Король Рока (ЛП)

– Это просто замечательно. Именно так ты и должна говорить.

Я не притворялась.

– Пайпер, ты когда-нибудь была влюблена?

На ее лице промелькнула тоска, так быстро, что я не была уверена, что правильно все истолковала. Она начала отворачиваться, но я схватила ее за запястье. Пайпер посмотрела, нахмурившись, на меня, затем на мои пальцы.

Я отпустила, пробормотав извинения.

Хотя она не двинулась, как я ожидала.

– Однажды.

– В кого-то из дома? – подтолкнула я.

Секунды тикали, я начала думать, что она не ответит. Моя удача отвернулась от меня. Но, опять же, Пайпер умеет удивлять.

– Нет. Я встретила его здесь, на первом курсе обучения в Калифорнийском университете.

Затем она исчезла в спальне, и я услышала, как она шуршит моей одеждой. Когда она появилась, держа наряд, я проглотила последнюю конфету «M&M».

– Что произошло?

Она вздохнула.

– Ничего. Парень оказался полным придурком, – выпрямила свои плечи. Пайпер протянула вешалку в мою сторону, явно сигнализируя, что наш короткий разговор закончился.

Я быстро переоделась, потом пережила еще один сеанс прически и макияжа. Волнение определенно прошло от суеты.

К двум часам ночи, когда пришло время покидать отель, я выглядела как манекен и чувствовала себя такой же живой. Мой мозг был вялым, движения застывшими и медленными.

– Будь грустной, не торопись садиться в машину. Пусть сделают побольше фотографий, – прошептала Пайпер, прежде чем вытолкнуть меня за дверь.

Ее совет был излишним. Мне было грустно, переставлять одну ногу перед другой требовало титанических усилий. Но я сделала это, и повторила процесс, выходя из машины у полицейского участка.

– Где он? – спросила я Пайпер, когда мы оказались внутри, закрытая дверь сразу же уменьшила выкрики репортеров до приглушенного шума.

– Точно не знаю. Ты, вероятно, не увидишь Шейна сегодня, если его не отпустят.

Я села на один из складных стульев около стены, растерянно нахмурив лоб.

– Тогда почему я здесь?

– Если бы ты не пришла, история переключилась бы на тебя, выясняя, отказалась ты от Шейна, потому что думаешь, что он виновен, либо вы лгали о своих чувствах друг к другу. Мы должны быть на виду. Ты любишь Шейна и поддерживаешь его на все сто процентов, – ее глаза скучающе смотрели на меня, как будто она сомневалась в моей приверженности.

Я слабо кивнула. Прямо сейчас я сомневалась почти во всем.

Во всем, кроме моих чувств к Шейну.

В течение следующего часа дверь несколько раз открывалась и закрывалась, люди приходили и уходили. Пьяницы, дилеры, проститутки, хорошо одетые, едва одетые, громкие, молчаливые. Пайпер едва отрывала глаза от своего телефона, показывая мне последние известия от Тревиса, новостные репортажи из социальных сетей и онлайн-таблоидов.

Дверь снова распахнулась, когда женщина-полицейский зашла, сопровождая исчадие ада в участок женского пола, лицо офицера сморщилось от проявления отвращения к грязи и резкому зловонию ее обвиняемой.

– Прибыло пополнение в вытрезвитель, – сообщила она человеку, сидящему на стойке регистрации.

Я скрестила ноги, когда женщина выдернула руку из хватки комиссара.

– Да не пьяная, будь ты проклята! Выпили по стаканчику, Джесс вышла прогуляться, – она споткнулась о мою ногу, отправив мою туфлю лететь через весь зал. Потеряв равновесие, женщина шлепнулась вперед на грязный пол.

Я бросилась вперед.

– Извините. Вы в порядке?

– Мисс, вам придется...

– Возьмите ее, – сердито пробормотала взъерошенная женщина, даже не пытаясь встать. Она указала на меня, оглядываясь на офицера. – Она заслуживает быть здесь, не я!

Река ужаса сползла по моему позвоночнику, когда я схватила свою обувь и отступила. Офицер бросил на меня жалостливый взгляд, поднимая женщину на ноги.

– Вперед.

Пайпер взглянула на мои готовые заплакать глаза и вскочила, потащив меня в дамскую комнату.

