Страница 27 из 28
Вы тут сношаетесь что-ли? Точнее сливаетесь, то есть сбегаетесь, то бишь сходитесь?
Гвидо, никто тут не собирается соединяться заново, если ты это имел в виду! – не выдержал выкрикнул Пабло, так что у Мари совсем опустились руки.
Ладно. Понял не дурак. Дурак бы не понял.
Пока, Гвидо! – вместе попрощались с чернявым другом блондин и рыжая.
Лассен ушел также, оставляя за собой запах убийственного одеколона. Марисса развернулась к парню и решительно произнесла:
Я правильно тебя поняла? Ты отказываешься от меня ради брата?
Нет. – выскочило из уст парня, но он поспешил поправиться, - Да. Да, так и есть.
Понятно. – девушка поднялась с места, в последний раз взяла его за руку и быстро сказав следующее убежала, - Прощай, Пабло!
Подожди. Я же не сказал, что я тоже люблю тебя больше всего на свете, - сказал ей вслед блондин, но она его уже не услышала.
Он остался стоять в коридоре, в буквальном смысле осознавая, как это дурацкое чувство заполняет все пространство вокруг, когда ты снова остаешься один и не знаешь, как жить дальше.
Комментарий к XIII - Выбор Хотела написать еще про Томми и Гвидо, но тогда вся картина грусти испортится.
Следующая глава последняя.
========== XIV - Fin de la historia ==========
На улице уже ночь, а в здании аэропорта жизнь била ключом словно это не ночь. Люди с багажами, с детьми, с домашними животными сновали туда-сюда и не давали проходу. Фелипе Бустаманте грустно сидел на удобном диване в зале ожидания и ждал объявления на посадку.
Наконец, послышался зажеванный голос оператора сначала на итальянском, а затем на английском «Начинается посадка на рейс 202 авиалиний European Air Transport до Лондона.
Он взглянул на свой билет, ухмыльнулся и поднялся. Медленно направляясь на посадку, он услышал ее голос.
Фелипе! – позвала по имени Марисса. Он развернулся и увидел, как она бежит к нему и бросается ему в объятия. Он никогда ее не отпустит, и они улетят вместе.
Пабло с закрытыми глазами снова и снова проигрывал эту сцену соединения своей любимой с его братом, и с каждым разом ему становилось все тяжелее и тяжелее на душе. Надо было выбросить из головы и не думать, что она могла поехать к нему, и что они могли улететь вместе, ведь он сам ее отпустил и он не знал наверняка было ли так, как он думает. Но не представлять было невозможно.
В другом углу комнаты, примерно с таким же настроением лежал Блас Эредиа и никак не мог уснуть. Только он представлял не Мариссу, а Лухан и не улетающую, а уже замужнюю. В его голове рисовалась картинка, где они случайно встречаются спустя n-ное количество лет, и он видит ее со светловолосым кареглазым ребенком. Муж, возможно это Маркос, целует и держит ее за руку, и она счастлива. Она удивленно поднимает на него глаза, и он уже не видит в них себя.
От таких мыслей кошки скребут в душе. Больно, грустно и безнадежно.
Раздумья двух парней прервал Гвидо, шумно зашедший в комнату и плюхнувшийся на кровать.
Может оно и к лучшему, потому что дальше предаваться горечи у ребят не получалось, Лассен громко постанывал, ворчал и ворочался.
Слушай, Гвидо, давай ты поделишься тем, что у тебя случилось! – спустя полчаса блондин не выдержал и включил ночник. – Ты не даешь нам спать.
Не хочу. Отстаньте от меня! – отрезал парень.
Гвидо, с тобой все в порядке? – даже сонный Томас, поднялся с кровати. Кудрявый друг никогда не был таким агрессивным.
Все нормально! – услышал он в ответ.
Гвидос, давай делись, мы же друзья. Тебе станет легче.
Только обещайте, что никому не расскажете! – Гвидо присел на кровати и с надеждой взглянул на друзей.
