Страница 10 из 13
Выяснять отношения в присутствии водителя не хотелось, поэтому Яна дождалась, пока пробки закончатся и фургон остановится у дверей ресторана, и поспешила за шефом. Изо всех сил семенила за его широким шагом, пришлось почти бежать, но перед самой раздевалкой Яна все же сумела его догнать.
– Марко, – умоляюще простонала она, пытаясь отдышаться. – Пожалуйста.
– Что еще? – он нехотя обернулся и скрестил руки на груди.
– Я… – она шумно втянула носом воздух и медленно выдохнула. – Я чем-то тебя обидела?
– Я что, женщина, чтобы обижаться?!
– Я действительно не понимаю, что происходит! Почему ты злишься.
– Все нормально, – процедил он, демонстрируя ее правоту.
– Но Марко!..
– Знаешь, – резко перебил шеф, – я почему-то был о тебе более высокого мнения. Ты вчера так успешно строила из себя недотрогу… Я думал, у тебя есть моральные принципы.
– О чем ты?! – Яна шагнула назад, потому что Марко расцепил руки и явно собрался жестикулировать.
– Ты хоть понимаешь, что он женат?! – Кисти взметнулись вверх, будто он играл в «крокодила» и показывал фонтан.
– Кто? – нахмурилась Яна.
– Джованни! Джованни Риччи, которого ты все утро бесстыже соблазняла.
– Я?! – Она чувствовала себя слабоумной, но и правда не понимала, чем заслужила такие упреки.
– Вот только не надо! – Марко потряс пальцем перед ее лицом. – Я не слепой! Вы обменивались пошлыми намеками… Я думал, у тебя хватит совести не рушить чужую семью! Вчера ты была неприступная, как будто тебя воспитывали в католическом монастыре. Но теперь-то я вижу: зачем тебе простой повар, когда можно соблазнить хозяина ресторана?!
– Ты сумасшедший! – отрезала Яна. – И если хочешь, я могу лично проводить тебя к доктору!
– Мужчины в белых халатах тебе тоже нравятся?
– Сумасшедший… – повторила она уже тише, потирая виски.
– Я очень разочарован, Яна.
– Нет, это я разочарована! – разозлилась она. – Хочешь, уволь меня. Посмотрим, кто еще выдержит твой дурацкий характер!
– С моим характером все в порядке! Я не люблю, когда женщины ведут себя, как алчные… – он сдержался в последний момент, хотя было очевидно, какое слово он собирался сказать. – У него семья! Двое детей!
– А при чем здесь я?! – возмутилась Яна. – Я с трудом вытерпела его вот это… – она сложила пальцы в классическом итальянском жесте и изменила тембр голоса, имитируя Джованни: – «Привет, красотка! Ты сладкая, как эта клубника! Ты ароматная, как эта свежая дыня! Ты мягкая, как это телячье филе…»
– Он правда так сказал? – Марко с сомнением поднял бровь. – Как телячье филе?
– «Ты такой же деликатес, как эти устрицы… Ох, я бы сбрызнул тебя лимонным соком!..»
– Вот старый осел…
– А его духи? Кто-нибудь говорил ему, что флакончики на пятьдесят миллилитров – не одноразовые?!
– Да, духи он любит, – Марко фыркнул от смеха, но Яна разошлась не на шутку.
– Теперь тебе смешно, да? – она поджала губы. – У него семья! А почему ты ему это не сказал? «Дружище, вспомни о жене, хватит уже строить кулинарные планы на моего переводчика!» Нет, ты, конечно, сразу решил, что виновата женщина! И ведь никто не оценил, что я стойко терпела этот кошмар, чтобы не обидеть твоего друга и тебя!
– Меня? – теперь Бурджарини выглядел растерянным.
– Тебя, Марко! Я боялась, что ты достанешь из рукава нож для мяса, приставишь к моему горлу и казнишь на месте за то, что я оскорбила твоего земляка!
– Ты считаешь, что итальянцы так делают?
– Откуда мне знать, как делают итальянцы? Чудо, что ты вчера не убил никого из поваров…
– Добрый день, шеф!
Яна была так увлечена ссорой с Марко, что не заметила парня из овощного цеха. Он неловко мялся в дверях раздевалки, потому что не мог обойти буйного начальника, не задев его. И не знал, бедолага, как еще обозначить свое присутствие.
– Он здоровается, – пояснила Яна на итальянском.
