Страница 12 из 25
Я не носатик! Не в кафешке, а в ресторане! И вообще не засоряй своей критикой радио-волну!
Ха-Ха! С вашей фантазией все понятно!
Ах, ресторан, ах, ресторан!
Там кто-то трезв, а кто-то пьян.
Там кто-то счастлив, кто-то нет.
А Гвидо там держать ответ…
Как всегда, Рокко взялся за гитару и запел.
Ребята, лето на дворе, может съездим на природу? Море, волны, пляж, песок. А? – Томас, как ни странно, дело предлагал, но я же привереда и не могла согласиться с этим сразу.
Ага! Унесет кого-нибудь в твое море или засосет пляжный песок!
С какой это стати кто-то задумает утонуть? – возмутился цыган и удивил меня прямо, своим резким выпадом. Смешно выглядели мои вытаращенные на Лассена глаза.
Ты забыл? Вы же напиваетесь до потери здравого рассудка!
Здравого рассудка?! – засмеялся Пабло, - А он вообще у них есть?
Босиком по пляжу я бегу,
Ветер все играет с волосами,
На прекрасном берегу умру,
Омываемый двумя волнами.
Песенки Рокко звучали пока только фоном.
Ну тогда только ресторан! – подытожил Томас.
А в ресторане, а в ресторане,
А там гитары, а там цыгане.
И что душа захочет — выбирай,
И где-то там начинается рай!
Рокко! – прикрикнули все, и каждый кинул в него то, что попало под руку.
Что?! Я вообще молчу! – ржал рокер, прикрываясь руками и гитарой от подушек.
Пока они в шутку бились ко мне пришла Лухан. Что-то беспокоило ее. Может беременных постоянно что-то беспокоит. У нее было озабоченное выражение в глазах, что мне стало ее жалко.
Что случилось?
Я не смогла сказать Бласу о своей беременности.
Ты намеки кидала?
Да я уже закидала его намеками. Клянусь, прямо как в кино, – ворчала блондинка пока шла в гостиную, - и капуста, и тест, и распашонки, и книги о беременности.
О, Лухан! Привет! Привет! – ребята кинулись обниматься.
Привет всем!
Садись! Слушай может у тебя будут какие-нибудь предложения, как справить мое день рождение? - Гвидон не унимался и говорил только о себе. Он себя прям обожает.
Не знаю, даже. Вы и без меня тут фантазеры.
Будешь пиццу? – предложил Рокко. Моя подруга с ужасом посмотрела на фирменное итальянское блюдо, и вскочив, выбежала в уборную.
Неужели она так волнуется из-за моего дня рождения?! Или ее мутит от пиццы?
Ребята ошарашенно посмотрели на меня, а потом на друг друга. Я сделала морду кирпичом, словно Лухан тут не было и молчала.
Линарес вернулась через три минуты.
Лухан, ты беременна? – спросил Лассен. Подруга с упреком посмотрела на меня.
Я ничего не говорила! – выпалила я.
Лухи, мы ведь не дебилы, сами догадались. – добавил Томас, а из меня вырвалось: «Да ну?!»
Ладно, – ударила по коленям ладонями, - может подскажете, тогда как мне сказать об этом Бласу?
А что Блас? – спросил Бустаманте.
Да, он просто не хотел пока детей.
Ну даже не знаю. Не хочет детей - это надо учесть. – Гвидо задумался. Показателем этого было то, что откинул голову назад и взялся за свои уши.
Гвидо, не надо так сильно думать, максимум голова взорвется, минимум растянешь уши до грудей.
Дорогая моя, хватит язвить. – шепнул блондин.
Я же так, любя.
А почему ты так торопишься рассказать ему? Можно подождать пока живот большой не станет. – так и знала, что идея чернявого друга будет гениальна. Блондинка посмотрела на него, как на душевнобольного.
Мы завтра улетаем в Барилоче. – несчастно хмыкнула она. Телефон Лухи оповестил о входящем смс и подруга, взглянув на него, обреченно сообщила нам:
Может поторопитесь с идеями? Блас поднимается на лифте.
Сюда?
Сюда.
Звонок в дверь дал нам понять, что время для идей вышло. Пабло пошел открывать дверь, а Гвидо подхватив Томаса убежал на кухню.
Привет народ! Что за вечеринка без меня?
