Страница 39 из 46
- Астарот, прекрати немедленно! - закричал Майк.
Но в Астарота словно вселился дьявол. Его когти драли на куски добротный мундир Винтерфельда, словно промокательную бумагу. И хотя в коте не было и двадцати фунтов веса, Винтерфельд под его яростным натиском отлетел к стене и упал на одно колено. Одной рукой он пытался оторвать кота от своего лица, а другой шарил под кителем. Майк догадался, что сейчас будет.
- Астарот, прекрати! - отчаянно завопил Майк. - Он тебя убьет!
На этот раз морской кот услышал Майка и посмотрел на него. И Винтерфельд немедленно воспользовался выпавшей ему передышкой. Сильным рывком он отшвырнул кота и вскочил на ноги. Астарот пролетел через всю комнату, ловко приземлился на все четыре лапы и черной молнией взметнулся, чтобы еще раз атаковать Винтерфельда.
Но Винтерфельд с толком использовал временную заминку. В руке у него был пистолет.
С диким воплем и распростертыми руками Майк бросился между Винтерфельдом и котом, так что Астарот с размаху наскочил именно на Майка, а не на немецкого офицера. От этого удара Майка сбило с ног. Он упал, но не выпустил Астарота, намертво вцепившись в него.
- Астарот, прекрати! - снова и снова хрипел он. - Он убьет тебя!
На этот раз слова подействовали. Астарот извивался и вырывался, но не нападал на Майка, не царапался и не кусался. А спустя несколько мгновений Майк вообще отважился осторожно подняться, крепко прижимая кота к своей груди, так что тому даже дышать было нечем.
Винтерфельд стоял в некотором удалении и внимательно наблюдал за Майком и Астаротом. Пистолет был неотрывно направлен на Астарота, и Майк ни секунды не сомневался, что последует выстрел, если Астарот еще раз попытается напасть на капитана.
- Можете убрать пистолет, - сказал Майк. - Он вам больше ничего не сделает.
Винтерфельд даже и не подумал опустить оружие.
- Думаю, что ты только что спас жизнь одному из нас, - сказал он, не уточняя, кого имел в виду: себя, Майка или кота. - Но особого ума это не потребовало.
Майк предпочел не возражать ему. Вместо этого он повернулся к постели, в которой лежала Серена, пока Винтерфельд искал раненого охранника. Майк заметил, что он лежал как раз под вмятиной, которая образовалась в металлической стене. Господи, что это Астарот сделал с ним?
"То, что он заслужил, - ответил беззвучный голос Астарота в голове Майка. - Они пытались причинить принцессе боль. Я не мог допустить этого".
Майк вздохнул.
- Врач всего лишь хотел помочь, - сказал , он вслух. Винтерфельд поднял глаза и смерил его внимательным взглядом, наморщив лоб.
"Он уколол ее в руку!" - настаивал Астарот.
- Он только хотел ввести ей средство для поднятия сил, - терпеливо объяснял Майк. - Это немного больно, но ничего больше.
Астарот молчал, недоверчиво поглядывая на Майка своим глазом. Затем одним прыжком оказался на постели Серены. Как и раньше, девочка мгновенно очнулась от своей летаргии, как будто почувствовала присутствие кота, и протянула к нему руку. Астарот начал урчать, когда она погладила его за ухом. Но, когда подошел Винтерфельд, он выгнул спину и зашипел. Винтерфельд остановился.
- Значит, ты действительно умеешь с ним общаться, - сказал он.
Майк молчал.
- Ты должен ему хорошенько объяснить,- продолжил Винтерфельд, - что, если он поранит еще кого-нибудь из моих матросов, я велю его застрелить.
Астарот зашипел. Винтерфельд холодно взглянул на него и на шаг отступил от кровати, но по-прежнему не убирал пистолета.
Вдруг какое-то волнение пробежало по лицу Серены. До сих пор она ни на что не реагировала - кроме как на Астарота, - но теперь Майк прямо физически ощутил, как она неспокойна и нервозна. Что-то... происходило. Он четко ощущал это.
- Не надо больше говорить ничего такого, если она может услышать, - тихо сказал Майк.
"И не надо, чтобы я такое слышал", - добавил Астарот в голове Майка.
Винтерфельд предпочел не расспрашивать, что да почему, а резко открыл дверь. Несколько матросов вошли в комнату, но держались подальше от кровати Серены - возможно, из-за кота. А врач, хотя и сам был ранен, тут же занялся пострадавшим.
Майк отметил это лишь мельком. Все его внимание было посвящено Серене, которая между тем приподнялась в кровати и осматривала все вокруг широко раскрытыми от страха глазами. Майк попытался представить себе, какое впечатление увиденное может произвести на нее - но его фантазия просто спасовала перед такой задачей.
- Ты можешь... понимать меня? - робко спросил он.
Он не смог бы сказать, поняла Серена его слова или просто отреагировала на звук его голоса. В любом случае, она медленно повернула голову и взглянула на него своими огромными, темными глазами и...
Даже намного позже у Майка не хватало слов, чтобы описать, что произошло в ту бесконечную секунду, когда их глаза встретились... Это было больше, чем соприкосновение взглядов... Как и раньше, Майк почувствовал такую родственную и глубокую связь с этой девочкой, какую еще никогда не испытывал ни к одному человеку. Это было чувство такой теплоты и восторга, что он искренне надеялся, что оно никогда не исчезнет.
- Ты можешь понимать меня? - повторил он свой вопрос.
Серена и в этот раз ничего не ответила, лишь рассматривала его.
Он с улыбкой добавил:
- Ты не должна бояться. Мы хотим помочь тебе.
Он снова протянул к девочке руку, но так и не коснулся ее, потому что Астарот угрожающе встал между ним и девочкой и выгнул спину. Его глаз злобно засверкал.
"Не касайся ее!" - прогремел беззвучный голос кота в голове Майка.
- Прекрати устраивать здесь этот балаган, Астарот, - сказал Майк. - Что это значит? Я ведь на твоей стороне.
"Я вовсе не уверен, что здесь хоть кто-нибудь на моей стороне", раздраженно буркнул кот.
- Будь же разумен, Астарот, - сказал Майк. - Этот мужчина - врач. Все, что он делает, только на пользу Серене. Он хочет помочь ей.
Он снова медленно вытянул руку, и на этот раз Астарот позволил ему коснуться руки Серены.
Девочка задрожала от его прикосновения, да и сквозь руку Майка прошла зябкая волна. Кожа Серены, холодная как лед, казалась на ощупь гладкой и твердой, почти как холодный фарфор, и практически не напоминала живую плоть. Он почувствовал, как зачастил ее пульс, и что-то подсказало ему, что это не только от страха.