Задетый Тьмой

Хината замечала, что со мной что-то не так, но она избегала этой темы, за что я ей благодарен — мне не хотелось ей врать, но и рассказывать ей о моем отношении к деревне… ей-то я верю, но, если выяснится, что Хината знала обо мне такую информацию и ничего не сказала, это может очень плохо на ней сказаться. А я не хочу рисковать таким образом её здоровьем и жизнью.

С Саске наши спарринги становились все более масштабными и серьезными. Я продолжал развиваться в тайдзюцу, в мастерстве, хоть и не добрался в этом до уровня Саске, но зато при этом так же превосходил его в физических параметрах. И Саске приходилось придумывать новые способы обойти эту разницу между нами. Он отрабатывал техники до автоматизма, начал активно осваивать стихию молнии, в чем у него нашлась высокая предрасположенность, он придумывал новые трюки… он делал всё, чтобы превзойти меня, а я делал все, чтобы остаться впереди. Это нравилось нам обоим, хоть и раздражало сильно Учиху. Это давало постоянный стимул к развитию, стимул к становлению сильнее. Как он становился сильнее, чтобы обойти меня, так и я становился сильнее, чтобы не спуститься с первой позиции. И должен вновь признать, что Саске — гений! Я постоянно использую клонов. Много клонов для того, чтобы тренировать и отрабатывать техники до такого уровня, что мне и без печатей их удастся выполнить, я повышаю сродство со стихиями и в этом, особенно на поприще воды, я превосходил Саске на голову, если не две, при этом в огне он лишь немного обходил меня, тогда как молния ему давалась почти также легко, как мне вода. Он с каждым нашим боем становится сильнее и быстрее, при этом отрабатывая техники и используя их все лучше и лучше. И делая все это — ОДИН! Изредка он использует одного теневого клона, но очень редко и не более одного. И при этом он продолжает держаться на одном со мной уровне. Это ли не признак того, что он гений?! Даже объемы чакры его растут очень быстро, не уменьшая контроля! За один месяц его объем вырос в четыре раза! Ясное дело, что до джонина ему пока далеко, несколько лет в таком темпе развития минимум, а уж до меня ему еще дольше! Я и сам не могу с точностью оценить свои объемы, ведь даже создавая теневого клона я делаю того намного насыщеннее и прочнее, долговечнее и так далее, вкладывая по привычке едва ли не на порядок больше чакры, чем нужно. И при этом я могу создать более двух сотен клонов с таким насыщением. Его же клон на тот же порядок менее насыщены, чем мои, и он создает одного. Его он может поддерживать постоянно, так как восстановление чакры ему это позволяет, но не больше. Вот и сравните, что называется!

Мои тренировки с кровью были более чем результативны. Она намного сложнее поддавалась контролю, нежели вода, но зато, когда я несколько дней не занимался ничем, кроме работы с кровью, даже всех до единого клонов подключил на это, я после этого обнаружил обратный эффект от этого по отношению к воде. Обычной. В сравнении с кровью оная осваивалась намного легче, что я почувствовал, когда вернулся к раздельным тренировкам, и часть клонов снова стали тренировать прямой контроль над водой.

С Какаши я не общался. Не потому, что я на него обиделся или что-то вроде этого. Нет, никакой обиды, что вы. Обижаться можно на дорогих тебе людей. А Какаши-сенсей такой же, как и остальные — враг и предатель. И мне просто не о чем его было просить. И говорить.

Тем не менее, я выполнял, в виде клонов, миссии, которые нам нужно было выполнять. Из деревни, что примечательно, нас больше не выпускали. Все миссии были только внутри территории Конохи.

Отношения между нашей командой и Какаши-сенсеем были несколько напряженные. Мои сокомандники видели, что я не очень хорошо отношусь к нему, но не понимая, по привычке доверяя мне, перенимали такое же отношение. Это расстраивало Какаши, но мне было все равно. Предал раз, предать и два тебе ни что не помешает. И мне не хотелось, чтобы дорогие мне люди доверяли такому человеку, как он.

И тем неожиданней было то, что Какаши подошел к нам в очередной день, сказал, что миссий пока не будет, и предложил нам, как бы вместо этого, принять участие в экзамене на звание чунина.

