Страница 2 из 10
«Томас очень болен, пожалуйста, позвони».
Я загрузил свой онлайн-аккаунт и снял с крючка наушники, висевшие сбоку от компьютера. Пока набирал номер, мой разум метался, как в лихорадке. Что такое могло случиться? Томас же никогда не болел. Послышались звонки, а потом голос Мэгги.
– Привет, Мэгги, это Джо. Я получил твое сообщение. Что происходит? Как Томас?
– Ничего хорошего, Джо, – я услышал, как голос Мэгги немного дрогнул. – Жаль, что приходится беспокоить тебя во время путешествия, но я подумала, что ты захочешь знать.
– Знать – что? – Я почувствовал, как что-то сжалось у меня в груди в ожидании ее ответа.
– Томас умирает, Джо.
– Он – что?! – удивленно переспросил я. Я не мог поверить в то, что слышу.
– Он умирает, Джо. Симптомы проявились три месяца назад. Мне только что звонил врач, и он все подтвердил. У него злокачественная опухоль мозга. Она слишком большая, чтобы оперировать.
Я пытался осмыслить то, что говорила Мэгги.
– А может быть, попробовать что-нибудь другое, какие-то другие формы лечения? Как насчет радиации или химиотерапии? Должно же быть хоть что-то!
Мэгги помолчала в трубку.
– Нет, обо всем этом мы спрашивали. Они больше ничего не могут сделать, Джо. Болезнь зашла слишком далеко. Томас умирает.
Я поговорил с Мэгги еще пару минут, потом повесил трубку. Я не мог в это поверить. Только не Томас! Он всегда был образцом крепкого здоровья.
Я вышел в Интернет, чтобы найти номер своего рейса, а потом сделал еще один звонок. Мне нужно было срочно вернуться в Соединенные Штаты.
Глава 4
Я положил рюкзак в багажный отсек и сел на свое место на борту «Боинга-777». Новость о Томасе все еще не проникла в мое сознание полностью. Я знал, что это правда, и все же по какой-то причине это казалось нереальным. Когда мы виделись с ним пару месяцев назад, он был в полном порядке. Как такое может быть, что теперь он вдруг умирает?!
Я кивнул женщине, садившейся на соседнее кресло, и прикрыл глаза. Мои пальцы описывали медленные круги вокруг висков.
– С вами все хорошо?
Это спросила женщина, которой я только что кивнул.
Я открыл глаза и посмотрел на нее.
– Да, спасибо. Я только что получил плохие известия. Один мой друг очень болен. Врачи говорят, что он умирает.
– Ой… – Мой ответ застал ее врасплох. – Прошу прощения. Я не собиралась навязываться.
– Да нет, все в порядке… В смысле не в порядке… его положение – вот что не в порядке, – попытался объяснить я. – Но сейчас я ничего не могу с этим поделать. Не уверен, что вообще что-то смогу сделать, но хочу вернуться домой, чтобы поговорить с ним. Как-то выручить, если получится.
Я вгляделся в нее. На вид моей попутчице было под сорок. Милое лицо, каштановые волосы до плеч, карие глаза и острые, угловатые черты лица. Я протянул руку:
– Меня зовут Джо. Спасибо, что поинтересовались, все ли у меня в порядке.
– Соня, – отозвалась она и ответила на рукопожатие. – Приятно познакомиться, Джо. И – не за что. Послушайте, я правда не хотела навязываться. Если вы хотите помолчать следующие двенадцать часов и просто побыть наедине со своими мыслями, я вас полностью пойму.
Я покачал головой:
– Нет, спасибо за предложение, но – нет.
Мы оба посидели пару минут молча.
– А кто он, ваш друг? – спросила она. – Тот, что заболел?
– Его зовут Томас. Томас Дерейл. Он – величайший руководитель на свете.
Странно было так говорить о человеке, особенно о человеке, который является твоим другом, но именно такое определение приходило мне в голову, когда я думал о нем.
– Необычное описание.
– Знаю. О нем еще много чего можно сказать. Но именно так я всегда думаю о нем в первую очередь.
– А как вы стали друзьями?
– Это долгая история.
Она улыбнулась:
– У нас впереди двенадцать часов, Джо, а я люблю слушать истории.
