Страница 5 из 6
Новый шорох, и я оттолкнулась рукой от шершавой коры вековой сосны, ускоряя шаг. Возникло ощущение, словно меня гонят…как зверя, загоняют в ловушку. И тут… движение прекратилось, я вышла на опушку. Почти круглая небольшая поляна, залитая лунным светом и несколько крупных, зловещих, мужских фигур. И запах, тот, который вызвал такую бурю восторга во мне, так манил, теперь ощущался особенно остро. Пусть он смешивался с десятком других, но все равно сильно выделялся. Больше того, к нему добавился еще один — вплетаясь в привлекший меня аромат, он воспринимался неразрывно — запах крови.
Бегло осмотрев мужчин, я похолодела от ужаса, сообразив, что оказалась в большой опасности. Проклятая волчица притащила меня в ловушку!
Мое появление не стало сюрпризом — это осознала тоже сразу. За спиной вновь раздался шорох, отчего я невольно шарахнулась к центру поляны, а следом за мной из-за деревьев появились еще двое мужчин. Их глаза светились в подступивших сумерках, а выражения лиц с резкими чертами не предвещало ничего хорошего. Каждое их движение, повадки, все говорило — ими управляет зверь.
«Оборотни!»
Двадцать один год я боялась этой встречи. Встречи с истинной собой или… с другими, подобными мне. Гадала: правду ли о них говорят? И вот представился шанс узнать на личном опыте.
Я затравленным зверьком отступала в сторону, пятясь от грозно наступавших преследователей, пытаясь одновременно взглядом удержать всех и каждого из этой зловещей компании. Неосознанно защищалась, прикрывая грудь и живот своим мешком, заполненным душистою травою и корнями.
Теперь я смогла рассмотреть их в полной мере и подробно: семеро мужчин (обоняние уверенно подсказывало — волки!), все, как на подбор, молодые, крупные, широкоплечие и… словно седые. В свете луны серебристый отлив их коротко стриженных шевелюр и вовсе смотрелся непривычно.
Оборотни, несмотря на ночную осеннюю прохладу, были в одних кожаных штанах. Единственное, что виднелось поперек мощных полуобнаженных тел — это походные сумки, переброшенные на спину. Лишь на двоих из них имелись плотные рубахи и плащи.
Тем приметнее на их фоне смотрелись… Темные! Я, даже будучи основательно напуганной, сразу заметила эту отдельно стоявшую парочку. Колдуны, как их в народе называли, оба брюнеты. Их глаза светились голубоватым светом, все знали: они, как и мохнатые, поклоняются луне. Мама рассказывала, что Темные проводят кровавый жертвенный обряд, что-то ценное отдавая своей Богине — покровительнице, а взамен она наделяет их властью управлять самой тьмой. И чем ценнее дань, тем сильнее колдун.
У этих двоих глаза, словно голубые топазы сверкают. Ярко даже в ночи, видимо, отдали все, что имели, за власть и силу. Один из колдунов бережно прижимал к животу руку. Там виднелась пропитавшаяся кровью перевязь. Мысленно я грустно усмехнулась: среди Темных не рождаются целители. Сейчас и маги, и оборотни, что находились на поляне, выжидая, уставились на меня.
А я… я вдруг осознала, что весь этот небольшой, но грозный отряд смотрится разгоряченным и немного потрепанным, словно недавно из боя. Смертельного!
— Кто ты, стар-рая? И что здесь делаешь? — негромко, с едва различимым на грани человеческого слуха рычанием, спросил один из тех, кто преследовал меня.
— Местная ведьма, что с нее взять, — презрительно фыркнул один из Темных, явно с презрением к любому человеку.
— Я местная знахарка. Госпожа Лари меня зовут. — Сейчас с особенной тщательностью я подражала дрожащему старческому голосу. — И к ведьмам никогда не относилась ни сущностью, ни магией.
Я заметила, что один из колдунов уже было открыл рот, чтобы произнести что-то резкое (уж больно лицо его стало злым), но его опередили:
— Женщина, если ты поможешь нам, останешься в живых. Согласна?
Я посмотрела на оборотня, единственного из них, кто до сих пор открыл рот. Остальные стояли молчаливыми и оттого еще более зловещими изваяниями, не спуская с меня сияющих глаз и чутко прислушиваясь к звукам окружающего леса. Будто в любой момент ожидают погони.
