Работа над ошибками

— Я была бы рада увидеть кое-кого из твоих обитателей, — сказала вторая женщина-аватар. Эта имела более пышные формы, чем первая аватар, и походила на обычного человека: крепкая, пышнотелая брюнетка с лимонной кожей и иссиня-черными большими глазами. Из одежды на ней был только сиреневый плат с разноцветными узорами, изображавшими цветы и листья.

— Ты можешь вернуться вместе со мной на мой борт… Или даже отправить одно из своих обличий прямо сейчас… — произнесла Эйнрит с улыбкой.

— Конечно-конечно… — прокаркало аватар-согласие. — Я обязательно отправлюсь к тебе позже, когда ты встретишься с тем, ради кого сейчас здесь…

— …Кстати, кто он… или она… — спросил аватар-мужчина.

— …или оно? — добавил аватар-андрогин.

— Я желаю встретиться с одним из контакторов… — ответила Эйнрит. — Это тот агарянин, что присоединился к экспедиции Эльлии по завершении второй миссии Эвааля на Агаре. Мне известно, что он уже восемьсот лет работает с твоей командой контакта.

— Ах… да… один из наших контакторов действительно агарянин, — подтвердил бесполый аватар.

Лицо аватара Эйнрит просияло довольной улыбкой. Аватары Аллаиллити переглянулись: женщины очаровательно улыбнулись друг дружке; лысый мужчина посмотрел на андрогина и, встретив довольный взгляд того (или «той» — андрогин на две трети был женщиной и лишь на одну треть — мужчиной), пожал плечами; аватар-согласие потопталось на своих птичьих лапах, шевеля при этом ушами-кисточками, после чего издало неопределенный каркающий звук. Эйнрит взглянула на существо в перьях и приподняла тонкую бровь.

— Что же… — прокаркало согласие в ответ на не прозвучавший вопрос Эйнрит. — Он уже оповещен.

— Услышав твое имя, он сразу согласился, — добавила мелодичным голосом белая женщина. Золотые глаза «живой статуи» смотрели тепло и с сочувствием: она выражала радость.

— Благодарю тебя, Аллаиллити… — с чувством произнесла Эйнрит. — Для меня очень важно с ним встретиться.

Лужайка, на которой собрались аватары, находилась внутри примыкавшей к цилиндру внутреннего города небольшой обители. Это был сплюснутый сфероид с диаметром в 12 и высотой — 2,5 километра с округлым озером в центре. Вокруг озера раскинулся лес зеленых, черных и светло-розовых деревьев. Купол сфероида, по которому медленно перемещалось горячее, имитирующее солнце оранжевое пятно, светился холодным голубым светом.

— Что-то с Эваалем? — с любопытством прокаркало похожее на птицу существо.

— Да, — ответила Эйнрит.

— Хм… Ты его вернула? — поинтересовался лысый мужчина.

Мужчина был голубокожий, почти как Эйнрит, и на голову ниже своих подруг. Красная тога на нем была тонка и облегала тело, почти не скрывая деталей рельефа его развитой мускулатуры.

— Да, — снова ответила она. — Эвааль сейчас на Земле… Он, и еще двое контакторов.

— На Земле? — каркнуло согласие.

— Вот координаты и информация…

— О! Очень интересно… — медленно произнес андрогин, представлявший собой композицию из троих любовников: фигурой он походил, скорее на пышнотелую брюнетку, цвет кожи аватар унаследовал от «живой статуи», как и нежные черты лица последней, глаза его были темно-синими, как у лысого мужчины, от которого андрогину также досталась и мускулистость. Грудь аватара была крупная, с торчавшими, как и у брюнетки, крупными сосками. Из одежды на аватаре была только длинная по щиколотку стального цвета юбка, сквозь которую отчетливо выпирала еще одна деталь, также доставшаяся от лысого мужчины. — Значит, для него все же нашлось достойное дело…

— …значит, Эвааль отправился на Землю с тем, чтобы исправить допущенные землянами ошибки… — прокаркало вслед за андрогином согласие.

— …уверена, он сможет… — добавила белая женщина.

— Он сможет, — согласилась Эйнрит. — Но, у меня нет уверенности в том, что он простит себя…

— …за Агар… — покачала головой «живая статуя».

— И не только… Он был настроен весьма решительно, отправляясь на Землю… Вряд ли он станет проявлять особую человечность к тем, кто встанет на его пути…

— Агар его изменил, — сказал андрогин. — Ведь он теперь и агарянин отчасти…

— …а это значит, — продолжила за андрогином пышнотелая брюнетка, — что и принятые тогда у агарян средства и методы…

— …для него приемлемы, — закончило своим каркающим голосом существо в перьях.