Все сказали, что подумают, и я в том числе. И я действительно думал, вот только над тем, нужно ли мне это. А потом подумал над кое-чем другим.

Все решает случай. Маленькая деталь, появление или отсутствие которой в жизни человека становится решающей на его пути. Это может быть что угодно, от обычного камешка на дороге, до мимолетного взгляда. Так случилось и со мной.

Именно этот момент, когда я раздумывал над экзаменом на чунина, когда я терпеть не мог нахождение в этой деревне предателей, я взглянул мимолетно, на мгновение на гору Хокаге. А именно на лицо четвертого. Моего отца. Ранее оно не вызывало у меня никаких особых мыслей, но именно сейчас это вызвало небольшую тропинку ассоциативных связей, что перетекали из одной в другую. И когда я обдумал все это, я направился к резиденции Хокаге. Мне нужно было понять то, что решит мою дальнейшую судьбу. Какой она будет, я не знаю, даже не представляю, но то, что от того, что произойдет в следующий час, зависит моя судьба, было мне ясно. Я просто чувствовал это. Понимал… Осознавал!

Я добрался до резиденции достаточно быстро, хотя быстрее, чем обычный пешеход, не двигался. За последние посещения старика по вопросам местный рабочий персонал меня, кажись, запомнил и потому пропускал без задержек. Так было и тогда, когда я задавал Хокаге интересующие меня вопросы, меня никто не задерживал, никто не мешал. Возможно, это было особым указом Хирузена, биджу его знает. Но это работает и сейчас, хотя с последнего моего прихода прошло почти четыре недели.

Я добрался до кабинета беспрепятственно. Очереди не было, так что я сразу направился к двери и, вежливо постучавшись, открыл дверь, войдя внутрь.

-Здравствуй, Наруто. Давно ты не заходил. Наверное обдумывал все, что узнал о своих родителях и не только, да? — первым начал разговор Хирузен.

Он продолжал говорить и говорить, меняя постоянно интонации голоса, темы, пока, наконец, не «заметил», что я молчу и никак не реагирую.

-Наруто, прости старика, что-то я заговорился, ты ведь наверное вопросы задать хочешь, не так ли? — наконец дал он мне слово.

Я ничего не ответил и продолжал стоять неподвижно, стараясь в голове составить вопросы, которые хотел бы задать. Наверное, мое молчание затягивалось, так как я начал чувствовать беспокойство от окружающих нас в тенях шиноби.

-Я… я хочу, чтобы мне отдали все мое наследство, все, чем владел мой отец — Намикадзе Минато и моя мать — Узумаки Кушина. Деньги, земли, техники, информацию… все. Ведь я единственный их наследник и имею право на это, не так ли? — спросил я у Хирузена. Нагло? Согласен. Наверное, даже слишком. Но это, наверное, единственный придуманный мной на данный момент способ понять, как ко мне относится Хирузен и о его намерениях в моем отношении. Я не могу считывать его намерения напрямую. Но сейчас я попытаюсь сделать это иначе.

Снова установилась тишина. Я чувствовал эмоции и чувства Хирузена. Он испытывал беспокойство, небольшую тревогу, но потом произошло чувство озарение, и он испытал облегчение.

-Прости, Наруто, но в момент нападения Лиса все его наследие было уничтожено… впрочем, мы постараемся поискать в закромах библиотек и складов. Возможно, что-то там и осталось от твоих родителей. Но это произойдет не скоро.

Я чувствовал его эмоции и чувства. И чувствовал, что он лжет. Что ж, именно это я и хотел узнать. Что старик ничуть не лучше остальных. А значит, кроме троих моих друзей, в деревне нет ни одного дорогого мне человека.

-Спасибо, Хирузен-сама. Благодарю за помощь. — Я развернулся и пошел к двери.

-Наруто, это все, что ты хотел спросить? — крикнул он мне вслед.

-Да. Больше мне ничего не нужно. Мне пора готовиться к экзамену на чунина. Это, ведь, очень важный этап в жизни каждого шиноби. И особенно в моей. Потому, я думаю, готовиться нужно очень кропотливо!