— Смотря в чем будет состоять моя помощь, — осторожно прокаркала я.
— Она еще и торгуется, — словно желчь выплюнул замечание Темный. — Ее соплеменники предают, нарушая договоры, едва на них успели высохнуть чернила, убивают мирных посланцев, стреляют им в спины, как последние трусы, а она торгуется!
— Я не торгуюсь, — шепнула я испуганно. — Если кто-то из вас нуждается во мне, как целителе, то мой долг помочь вам. Но если что-то иное… тайно провести в город или…
— Нет, — коротко оборвал меня волк. — Нашего альфу… нашего собрата ранили. И ты должна помочь ему исцелиться!
— Но, — я опешила. — Всем известно, что оборотни обладают невероятной регенерацией…
Зачем ему моя помощь? У оборотней тоже не бывает целителей, к чему они им?..
— Пока им в спину не стреляют дробью, смазанной в зачарованном жидком серебре. — Снова вмешался в разговор обозленный колдун. — Пока эта серебряная смерть не отравит все тело, пока…
— Так поможешь? — оборвал волк Темного. — Ведь ты хочешь жить?
Я кивнула молча, сама же судорожно решая, что делать. И вопрос совсем не в том, хочу или не хочу я помочь. Нет, для целителя сложно отказать в исцелении, пойдя против своей природы. Проблема в другом!
«Зачарованное жидкое серебро», — мысленно простонала я.
Для меня, как для оборотня, оно тоже являлось смертельной опасностью. Поэтому и перебирала в памяти все возможные способы, чтобы спасти незнакомого раненного чужака.
— Пойдем за мной, — буркнул волк, не желая терять время на мои размышления, и направился к дереву с раскидистой вершиной.
Я тут же заметила, что там, в окружении полуобнаженных и взъерошенных оборотней, кто-то лежит. С опаской приблизившись к большой группе мужчин, которые явно защищая, разместились вокруг своего альфы, как назвал его мой собеседник, я совершенно не ожидала прозвучавшего вопроса.
— Ты странно пахнешь, — произнес мой недавний преследователь, остановившись через несколько шагов и, по-звериному мотнув головой, явно принюхался. Ноздри его трепетали, а сам мужчина задумчиво и с подозрением всматривался в меня.
Под этим изучающим взглядом я замерла, каждое мгновение ожидая, что вот-вот и мою волчицу почуют… распознают во мне полукровку. А что будет после, было страшно даже представлять. Полукровки рождались редко, так что естественно, что про них мало что знали обыватели.
— Сладкая…— неожиданно добавил другой волк, стоящий немного впереди.
— Медовые пряники люблю, — не жива, ни мертва, ответила я, старательно подражая старушечьему голосу. — Может быть поэтому сладким духом тянет?
Острое зрение позволило мне и в темноте лунной ночи заметить промелькнувшую в глазах собеседника иронию. Впрочем, она мгновенно пропала, уступив место сосредоточенной деловитости.
Они расступились, позволяя мне вплотную приблизиться к раненому. Мужчина был настоящим гигантом, если бы он стоял, я едва достала бы макушкой его плеча. Тоже короткий ежик серебристых волос был измазан кровью и грязью. Лежал оборотень на боку, лица его я не видела, лишь слышала со свистом вырывающееся из глотки дыхание.
Мужчину явно трясло от боли, и причина его страданий была очевидна. Множество небольших отверстий, а где-то и царапин, нанесенных дробью, изувечивших его бок… Вот только края этих ран совсем не были ровными. Словно поджаренные огнем, они обугливались и расползались. Кровь, не утихая, сочилась из ран, пропитывая стылую землю. Заметила я и полутрансформировавшуюся руку оборотня. Пальцы, увенчанные острыми когтями, были покрыты кровью, словно он рвал ими свою плоть, не имея сил сдержаться.
Я присела рядом с ним на колени, отставив мешок в сторону. Привычно собравшись, погружаясь в процесс целительства, вернула и способность анализировать. Вдохнув его запах, поняла, что это именно он, такой терпкий, яркий и немного острый, звал меня за собой. Что даже кровь не отпугнула, а присутствующие здесь звери не насторожили. Чем же он так притягателен для меня?