Наступила тишина, во время которой стоявшие на лужайке аватары молча смотрели друг на друга. Лишь существо в перьях при этом продолжало переминаться на своих когтистых четырехпалых лапах.

— Мой прообраз хорошо знала Эвааля… — тихо произнесла Эйнрит.

— Но не знала Аиб-Ваала… — добавил лысый мужчина.

— И, тем не менее, Эйнрит-человек знала Эвааля большую часть его жизни, — мягко настояла Эйнрит и, помолчав немного, продолжила: — Если Эвааль решил не считаться с этикой аивлян, если решил идти к цели, невзирая на средства, ни перед чем не останавливаясь, лишь бы выполнить миссию, то…

— …возможно, он уже осудил себя… — прокаркало согласие.

Эйнрит лишь медленно кивнула, подтверждая проницательность существа в перьях.

— Ты боишься, что он не захочет снова архивироваться и покончит с собой, — сказал андрогин утвердительно.

— Да.

— Ты испытываешь к нему привязанность… Ты любишь его… — сказала «живая статуя».

— Да, — подтвердила Эйнрит. — Часть меня… Та часть, что восемь тысяч лет назад осознала себя тем, чем мы с тобой являемся…

В тот самый момент в двух десятках метров от аватаров, у опушки леса, где из-под земли выступала труба транспортной системы, раздалось характерное шипение, означавшее, что в трубу был подан болид.

— А вот и тот, кого ты желаешь видеть, сестра… — прокаркало согласие сущностей Аллаиллити.

Все аватары повернулись в направлении станции, откуда к ним уже шел высокий чернокожий «человек-волк», мужчина с по-звериному хищными чертами лица. Волосы «человека-волка» густые и длинные темно-коричневые, почти черные, косматыми волнами ниспадали на широкие, словно оплетенные канатами, мускулистые плечи; он имел на каждой руке по семь длинных, оканчивавшихся широкими и короткими когтями пальцев, два из которых были противостоящими остальным пяти. Одет «человек-волк» был в напоминавшую юбку серебристую набедренную повязку, золотой пояс и хламиду из того же, что и повязка материала, закрепленную на плече золотой застежкой с темно-серым камнем, не имевшим ничего общего с драгоценными.

— Аватары Аллаиллити. Аватар Эйнрит… — агарянин, подойдя, приветствовал всех учтивой улыбкой (которая незнакомым с агарянами могла бы показаться хищным звериным оскалом). Из аватаров Аллаиллити только существо в перьях каркнуло что-то неразборчиво, остальные четверо просто улыбнулись (такова была принятая во многих аивлянских сообществах форма приветствия).

— Я рада, что нашла тебя, Хариб! — сказала Эйнрит агарянину.

Эпизод двадцать третий. Агар. День Великого Очищения

Храм Хвалы Создателю — восьмиугольная каменная пирамида с усеченным стеклянным верхом, вмещавшая до десяти тысяч верующих — стоял в парасанге от патриаршего холма и в четырех стадиях от берега залива. Это был главный храм планеты, настоятелем которого был сам Патриарх. В храме собралась вся азргонская знать. Прихожане-мужчины стояли плечом к плечу в первых рядах. Места для женщин были позади мужчин, вдоль стен храма. В большие праздники, такие как День Великого Очищения, совершаемые Патриархом богослужения снимались множеством видеокамер и передавались на экраны внутри всех храмов Империи. Это служило напоминанием всем верующим, что службу совершал сам Патриарх, а священники на местах ему сослужили, совершая священнодействия и принося жертвы Очищения одновременно с первоиерархом планеты.

Богослужение зимнего Дня Великого Очищения отличалось от обычных, совершаемых раз в восемь дней жертвоприношений, когда на жертвенник возлагалась всего одна жертва, девушка. В Великие Дни Всевышнему приносились единовременно по восемь (летом) и по шестнадцать (зимой) жертв обоего пола — всего восемь юношей и восемь девушек. Праздничное богослужение, как и всякая другая служба, состояло из чтения заклинаний и молитв, пения гимнов, приготовления жертв на алтаре и их заклания с последующим за тем разделением «святой плоти» между прихожанами, только совершалось оно с большей торжественностью и в атмосфере всеобщего праздника. После Великого Очищения повсюду начиналось всеобщее празднование: на площадях собирались толпы, на улицах ставились столы с угощениями, в домах устраивались оргии. После Великого Очищения разрешалось почти все.