Страница 6 из 13
– Томилина, какого черта ты творишь? – обрушилась на Яну Ирина Васильевна, обесценив функцию громкой связи.
– Это вышло случайно…
– Нет, я замечала, конечно, что ты периодически не лучшим образом вписываешься в интерьер… Фотография моей дочери, кружка Сан Саныча… Но такое?! Яна, либо бросай пить, либо проверься на Альцгеймера!
– Ирина Васильевна, я всего лишь уронила сумочку, – как можно тише произнесла Яна, чтобы не привлекать внимание домочадцев.
– А Самохин мне расписал встречу нового шефа так, будто ты была обдолбамшись!
Яна молчала. Оправдываться было глупо, пересказывать события заново – неприятно. Оставалось только ждать, пока Ирина Васильевна наорется всласть.
– Ты хоть представляешь, каких трудов мне стоило его угомонить? – не унималась начальница. – Я в жизни так не унижалась! Такой крупный клиент! В их ресторане и переговоры проходят, и… А что я тебе объясняю? Один этот Бурдарини чего стоит! Потерять такого клиента…
– Бурджарини, – автоматически поправила Яна и запоздало осознала свою ошибку.
– А, это ты, значит, запомнила! Если бы не Лизина ключица… Глаза б мои тебя не видели, ясно?
– Да.
– Господи, двадцать лет работаю, и чтобы вот так… Только попробуй теперь все испортить! Если провалишь испытательный срок…
– Какой?
– Тот, что я выбила для тебя у Самохина! А что мне, по-твоему, было делать? Терять «Палаццо Д’Оро»? Сказать «не хотите – не надо»? Так, ты думаешь, делается бизнес, Томилина? Пойдешь завтра к ним, будешь извиняться. Будешь вести себя как мышка. Сделаешь все, чтобы остаться. Ясно тебе?
– Да, – Яна стиснула челюсти от досады на саму себя.
– И радуйся, что я тебя ближайшую неделю не увижу. Если тебя, конечно, завтра не выведет оттуда охрана. И учти, что твое будущее зависит от синьора Бурджарини. И если ты и дальше будешь колошматить его почем зря…
– Я поняла.
Если бы она и правда понимала! Нет, указания дошли до Яны отчетливо, вопрос был только в том, откуда такая оторопь. Ловкость и грациозность никогда не входили в число ее достоинств. Фоторамка и кружка Сан Саныча находились на верхушке айсберга из побитых Яной вещей. Для миниатюрной девушки у нее была чересчур широкая амплитуда движений. И если бы у Ирины Васильевны был шанс пообщаться с Яниной мамой, то историй про ущерб человечеству вскрылось бы гораздо больше. И все-таки раньше Яна умела пожимать людям руки без происшествий.
Само присутствие Марко Бурджарини действовало как световая граната. Яна терялась в пространстве, забывала, как управляться с конечностями, и молола чушь. Один его взгляд – и она будто снова оказывалась в мужском туалете, застигнутая врасплох. Казалось бы, какая ерунда! Но отчего-то Яна чувствовала себя дико неловко.
Всю ночь ей снилось, что она в «Палаццо Д’Оро», Марко разговаривает с ней по-русски, ругается и заставляет разносить заказы. Она выходит в зал с огромным тяжелым подносом, на котором опасно позвякивают полные хрустальные бокалы с вином. И Яна изо всех сил сохраняет равновесие, но посетители вдруг начинают хохотать, указывая на нее пальцами, и она понимает, что все это время была голая.
– Это что, татуировка? – в ужасе взвизгивает за спиной мать, и бокалы с громким звоном сыпятся на пол…
Подскочив в постели, Яна провела рукой по лицу и с облегчением обнаружила, что звонит всего лишь будильник. Двадцать капель маминой валерьянки вместо привычного кофе помогли унять волнение, и сонная, но спокойная, за пятнадцать минут до назначенного времени Яна была у ресторана.
Никогда прежде ей не доводилось бывать на профессиональной кухне. Конечно, кое-какие представления после фильмов и телепередач были, но все они меркли перед действительностью. Нацепив халат и шапочку, она зашла в огромное помещение, наполненное людьми, звуками и запахами. И это утро, сравнительно тихое время! Что же происходит здесь по вечерам, когда все кругом жарится, парится и режется в ускоренном режиме? Как справиться с переводом в такой сутолоке?
Решив напоследок глотнуть тишины, пока не явился синьор Бурджарини, Яна вышла в коридор и чуть не столкнулась с причиной своих треволнений. Чуть! Слава богу! Жалкие несколько сантиметров спасли ее от увольнения.