– Добрый день, – бросил Марко и отступил в сторону.
Повар молниеносно испарился от греха подальше, сочувственно взглянув на нее, и Яне оставалось только радоваться, что он не понял, по какому поводу ругань. Если любопытные потом нападут на нее с расспросами, она сможет сказать, что получила нагоняй по работе. Марко так часто устраивал разборы полетов, что еще один никого бы не удивил.
Понадеявшись, что инцидент исчерпан, Яна уже собралась пройти чуть дальше, в женскую раздевалку, чтобы облачиться в халат и шапочку, но Бурджарини, судя по всему, не закончил. Он схватил ее за локоть, огляделся по сторонам и, не заметив посторонних, затащил в раздевалку.
– Что ты делаешь?! – она отдернула руку.
– Не хочу, чтобы ходили сплетни.
– Послушай, мы уже договорили. Ты несправедливо меня обвинил во всех грехах, я тебе объяснила, что моя единственная задача – сделать твою адаптацию к России комфортной.
– Вот как?
– Да. Именно так мне велел Самохин. И если тебе не нравится, что твой друг сравнивает меня с телячьим филе, то скажи об этом ему. Я буду только благодарна. Любой каприз, синьор Бурджарини.
– Любой? – он игриво вскинул бровь и подошел к ней вплотную.
– О, нет… – поняв его намерения, она отступила назад, но натолкнулась спиной на шкафчик. – Марко, это сарказм… Я не это имела в виду…
– Ну уж нет, синьорина, – ухмыльнулся он. – Сегодня ты не отвертишься…
– Марко, пожалуйста… – выдохнула она, и это прозвучало то ли как слабое возражение, то ли как отчаянная просьба.
Он, разумеется, услышал только просьбу. Склонился над ней, нежно заправил за ухо прядь волос и поцеловал.
Глава 5
Стоило оттолкнуть его. Немедленно. Вырваться и бежать, как только он потащил ее в раздевалку. Теперь стало мучительно поздно.
Теплые губы, тонкий, солоноватый запах кожи… Легкие, дразнящие прикосновения пальцев к шее… И мурашки по всему телу. О, в этот момент Яна хотела быть одним из продуктов, о которых говорил Джованни. И пусть бы Марко сделал с ней такое, после чего невозможно зайти в отдел гастрономии, не покраснев.
Да нет же, нет! Так нельзя… Мысленно отхлестав себя по щекам, Яна что-то промычала и лишь потом с невероятным трудом оторвалась от Марко.
– Нет, подожди, я так не могу… – она осоловело замотала головой. – Нельзя, я не играю в эти игры…
– Di cosa stai parlando?[5] – хрипло спросил он, и Яна осознала, что бормотала по-русски.
– Так нельзя, – повторила она на итальянском.
– Что за глупости? Тебе понравилось.
Это был не вопрос. Утверждение, произнесенное самодовольным, хвастливым тоном. Того факта, что понравилось ему самому, он даже не скрывал: во взгляде кофейных глаз появилось опьянение, а уголок припухших, испачканных блеском губ дернулся вверх.
– Меня очень настойчиво просили не заводить интрижку. – Яна отошла в сторону.
– А еще тебя просили устроить мне адаптацию…
– Марко, это не смешно!
Весь его вид говорил о том, что он не согласен, и Яна обреченно покачала головой. Туман возбуждения рассеялся, она призвала весь свой профессионализм.
– Пожалуйста, послушай меня. Я серьезно! – Она расправила плечи, но Марко только фыркнул со смеху. – Прекрати сейчас же!
– Извини, – он вытер слезы, – извини, но с тобой невозможно говорить, когда ты в таком виде.
Он снова приблизился к ней, мягко взял за локоть и подвел к зеркалу. От увиденного она чуть не застонала. Каре, заботливо уложенное с утра, теперь торчало во все стороны, как будто она только что самозабвенно терлась затылком об эбонитовую палочку. Лямка расстегнутого лифчика бесстыже выпала из короткого рукава блузки. Стоп! А когда Марко успел добраться до ее лифчика? Или застежка, устав дожидаться мужской инициативы, сама отскочила?
Яна раскрыла рот, чтобы отругать шефа за излишнюю расторопность, но из коридора послышался голос Самохина.
– Синьор Бурджарини! – звал он, стремительно приближаясь. – Марко! Могу я с вами переговорить?
5
О чем ты говоришь? (итал.)