Эредия, нет сомнений, симпатичный мужчина. Да что там говорить? Он красавчик. Всегда одет со вкусом, с прелестной бородкой, которая была к лицу только ему. Не представляю наших ребят с такой бородой. Они были бы как бомжи. Особенно Рокко. Спившийся рокер Рокко Фуэнтос Эчагуа. От этой мысли я улыбнулась.
Привет, Блас! Как дела? Ты вовремя. Решаем, как отметить день рождение великого из величайших.
Кто это, Марисса?
А так сейчас увидишь.
Не успели мы присесть, как в комнату зашли Эскурра и Лассен с огромными животами. Эти придурки положили себе в футболки подушки! Гвидо даже придерживался за пояс, как это делают беременные женщины. Еще кто-то утверждал, что тут нет дебилов.
Привет, Блас! – поздоровались они и совершенно не обращая внимания на наши обалделые лица, продолжали говорить о чем-то своем.
Ты представляешь, что значит быть беременной? Тебе постоянно будет мешать живот, тебя тошнит от пиццы. Ты можешь предположить такое? Тебя штормит от пиццы! - с наигранным удивлением говорил ему Лассен, поглаживая свой живот.
Да я не могу себе представить. Да и пузо мешает. - Томас присел около Рокко, а тот охреневая отложил в сторону гитару.
Вот скажи ты сразу же догадался бы если Пилар залетела?
Да. У нее же такой живот будет. – Томас показал на свой живот из подушки. – Хотя мне страшно такое представить.
Да ты не бойся! Я вот всегда представляю, как моя Лаурита вынашивает моего пацана!
Что это с ними? – еле сдерживая свой смех, спросил наш бывший староста у Бустаманте. Тот ржал уже, прикрывшись подушкой.
А ты сразу узнаешь, что она залетела?
Ну конечно! Я вот, например, сразу понял, что Линарес беременна. - сказанул наш любезный друг. Блас уже задыхался от хохота. Клянусь, даже гитара Рокко издавала звуки гогота.
Гвидо! Твой ум не измерить линейкой! – не удержалась я, сквозь истерическое ржание.
Ребята, к чему вы это все? – вытирая слезы спросил Эредия. – Вы что хотели все сообщить мне, что Лухан беременна?
Ну вообще-то, да! Лухи уже неделю пытается намекнуть тебе об этом! Честно, я не ожидала от тебя, что ты такой не догадливый. – получил от меня ответ брюнет моей подруги.
Так я первый узнал, что она беременна. Раньше, чем она сама. – сообщил нам Блас, улыбаясь поцеловал блондинку, - мне было так смешно, когда я видел, как она пытается сообщить мне об этом.
Парень подгладил нашу Линарес по голове и поцеловал.
Я вам больше скажу. Это я специально подстроил, чтобы она залетела.
Ну вот! А еще кто-то обижается, когда я зову тебя извращенцем! – не устояла я и кинула в эту парочку пустую коробку от пиццы.
Но ваши беременные ребята мне понравились больше! Клянусь, я этого никогда не забуду!
Говорил я тебе, это плохой намек! - упрекнул друга Эскурра и все по новой загоготали.
Посиделки закончились глубокой ночью. Было решено справить день варенья носатика на природе. Был составлен даже список друзей и всего необходимого. Друзья разошлись очень поздно, что я не заметила, как уснула и проснулась от того, что блондин нес меня на руках в мою спальню.
Спи. – шепнул он. Я послушно закрыла глаза.
Только не смей меня раздевать! – грозно произнесла, не поднимая век.
Ой, блин, как будто я не видел твоей тощей задницы! – засмеялся он, положил меня на кровать, аккуратно прикрыл одеялом и вышел.
Надеюсь, когда я выйду замуж за другого парня, я не буду с сожалением вспоминать о заботе Пабло, кусая при этом свои локти.
На следующий день мне позвонил доктор Алварес и попросил подъехать к нему по одному важному вопросу. Вернулась я от него с опущенными плечами. Не хотелось думать ни о чем.
Интересная штука жизнь. Как говорят в народе: «иногда она тебе улыбнется, иногда покажет свой большой зад». Черная полоса сменяется белой. Белая на черную. Все это лишь наши ощущения. Мы можем и на черной полосе чувствовать себя счастливыми. Так я всегда считала и решила быть счастливой. Хотя бы попытаться.