– Вот, – она сунула мне в руки стопку бумажных полотенец. – Знаешь эту женщину?

Не в силах говорить, я покачала головой и вытерла слезы.

– Нет, – но, видимо, она знала меня лучше, чем кто-либо. Пайпер взглянула на меня и увидела вину на моем лице.

Она схватила мочки моих ушей, яростно сжав их.

– Ой, – взвизгнула я, отдаляясь. – Что ты делаешь?

На ее лице скользнула кривая улыбка.

– Просто выученный мной трюк. Плакать на публике не нужно никому. Все хорошо?

Пару лет назад я бы никогда не подумала, что «идеальной Пайпер» есть из-за чего плакать.

Я моргнула, осознавая, что слезы высохли.

– Нет. Желания плакать отошло на задний план.

– Ну, этого достаточно, – она высыпала содержимое своей сумочки на столик, разбрасывая вещи повсюду. Взяв косметичку размером с дорожную сумку, она начала вытирать беспорядок туши для ресниц, растекшийся по моим векам.

– Тот парень... Тяжело было видеть его в кампусе после того, как вы расстались? – ее рука остановилась.

– Он не был студентом. И мы с ним не расставались. Он просто сбежал, бросил меня, не сказав ни слова.

– Он бросил тебя? – я недоверчиво переспросила.

Она скомкала салфетку и бросила ее в урну, прикрепленную к стене.

– Да. Не самое лучшее мое воспоминание, так что... – ее голос затих, когда она открыла подводку.

Намек понят.

– Понятно. Не хотела показаться навязчивой.

– Музыканты – это беда. Некоторые того стоят, какие-то нет.

Музыканты? Мне хотелось выяснить больше не только потому, что было облегчением сосредоточиться на чём-то, кроме моего страха за Шейна. Но было очевидно, что Пайпер не чувствовала того же. Она редко приходила на концерты «NothingbutTrouble», и я никогда не видела, чтобы она разговаривала с кем-либо из парней в группе, за исключением нескольких коротких обменов фразами с Шейном. Мужчина, должно быть, оставил адское впечатление, если навсегда ожесточил ее против всех музыкантов, включая рок-звезд на вершине своей карьеры.

Пайпер закончила с моими стрелками и взяла тюбик туши.

– Отлично. Как только все будет готово, мы вернемся и присядем. И как только Тревис закончит говорить с Шейном, он введет нас в курс дела.

Я грызла нижнюю губу, покачиваясь от волнения.

– Знаешь, у бассейна в доме Тревиса я спросила, чем он зарабатывает на жизнь.

Пайпер растерла тоналку под моими глазами.

– Да? И что он ответил?

– Он сказал, что исправляет проблемы.

Она издала тихий смех.

– Ну, сегодня у него есть работа.

Шейн

– Ты в порядке? – Тревис залетел в комнату, как будто его вышвырнули из коридора.

– Лучше не бывает. Мой любимый способ провести ночь, – я взглянул на часы на стене. – Как ты добрался до сюда так быстро? – даже если бы Тревис прилетел из Лос–Анджелеса, то все равно еще был бы в воздухе.

– Веришь или нет, встреча выпускников. Я приехал из Вестчестера, как только узнал обо всем, – огляделся, будто наконец заметил, что я один. – Где Гевин?

– Отошел, чтобы получить копии соглашения об экстрадиции. Он вернется через несколько минут.

Тревис кивнул.

– Хорошо. Ладно, слушай. Я не могу заниматься юриспруденцией в округе Кларк, но Гевин может. Он будет бороться с этим обвинением всеми имеющимися в его распоряжении ресурсами. Между делом, я сделал несколько звонков по дороге сюда. Обе стороны согласились, что мы полетим частным самолетом, а не коммерческими авиалиниями, учитывая цирк, который будет преследовать тебя, куда бы ты ни отправился. Не стоит заблуждаться. Они не уклоняются от гласности, но не стали настаивать на хаосе в крупном аэропорту Нью-Йорка.

Я глубоко вздохнул, распрямляя руки по металлическому столу.

– Это наконец-то произошло, да?

Тревис спокойно смотрел на меня, коротко кивнув.

– Надеюсь, ненадолго. Мы с тобой оба знаем, что все это хрень собачья. Они не хотят судить Шона Саттера. Они просто хотят связать Шейна Хоторна с их долбанным городишком.