Страница 56 из 71
- Так вы считаете, что добро приобретено законно? Вы перехватили у преступников солидную партию контрабандного товара, теперь уж нечего скрывать. Если вас никто не видел, то, чует мое сердце, сейчас у этой братии разгорается серьезная свара. Крысь, сынок, надо бы этим воспользоваться. Звони майору, он наверняка еще не спит. И садись писать рапорт! Заодно и протокол составим, уважаемые дамы нам его подпишут. Так вы опознаете того субъекта из "опеля"?
Тереска уже начала понимать, что их воровство обернулось вроде бы вовсе не воровством и даже есть надежда завтра утром попасть в школу.
- Да, конечно! - с готовностью подтвердила она. - Мы можем описать его прямо сейчас, пока еще помним.
- Я не помню,- расстроенно призналась Шпулька.- Он у меня сливается с тем симпатичным, к которому цеплялась нахальная девица.
- Помнишь, помнишь! Ты только сосредоточься. Старый такой...
- Точно, - обрадовалась Шпулька. - Лет сорок, не меньше. Ага, еще перчатки.
- И серый костюм.
- И, наверно, брюки... - буркнул участковый, записывая за ними.
- Что? Ну да, брюки. И волосы. Без лысины. Ежиком. И лицо как блин. Не совсем, нос, конечно, торчал, но вообще плоское. Да и нос тоже приплюснутый. Верно?
- Приплюснутый, - подтвердила Шпулька, сосредоточенно наморщив брови. - А еще ухо... Участковый перестал писать.
- Одно? - подозрительно спросил он. Шпулька кивнула головой.
- Одно. То есть нет, два! Но одно было какое-то не такое... Багровое и вроде бесформенное. Тоже плоское...
- Точно! - оживилась Тереска. - Расплющенное! Причем только одно!
- Которое?
- Правое. Левое у него обыкновенное.
- А волосы ежиком какого цвета? Черные, светлые?
- Под цвет костюма. Серые.
- Наверное, с проседью, - сообразила Шпулька. - Черные с проседью - вот и показались серыми.
- Что еще? Глаза, зубы?
Тереска покачала головой.
- Не требуйте от нас невозможного. Мы ведь его видели при слабом освещении. Глаз не разглядели, а зубы он не скалил. Высокого роста, примерно, такого, как Скше... как этот пан, в меру упитанный.
- Что значит "в меру упитанный"? Тереска снова окинула Цегну оценивающим взглядом.
- На одну треть толще этого пана, - с уверенностью объявила она.
- На одну четверть, - въедливо уточнила Шпулька. Кшиштоф Цегна стоял не шевелясь и беспрекословно позволял делить себя на части.
- Больше ничего примечательного вы не запомнили?
- К сожалению, нет, - виновато сказала Тереска, а Шпулька грустно покачала головой.
Участковый, вначале описавший в протоколе внешность субъекта из "опеля", вынужден был продолжать дальше в нетрадиционной последовательности. Кшиштоф Цегна приступил к составлению протокола. В помещении воцарилась тишина, изредка прерываемая короткими уточняющими вопросами. Подруги, уже было успокоившись, снова начали нервничать, тем более что воровская добыча мозолила им глаза.
- Надо сосчитать, - внезапно спохватился участковый. - Крысь, иди-ка сюда, сынок. Заверишь.
Часов оказалось полсотни. Тереска быстро прикинула в уме. По две тысячи штука, это будет... миллион!
- Силы небесные! - тихо ужаснулась она. - Мы с тобой украли миллион злотых!
Шпулька посмотрела на нее взглядом агонизирующего василиска. Участковый отложил наконец ручку.
- Больше, - заверил он. - Часть из них золотые. Тысяч по десять штука. Попрошу уважаемых дам прочитать и подписаться. Тут все изложено в сокращенном виде, не хотелось вас надолго задерживать. Самое главное, о подробностях вас еще будут допрашивать.
Тереска потянулась за протоколом, а Шпулька как приросла к стулу.
- А когда... - тихо спросила она сдавленным голосом, - когда вы нас арестуете?
Участковый как-то странно на нее посмотрел и сделал приглашающий жест в сторону протокола. Тереска оторвалась от изучения документа.
- Но тут ничего нет о том... что мы украли... - растерянно пробормотала она.
- Но все, что есть, изложено верно?
- Ммм... верно.
- Тогда подписывайте. Что значит "украли"? Вы не украли, а доставили вещественные доказательства.
Подождав, пока обе поставят свои подписи, участковый встал, оправил мундир и прокашлялся. Кшиштоф Цегна посмотрел на него и тоже поднялся. Подруги неуверенно последовали их примеру.
- Благодарю за службу! - торжественно рыкнул участковый.
Кшиштоф Цегна непроизвольно стал навытяжку и щелкнул каблуками. Тереска и Шпулька окончательно обалдели. Участковый вышел из-за стола и с почтением пожал каждой руку, то же самое проделал и Кшиштоф Цегна.
- Большое спасибо, - беспомощно промямлила Тереска, ничего не понимая.
Участковый, покончив с торжественной частью, перешел на нормальный тон.
- Вы нам очень помогли, а теперь по-хорошему вас прошу, отправляйтесь домой и оставьте в покое бандитов. И не советую больше ничего красть. Уймитесь, ладно? Проводить мы вас не сможем, уж не обессудьте, сейчас сюда нагрянет начальство, а ни одной машины у меня под рукой нет...
Только у дома Шпульки подругам удалось немного остыть и прийти в себя. Вечерние приключения были просто ошеломительными, а поведение участкового произвело на них неизгладимое впечатление. Они одновременно гордились собой и чувствовали какую-то опустошенность.
- А выглядел вполне прилично, - в раздумье сказала Тереска. - Тот, который подбросил часы. Может, не знал, что там в свертке?
- Я уже никому не верю, - сумрачно ответила Шпулька. - И вообще больше ты меня не впутаешь ни в какую идиотскую историю. Нас могли убить!
- Глупая, это же не убийцы, а торгаши! Милиция говорит, такие избегают мокрых дел. В крайнем случае нас могли побить.
- Большое спасибо, но быть побитой мне тоже не очень хочется. На кой черт нам все это нужно, зачем ты встреваешь, чего тебе неймется?! Какое тебе дело до чужих бандитов и до их часов?!
Тереска даже остановилась от возмущения. Хотя что уж тут возмущаться, если честно, то возразить было нечего. Вернее, возражения были такого рода, что о них не хотелось даже думать, а уж высказать вслух... А правда заключалась в том, что сотрудничество с Кшиштофом Скшетуским было своего рода противоядием от Богуся. Нет, она вовсе не хотела забыть Богуся насовсем, вот еще! Но свалившиеся на нее потрясения своим драматизмом и романтикой возвышали ее в собственных глазах. Если уж переживать, то по-крупному, а не тихо чахнуть от тоски. Умирать, так с музыкой! А может, захватывающие приключения вообще не позволят ей зачахнуть. Но как объяснить это Шпульке, которая, ничего особенного не находя в Богусе, не поймет всей важности ее признания? А кроме того, как можно оставаться равнодушной к такой возмутительной преступной афере? Какое ей, видите ли, дело!..