Работа над ошибками

Вечером того дня Гарри не ждали дома. У него было алиби для стареющей и уже не вызывавшей прежнего интереса жены: «Гарри уехал в Сиберию, где его ждут важные дела, назад в Полис он вернется завтра, во второй половине дня».

Директор фирмы интимных услуг, давний приятель и должник Гарри, обещал ему очередной «подарок», обошедшийся Гарри, как и прежние «подарки», в круглую сумму. К «подарку» в этот раз прилагался приятный бонус.

Когда Лейсин вышла из дома, на улице ее уже ждала машина фирмы, которая должна была отвезти ее к первому клиенту. Лейсин села машину. В салоне не было никого (обычно в машине ее ожидали Ника и Рейчел, за которыми автомобиль заезжал до того как подъезжал к дому Лейсин). Дверь закрылась, и машина направилась в сторону ближайшей магистрали.

Более часа автомобиль несся по широкому шоссе в противоположном центру направлении. Мимо мелькали район за районом, башня за башней, пока, наконец, Полис не остался позади, и машина не оказалась на одном из ответвлений Седьмого атлантического, с которого вскоре свернула на частную дорогу, уходившую вглубь леса.

Проехав по дороге около десяти минут, машина остановилась возле особняка. Дверь машины открылась, снаружи стоял представительный господин в черных брюках, белой сорочке и черном кожаном жилете — белокожий, лысый и уже начинавший заметно полнеть.

— Миз Лейсин, — добродушно улыбнулся господин. — Добро пожаловать!.. — он подал руку, помогая женщине выйти из машины. — Я Гарри… просто Гарри.

— Здравствуйте, Гарри! — обворожительно улыбнулась ему Лейсин многократно отрепетированной улыбкой.

Лейсин прошла вместе с Гарри внутрь особняка. В холле он взял ее под локоть:

— Прошу… нам сюда…

Гарри провел ее к лифту. Когда створки дверей раздвинулись в стороны, он мягко, но настойчиво протолкнул Лейсин внутрь небольшой кабины, после чего вошел сам и нажал нижнюю кнопку на архаичной, как и сам особняк, панели, и кабина плавно опустилась на несколько метров вниз.

Когда двери лифта открылись, и Лейсин увидела помещение, в котором они оказались, она решила, что Гарри очень странный тип. В информационном файле о предстоящем клиенте, который обычно выводился на экран бортового компьютера машины, не было сказано ничего про то, что господин этот был любителем «жестких игр».

Перед Лейсин было прямоугольное, хорошо освещенное помещение, в дальнем конце которого виднелся крутой съезд — подземный гараж на несколько автомобилей, совершенно пустой, если не считать стоявшего посреди него металлического стола на колесиках и небольшой металлической тумбы с выдвижными ящиками, тоже на колесиках. Отделанные керамической плиткой светло-коричневый пол и белые стены сверкали стерильной чистотой. В нескольких метрах от стола на колесиках Лейсин заметила лежавший на полу свернутый шланг. Присмотревшись к столу, она заметила продетые сквозь отверстия в столешнице железные цепи, оканчивавшиеся стальными наручниками

Лейсин замерла, не решаясь выйти из кабины лифта.

— В чем дело, дорогуша? — стоявший немного впереди нее Гарри обернулся.

— Если вы хотите использовать это… — Лейсин указала взглядом на стол, — то…

— То что? — с усмешкой небрежно перебил ее Гарри.

— Это не входит в мой контракт… — начала было Лейсин, но Гарри не дал ей докончить, резко с разворота ударив женщину в солнечное сплетение.

— Заткнись, сука! — сквозь зубы процедил он.

Лейсин согнулась, задыхаясь от резкой боли, а Гарри сгреб в охапку ее волосы и грубо дернул, заставляя ее идти следом за ним. Сделав несколько шагов, женщина попыталась сопротивляться, и получила еще один удар. На этот раз удар пришелся по ребрам.

Подтащив Лейсин к столу на колесиках, Гарри с силой зашвырнул ее на него. При падении все еще задыхавшаяся от боли в груди женщина больно ударилась копчиком о край металлической столешницы, — на мгновение ей показалось, что у нее отнялись ноги. Резким движением Гарри отвел левую руку Лейсин в сторону и пристегнул наручник, потом быстро обошел стол и проделал тоже действие с правой.