Я ответил улыбкой.
– Ладно, – кивнул я. – Все началось, когда Томас задал мне маленький вопрос о музее…
Глава 5
Я стоял на открытой железнодорожной платформе в 6:47 утра. Это был первый отрезок трехчастного пути, который я проделывал каждый день, с понедельника по пятницу. Путь начинался от моего дома на севере Чикаго и включал прогулку пешком до станции, поездку на электричке и потом снова пешком до офиса, где я работал.
Чикаго – отличный город для прогулок пешком. Весной и летом. Если бы можно было сдвинуть экватор на север, миль на восемьсот, все было бы вообще прекрасно. Увы, стоял февраль, температура колебалась вокруг нуля, а при учете ветра, по ощущениям – все минус десять.
Мой день начался в 5:40 со звонка будильника, который возвестил новый день веселья. Ну, на самом деле не то чтобы веселья – работы. Дрожа, я добежал до душа и встал под горячие струи, надеясь, что по какой-то прихоти природы окажется, что нынче суббота, а не понедельник. Так однажды случилось со мной в детстве. Я встал, принял душ, оделся и спустился вниз, а потом до меня дошло, что начались выходные и в школу идти не надо.
В этот раз мне так не повезло. После тарелки хлопьев и чашки кофе я надел темно-синий костюм, светло-голубую рубашку, строгий «солидный» галстук и вышел за дверь. Леденящая десятиминутная прогулка по Армитидж-авеню – и я уже на платформе.
И вот тогда-то Томас посмотрел на меня, кивнул и спросил:
– Как, по-вашему, подходящее нынче утро для музейного дня?
Утро для музейного дня было самым что ни на есть подходящим, хотя в то время я понятия об этом не имел. Подходящим, потому что я познакомился с Томасом.
А тогда… Он задал мне свой вопрос, и я даже не сумел внятно ответить. Большинство людей, не знакомых друг с другом, не разговаривают, стоя на платформе, особенно когда из-за ветра кажется, что на улице минус десять. Так что Томас застал меня врасплох и тем, что заговорил со мной, и самим вопросом. Наверное, я пробурчал в ответ что-то вроде «угу», а потом неуверенно улыбнулся, как обычно улыбаются, когда не вполне понимают, что человек имеет в виду.
Подъехал поезд, каждый из нас двинулся на посадку. Мы оказались в противоположных концах вагона, и наш разговор закончился на моем глубокомысленном «угу».
Однако что-то неуловимое в Томасе заставило меня думать об этом его вопросе весь день. Томас был в длинном черном шерстяном пальто. В перчатках. Без шляпы. Волосы у него были подстрижены сравнительно коротко, как у профессионала-интеллектуала, и выглядел он солидно. Знаете, как некоторые люди сразу становятся центром внимания, стоит им куда-нибудь войти? Вот и в Томасе это было – даже в 6:47 утра в поезде, полном незнакомцев, в самый разгар чикагской зимы.
Глава 6
Соня подняла на меня взгляд:
– Так что же дальше случилось с Томасом?
– Ну, я высматривал его каждое утро до конца той недели. Его вопрос не оставлял меня в покое. С какого вдруг перепугу именно «утро музейного дня»?! Но Томас не показывался.
После выходных с двумя очень шумными вечеринками, множества мартини с водкой Gray Goose и невероятно упорного похмелья в воскресенье я практически позабыл об этом вопросе. В смысле – пока не поднялся по лесенке на платформу электрички утром в понедельник и не увидел там Томаса. Он выделялся в толпе, как маяк. Не то чтобы он был как-то по-особому одет, да и его портфель мог принадлежать любому другому человеку. Дело было не в этом. Просто у этого мужчины была харизма.
Я подошел к нему и протянул руку.
– Доброе утро. Меня зовут Джо.
Он пожал ее.
– Доброе утро, Джо, я – Томас.
– Томас, возможно, это прозвучит несколько безумно, но на прошлой неделе, точнее, в прошлый понедельник, вы задали мне вопрос о музее, верно?
Он улыбнулся.
– Верно, Джо. Я спросил, подходящее ли нынче утро для музейного дня.