Aun ahora

А почему собственно я должна отчитываться перед тобой?! Или перед кем-либо?! – бляяять, ну как можно быть такой эгоисткой. Я чуть не сказал: «Я не кто-либо! И я люблю тебя, Дура!», но меня одернула Мартина.

Бенха, я устала, пошли домой! – моя невеста обратилась ко мне своим нежным и писклявым голоском и снова потянула за руку.

Да! Тебя ждут, Бенха! – ее голос был очень далек от тембра моей девушки. Но для моих ушей он был намного приятней. Она посмотрела на своего друга, который еще не мог прийти в себя от моего удара. Он стоял и потирал свою разбитую губу, из которой сочилась кровь, Като кивнула в его сторону, - я тут сама разберусь!

В этот момент к ней подбежал наш мексиканский друг.

Като! Как дела? – он обнял и закружил ее. И естественно был одернут нашим знакомым.

Руки убрал! – скомандовал все тот же наш неутомимый с разбитой губой.

Не понял ты кто?! – Коломбо был очень удивлен, и я увидел, как он закипает. А закипает наш Фелиппе почти мгновенно.

– Это и есть твой муж что ли?! – он обратился к Камиле. – мне казалось на фото он совсем другой. - она устало проводит рукой по лицу.

Боже! Как мне это надоело! Санчес, успокойся ты уже! – Бордонаба не ответила мексиканцу, а повернулась к своему знакомому.

Кто это? – указывал парень на нашего друга. Этому Санчесу нужен хороший пендель!

Я любовь всей ее жизни! – встрял между ними Коломбо, нагло отталкивая придурка. Если честно, я ему был неимоверно благодарен за этот ответ и за его уверенное поведение.

Что ты сказал?! – Нет, ему явно мало одного пенделя! Его надо отмутузить, чтобы не тусовался около моей Ками и не имел на нее виды.

Санчес! Прекрати! И отстань уже от меня, я же тебе еще в прошлый раз все объяснила! – я стоял и смотрел, как моя любовь орет на своего знакомого. В прошлый раз?! Естественно, я понимал, что Камила может видеться и встречаться с другими друзьями, бывшими, возможными претендентами, но меня все равно мысль, что они виделись выводила из себя. Самого меня уже покинули, я не заметил, как дернул руку, которую держала Мартина и она обидевшись уходила вместе с Хименой и Нико к их машине. Они не желали смотреть на чужое разбирательство. Я все стоял, как вкопанный и не мог двинуться.

– Да, его я люблю всю жизнь! – подтвердила она слова Коломбо, показывая на мексиканца. – Пойми ты уже, что мы никогда не сможем быть вместе!

Камила, я думал, ты дашь мне шанс! Я хочу быть с тобой! Я люблю тебя! – я слышал в его голосе боль. Санчито смахнул слезу, или мне так показалось. Он решил покинуть нас и отвернувшись быстро удалялся в неизвестном направлении, а Бордонаба устало закатила глаза.

Если честно, это так не прикольно смотреть, как взрослый парень канючит внимание девушки, не просто девушки, а уже взрослой женщины. Трудно смотреть на то, как он также, как и ты хочет внимания и любви этой женщины, но она не дает. Ты видишь на его месте себя, и тебе иронически смешно. Ты стараешься не злорадствовать, но это вообще тебе не удается. Так и я не смог сдержать в себе эти слова.

Что Камила, я смотрю, ты просто мастер доводить людей до ручки! – Я хотел, чтобы ей тоже было больно.

Да, я такая вот, изводила всех извела! Иди, че ты стоишь?! Тебя вон невеста зовет! – она показала в сторону девчонок и Васкеза, и пошла в другую сторону. Коломбо смотрел на нас молча и просто пожал мне руку.

Пока, брат. Позвонишь. Я вижу, годы ничего не изменили! – произнес он мне негромко и побежал догонять Бордонабу.

=

Мартина обиделась на меня, на мое поведение, на то, что я не скрыл от всех свой интерес к замужеству своей коллеги. Коллеги! Если б она была для меня только моей коллегой, мне было бы совершенно поровну замужем она фиктивно или не замужем вообще. Оставалось только дышать глубже и заставлять себя жить дальше. Надо было как-то исправить эту ситуацию.