Сумевшая наконец вдохнуть, Лейсин закричала и ее крик эхом отразился от стен гаража. Она пыталась выворачиваться, но это было бесполезно. Гарри засунул руку под столешницу и выдвинул небольшой прямоугольный пульт с четырьмя кнопками. Он нажал две из них, и под столом послышалось слабое гудение, при этом цепи, к которым были прикованы руки Лейсин, стали стремительно заползать в круглые отверстия в столешнице. Когда между столешницей и наручниками оставалось всего несколько сантиметров, Гарри отпустил кнопки.

Лейсин отчаянно рвалась и кричала, звала на помощь, умоляла Гарри отпустить ее, обещала сделать все, чего бы он не пожелал, но Гарри лишь ухмылялся.

Он пристегнул обе ноги женщины наручниками, после чего прошел к пульту и нажал другие две кнопки: цепи с гудением поползли в отверстия, расположенные таким образом, чтобы ноги прикованной жертвы согнулись в коленях и оказались разведены в стороны. Потом Гарри подошел к тумбе и выдвинул один из ящичков, из которого достал ножницы…

Происходившее с ней казалось Лейсин страшным сном: на миг она даже подумала, что уснула в машине, пока та везла ее прочь из Полиса, на встречу с очередным состоятельным клиентом, могшим позволить себе заплатить за время, проведенное с ней. Ей хотелось, чтобы это было так, но она понимала, что все это было взаправду.

Слезы текли по ее щекам, когда Гарри распарывал на ней собравшееся под грудью короткое платье цвета зеленой мяты с цветочными узорами и тонкие трусики в цвет платья, — бюстгальтера на женщине не было (их она никогда не носила за ненадобностью). Аккуратно сняв с ног Лейсин сплетенные из тонких разноцветных кожаных полосок туфли, Гарри отбросил их в сторону. Потом он снова вернулся к металлической тумбе и выдвинул верхний ящик. Из ящика Гарри достал железный поддон с набором хирургических инструментов и закрытую пластиковой крышкой стеклянную емкость, наполненную прозрачной жидкостью.

— Что ты собираешься делать, больной ублюдок?! — прокричала Лейсин.

— Древние называли это словом «энуклеация», — не оборачиваясь, деловито ответил Гарри.

Потом он развернулся, держа в руках поднос и склянку, и, неожиданно улыбнувшись Лейсин широкой улыбкой добропорядочного семьянина, поставил предметы на стол рядом с ее лицом.

Увидев краем глаза содержимое поддона, Лейсин задрожала.

— Что это еще за хрень такая?!

— Сейчас узнаешь…

Гарри снова повернулся к тумбе и на этот раз достал из нее короткий кожаный ремень с металлическими крючками на концах. По обе стороны от головы Лейсин в столешнице оказались еще два дополнительных отверстия, в которых Гарри закрепил крючки, лишив ее тем самым возможности поворачивать голову.

В следующие минуты, показавшиеся ей часами, Лейсин кричала, умоляла, проклинала своего мучителя, но Гарри был словно глух. Многократно отработанными движениями он удалил сначала один глаз своей жертвы, потом — другой, вставив их в специальную форму из прозрачного пластика таким образом, чтобы глаза смотрели прямо, после чего опустил их в емкость с жидкостью.

Покончив с этим, Гарри бережно поставил склянку на тумбу и убрал хирургические инструменты. Потом, подойдя к свернутому на полу шлангу, он взял его конец, на котором имелся небольшой кран, и, вернувшись к столу с прикованной к нему притихшей и лишь изредка вздрагивавшей женщиной, открыл кран, смывая кровь, мочу и экскременты. Он поливал ее ледяной водой до тех пор пока не почувствовал как к нему приходит возбуждение…

Глядя в смотревшие на него из стеклянной банки глаза, Гарри раз за разом насиловал Лейсин, пока окончательно не выбился из сил, и не рухнул на измученную им жертву.

В этот раз Гарри дольше обычного приходил в себя: все-таки годы оставили свой след не только на быстро стареющем лице его супруги… он уже не тот, прежний Гарри, что мог насмерть затрахать очередную шлюху, — Лейсин была все еще жива, хоть и находилась без сознания. Поднявшись с нее, Гарри неспешно слез со стола. Холодный пол оказал на него тонизирующее воздействие. Из стоявшей позади стола тумбы Гарри достал старинную опасную бритву и привычным движением перерезал горло уже начавшей приходить в себя женщины.