На всякий случай она отступила назад и перекинула сумочку через плечо.
– Это какая-то русская традиция, о которой я не знаю? – спросил он, заглядывая ей в глаза. – Или вы что-то имеете лично против меня?
– Простите, синьор Бурджарини! Клянусь, я случайно… – затараторила Яна приготовленную заранее речь. – И этого больше не повторится. Я знаю, это непрофессионально, возможно, сказывается стресс, но на моих рабочих навыках…
– Это всего лишь шутка, – Марко улыбнулся. – Вы слышали о слове «сарказм»?
Он положил руку ей на плечо, заставив вздрогнуть. Прикосновение обжигало даже через ткань пиджака, а пустяки вроде окружающего мира, ресторана и дальнейшей карьеры стали казаться несущественными.
– Синьор Бурджарини, меньше всего я бы хотела доставить вам неудобство, – начала она снова, нервно облизнув губы.
– Прошу вас, просто Марко, – он лукаво изогнул бровь и слегка прищурился, будто предлагая вступить в какую-то неизвестную игру.
Неловко было стряхивать его руку с плеча, но горячая ладонь, тембр голоса, взгляд… Это вносило во все, что он говорил, сексуальный подтекст.
Итальянские мужчины от рождения обладают уникальной способностью любой разговор превращать в заигрывание, даже если обсуждается штраф за парковку или бабушкино наследство. Тестостерон капает с языка южан вне зависимости от того, что они собирались сказать изначально. Достаточно просто поставить перед ними существо в юбке. И чем приятнее существо и короче юбка, тем интенсивнее источаются феромоны.
Собственно, в новинку это было Яне лет семь назад, когда она впервые увидела живого итальянца. Студент по обмену из Флоренции был волоок, велеречив и жарок. Получив разом такую порцию мужского внимания, Яна по наивности расплавилась, как стружка пармезана на горке ризотто, и на какое-то время даже поверила в мощь своей привлекательности. Жизнь и любвеобильность Антонио расставили все по местам, и с тех пор итальянские комплименты и традиционное «Ciao bella!» стали для нее чем-то вроде погодных явлений.
Марко Бурджарини, однако, отточил навыки обольщения куда острее, чем Антонио и все те, кого Яна встречала раньше. Если бы он был персонажем компьютерной игры, над его головой светилось бы облако с надписью «соблазнитель, 80 уровень». Ему не надо было рассыпаться в поэтичных сравнениях частей тела Яны с лучшими объектами Вселенной. Он просто смотрел на нее так, будто знал всю ее подноготную, все грешки прошлого, и не имел ничего против. Наоборот, готов был разделить самые нехорошие из потаенных желаний. Мол, мы оба в курсе, что ты плохая девочка, но и я заслужил, чтобы меня отшлепали…
Встряхнув головой, разгоняя не в меру откровенные образы, Яна заставила себя посмотреть в хитрые кофейные глаза.
– Марко, – кивнула она, нацепив самую холодную из своих профессиональных улыбок. – Я рада возможности работать с вами и надеюсь, мои услуги будут полезны. Вчерашнее поведение было непростительным. Но Михаил Самохин был так любезен, что предоставил мне еще один шанс. Поверьте, больше я себя не скомпрометирую.
– И очень жаль, – шепнул он, нагнувшись к самому ее уху. – А я только подумал, что моя работа обещает быть веселой.
– Сделаю все, что от меня зависит, – еще одна невозмутимая улыбка. – В какое время вы планировали начать знакомство с персоналом?..
Внутри еще тлели угольки от прикосновения Марко, но, вспомнив Антонио и его внушительный список любовниц, Яна почувствовала, что моральный кондиционер заработал с новой силой. Отстраненная вежливость сработала: Бурджарини сразу стало скучно, он равнодушно дернул плечом и пошел на кухню, предоставив Яне возможность созерцать крепкий зад, затянутый в бордовый фартук. Преступление, а не зад! Встречаться с мужчиной, чья фигура годится на обложку спортивного издания, может только вдова олигарха. Сколько бы Яна отдала, чтобы и ей природа пожаловала такую аккуратную попку! Сколько раз уходила в разгрузочное безумство, насиловала велотренажер и начинала бегать по утрам! Худел только верх, который и без того тянул на единичку. Футболки размера S свободно болтались на плечах, а вот филе, идеальное для бразильской танцевальной платформы, все еще способно было прокормить целое семейство людоедов.