является нам ежедневно в простом виде, чтобы служили Ему те, кто имеет веру и носит в себе благодать, как сокровище в глиняном сосуде. Чтобы действительно были достойны награды те, кто ходит «верою, а не видением».
Сегодня уже несколько раз каждый из нас видел Христа и не узнал Его. Мы привычно жмем Ему руку и спрашиваем: «Как дела?» Мы молимся Ему, не замечая Его Самого. Такова наша слепота. Таково поведение узников в тюрьме эгоизма. Но Слово Божие живо и действенно. Оно острее всякого меча обоюдоострого и проникает в наше сознание раз за разом, когда Евангелие читается и проповедуется. Христос рядом. Он воплотился не призрачно, но истинно и непреложно. Ему можно и нужно служить ежедневно через творение самых малых, самых простых добрых дел, сознательно совершаемых нашим ближним с памятью о Человеке-Господе.
Нужно, чтобы у дверей каждого счастливого человека стоял некто с молоточком и стуком в дверь напоминал счастливцу, что мир продолжает страдать и многим нужна помощь. Счастливый обязан быть сострадательным.