Моя Vanilla не разговаривала со мной почти весь последующий день. Я не вытерпел эту напряжённую ситуацию, это просто невыносимо вот так жить. Мартина конечно уверена, что между мной и Камилой что-то произошло за время ее отсутствия, и самое страшное, что она не возмущалась, не кричала на меня, не обвиняла ни в чем. Лишь только молча обижалась и я видел, как ей больно.

Я не изверг! Подошел обнял и поцеловал в макушку свою невесту. Прошептал прости. Она обняла меня в ответ. Кажется, она ждала этого моего шага. Мне стало так ужасно жалко ее. Я не должен так поступать с ней. Она поможет мне забыть Като. Она сможет вырвать ее из моего сердца. Она мой солнечный свет, который должен согреть меня.

Я почувствовал, ее слезы у себя на груди. Вытер ее слезы на лице и поцеловал.

Я люблю тебя, Бенха! – прошептала сквозь слезы Мартина. Мое сердце защемило от боли.

Не плачь. Я тоже. – прошептал я и обнял ее. Чувствую, как мой разум борется с моим сердцем, которое требует сказать правду и не убивать себя самого. Разум заставляет мое сердце быть благодарным и открыться другому человеку, начать любить другого человека, попробовать впустить ее в свою душу, а мой двигатель упрямо не хочет. Душа вообще разрывается между сердцем и мозгом, и сходит с ума.

Мы лежим и обнимаемся. Мой разум все не переставая, твердит мне, что все будет хорошо. Я проживу спокойную жизнь с надежной Марти и буду наслаждаться стабильностью. Лежу и ощущаю, как во мне кто-то умирает. Мне жаль этого человека, веселого романтика, до безумия влюбленного, способного достать звезду с неба, абсолютно счастливого, наивного мечтателя, любящего весь мир вокруг. Мне не хочется с ним прощаться.

Уведомление о сообщении отрывает меня от размышлений. Коломбо хочет встретиться. Я подрываюсь мгновенно и собираюсь. Обманываю Марти, что мои школьные друзья хотят срочно собраться, чтобы сыграть в футбол и бегу навстречу с Коломбо.

=

Кофейня около радиостанции нашего мексиканского друга работает почти круглосуточно. Коломбо там частый посетитель, так как частенько поздно возвращается домой, в оправдание этого факта можно добавить, что рабочий день у него начинается в обед. Его радиостанция – это его дитя. Весь его коллектив подобен самому шефу – эдакие любители пошутить и покушать, они превращают свой труд в сплошное веселье. Поэтому с его радиостанции не хочется уходить, некоторые сотрудники даже ночуют в офисе.

Мексиканец ждал меня за чашкой кофе и большим пирожным.

Привет, брат! – пожал ему руку, и мы стукнулись плечами.

Привет! Как дела? – поинтересовался Фелик. По лицу было понятно, что его интересует мое душевное состояние, нежели остальные части моей жизни.

Ну, как тебе сказать? – я замялся, - Как Камила?

Ну, как тебе сказать, - моими же словами иронизировал мой друг.

Говори, как есть. – ответил я, и попутно заказал стакан воды. Мы давно дружим, можно сказать с самого детства, Коломбо хорошо знал и меня и Камилу, и всегда говорил нам свое видение о наших отношениях, со стороны, как есть.

Не знаю, Бен, вы такие придурки! Честное слово ваши чувства похожи на чувства больных извращенцев. Я даже не могу назвать их чувствами, это какая-то патология, какая-то неизлечимая болезнь. – нашего друга прорвало. – честно сказать, я уже жду, когда вы будете ненавидеть друг друга, если следовать закону «от любви до ненависти один шаг»!

Этого не произойдет, потому что мы любим и ненавидим друг друга одновременно! – выдал я свое состояние на грани клинического случая.

Вот именно! – видимо Коломбо не собирался жалеть меня в этот раз, как он делал обыкновенно. Ему очевидно тоже надоел этот нескончаемый роман. – Вчера я узнал, что вы были вместе пока Мартина была в Израиле! Почему вы сошлись в этот раз? Почему вы бля не подумали о людях, которые рядом с вами?! Ладно она у нее нет никого кроме фиктивного мужа, а ты?

А че я, Фели! Я люблю ее понимаешь?! – вырвалось из глубин моей души, - И всегда любил, всю свою сознательную жизнь любил! Только если бы в этот раз твоя сестричка вовремя все рассказала, я бы не делал предложения Мартине и все решил бы!