Страница 59 из 71
- В ноябре, - неуверенно прошептала Шпулька после долгой паузы, во время которой она лихорадочно соображала, какая каверза кроется в таком простом, на первый взгляд, вопросе.
- Правильно. А когда начинается год?
- Первого января...
- Вот именно. Между январем и ноябрем много всего может произойти. Итак?
Какое-то время Тереска внимательно слушала ответ Шпульки, во-первых, чтобы в случае чего подсказать, а во-вторых, чтобы историчка не подловила и ее. Но потом темно-зеленый императорский автомобиль целиком завладел ее мыслями. Воображение подсказывало захватывающие сцены: вот она наталкивается на машину в подходящий момент, а в руках у нее фотоаппарат... Да, но у нее нет фотоаппарата! Зато у Кшиштофа Цегны может быть служебный...
- Кемпиньская, вот ты нам это и расскажешь, - возвестила Газель тоном непоколебимой убежденности.
- Езус-Мария, что?..- всполошилась Тереска.
Медленно приподнимаясь из-за парты, она скорбным взором посмотрела на Шпульку.
- Эти два делегата в Думу...- не разжимая губ процедила Шпулька.
Тереска лихорадочно соображала. На подсказку надежды не было, в классе царила гробовая тишина. Значит, речь идет о чем-то, чего никто не знает, сделала вывод Тереска, и Газель уже высказала классу свое недовольство. Тереске же положено знать, за что, спрашивается, у нее по истории эта злосчастная пятерка? Ее мозг, как электронный, должен выдавать ответ на все вопросы. Ноябрьское восстание было в предыдущем классе, но для этой гарпии такая мелочь значения не имеет. Вроде речь шла о восстании... Но откуда всплыли эти делегаты? Ага, обсуждались непосредственные причины...
- Одной из непосредственных причин Ноябрьского восстания было недопущение в Думу двух польских делегатов,- сказала она наобум.
Газель кивнула головой, явно ожидая продолжения. Не имея понятия, чего еще от нее хотят, Тереска . умолкла и тупо на нее уставилась.
- Фамилии, - снова подсказала Шпулька трагическим шепотом.
Вот беда! У отвергнутых делегатов, конечно же, были фамилии, но какие? Смутно вспомнилось, что они состояли в каком-то родстве, и Тереска уже открыла рот, собираясь сказать, что это были отец с сыном вроде бы на "п", но вовремя прикусила язык. Неправильные ответы Газели нравились еще меньше, чем отсутствие ответа, и лучше уж не рисковать. Кому-то другому Газель, может, и простила бы, только не Тереске!
В классе царило все то же гнетущее молчание. Тереска собралась с духом.
- Я не помню, как их звали,- обреченно сказала она, вкладывая в свой голос максимум сокрушенности.
Газель, казалось бы, окаменевшая навсегда, наконец отозвалась.
- Это были братья Немоевские, - известила она мрачным голосом, напоенным безграничным осуждением, и с нажимом, не уступающим мощи гидравлического пресса. А потом добавила: - Твоя оценка по истории отныне стоит под вопросом.
"Этого мне еще не хватало", - приуныла Тереска, усаживаясь на место. Ясно, что это значит. В ближайшие недели ее будут гонять по всему материалу, начиная с программы младших классов, и ей надо будет знать все назубок. Газель, как на грех, сделала из Терески козла отпущения, решив вытянуть ее в отличницы, и истязала из года в год.
- Ты меня подвела, - изрекла она с таким глубоким разочарованием и горечью, что Тереске стало не по себе, словно она совершила какую-то непростительную подлость.
- Кто тебя тянул за язык, зачем ты упомянула этих делегатов? - напустилась она на подругу после урока.
- Я не виновата! - жалобно заныла Шпулька. - Она все приставала и приставала, вцепилась как репей, я уже не знала, куда деваться и что еще сказать, лишь бы отвязалась!
- Ты меня подставила! Разве не ясно было, что она переключится на меня? Теперь я влипла. Ты что, считаешь, мне делать больше нечего, как только зубрить историю? Подруга называется!
- Ой, хватит! Ты меня уже достала! Буду воровать часы, бегать за бандитами, все что угодно, только не приставай! Сначала Газель, теперь еще ты!
- Бедняга, - саркастически процедила Тереска. - Не хочешь - не воруй, я тебя не заставляю. А то, что ты меня втравила в историю, извини за каламбур, что можешь испортить жизнь порядочному человеку, тебя не волнует!
- С ума сошла, кому я испорчу жизнь? - совсем расстроилась Шпулька. - Что еще за порядочный человек?
- Не ссорьтесь, - попыталась урезонить их Кристина. - Дальше хуже будет. Химичка снова принесла какую-то пакость. Теперь опять будем вонять химикалиями всю неделю, а мне сегодня в театр...
Только по дороге домой Тереска смогла пересказать Шпульке исповедь Кшиштофа Цегны. Она проделала это с таким чувством, что Шпулька прониклась всем сердцем и сочла недопустимым оставить Кшиштофа Цегну на произвол судьбы. Заодно она вспомнила про кактус, за который ему положена хоть какая-то компенсация. Ясно, надо человеку помочь!
- Мы могли бы выследить хотя бы "мерседес", если бы знали, где живет владелец, - возбужденно говорила Тереска.- Цегна нам не скажет, потому что боится за нас. Но мы знаем номер и сами сумеем разыскать. Судя по номеру, это где-то в центре. Сходим в учреждение, где регистрируют транспорт и спросим, кто владелец.
Шпулька слушала, испытывая с одной стороны благородный энтузиазм, а с другой - нарастающую панику. Чуяло ее сердце, что в ближайшее время ее снова ждут жуткие потрясения.
- А где это учреждение? - неуверенно спросила она.
- Не знаю. Спросим у Янушека, а если и он не в курсе, у пана Влодека, шофера папиного директора. Он иногда подвозит меня до школы.
- И ты считаешь, что в этом учреждении нам прямо так и скажут? Без всякой причины?
- Причину придумаем. Например, он меня переехал, и теперь я его ищу, чтобы получить возмещение.
- Мертвая?
- Глупая, не насмерть переехал, а слегка. Оба меня переехали, и "мерседес", и "опель".
- По очереди? И ты осталась жива? Не знаю, сойдет ли такая причина.
Оказалось, что не сойдет. Устроив поздним вечером совещание с Янушеком, Тереска отказалась от этой версии. У ее брата в таких делах было больше жизненного опыта.
- Насчет того, что тебя переехали, забудь, - авторитетно заявил Янушек. Тогда тебе полагалось бы обратиться в милицию. И дураку будет подозрительно, почему это ты сама ищешь правонарушителя, а не милиция. Придумай что-нибудь другое.