Обещаем!
Ладно. Я сегодня встречался с Моникой. – начал цыган и закрыл лицо ладонями.
Ну? Мы в курсе. – Пабло произнес это уже с нетерпением.
Ты опять облажался? У тебя не встал?
Да все встало. И у меня, и… у него.
У кого это, у него? – удивился Томми, - Ты был на групповухе что ли?!
Да, нет! Просто…просто, блять Моника – это мужик! – заорал парень. – Это какой-то там Монаккио Ебучий!
Пабло прикрыл рот, чтобы не засмеяться. Блас зарылся в подушку, чтобы его не было слышно. Только Томасу, кажется, было еще не до конца понятно либо ему эта ситуация не казалась смешной.
В смысле? А как же четвертый размер ее сисек? – на полном серьезе он задал вопрос другу.
Хрен его знает! Они не настоящие. Короче, он оказался этим гребанным трансом! Я целовался с мужиком! Ааааа! – Лассен завыл, сдерживая свои рвотные рефлексы.
Понятно теперь, почему его не возбудили фаллопиевы трубы. – выдвинул свое заключение Эскурра, но это ни капельки не успокоило бедного Лассена.
Причем, тут трубы Томас? Она, когда вынула свой болт, я охренел! Я чуть в обморок не упал. И только тогда я понял, почему она говорила, что хочет оказаться во мне. Меня чуть не продырявили!!! – парень вспоминал свой шок и с каждым словом до него все больше доходило.
В углу подушка уже не могла сдерживать дикий ржач Бласа.
Да, ладно тебе Гвидо, один раз не пидораз! – успокоил его Томас и получил подушкой от Пабло.
Ой, да пошел ты! Успокоил бля. – ответил ему цыган.
Гвидо, не расстраивайся. – сквозь смех смог выдавить Бустаманте. – Скоро вернемся в Айрес и это забудется как страшный сон.
– Это не страшный сон - это кошмар! Ужастик! Моя психика травмирована!
Главное, чтобы тебе это не понравилось. – сделал свое заключение Эредиа. – Ладно. Успокойтесь. Давайте спать.
Если бы с вами такое случилось, вам бы небо в копеечку показалось. – буркнул Лассен и отвернулся к стенке. Еще полночи были слышны его вздохи.
На следующее утро, администрации колледжа стали известны ночные приключения наших аргентинцев, и она затребовала досрочное прекращение соглашения обмена студентами. Ребята со спокойной душой принялись укладывать свои чемоданы. Лассен с облегчением подумал, что ему не надо будет видеть итальянских одноклассников. Ему чудилось, что весь мир вокруг уже знает о его провале. Томасу позвонила Пилар и в слезах просила вернуться, сообщив, что жутко соскучилась по нему. Сердце парня дрогнуло, и он понял, что тоже скучал по своей веселой командирше. Итальянская подруга оказалась похлеще дочки директора, и он про себя признал, что лучше быть под крылом привычной Пилли, чем с настойчивой новой итальянкой.
Блас узнал, что Лухан и Марисса покинули страну, но куда не смог узнать. Отец Спирито не брал трубку, прислуга не знала, а колледж не имел право давать такую информацию. Оставалось только гадать, что они вернулись на родину. Когда Пабло узнал об этом, он с сожалением подумал, что его вечерние мысли материализовались.
Большинство людей сладко спят ночью, особенно крепко должны спать те, кто перенес перелет в шестнадцать с половиной часов, целый вечер виделся с друзьями, и не мог отдышаться от крепких объятий соскучившейся матери. Но эти девчонки не могли сомкнуть глаз. Слушая, редкие отдаленные звуки - голоса людей, собачий лай, скрип дверей, они оба лежали на большой кровати и смотрели в потолок.
Лухи? – тихо не поворачиваясь, позвала Марисса.
Да?
Ты не спишь?
Нет.
Лухи, почему у тебя с Бласом не сложилось? Ты мне так и ничего не рассказала.
Он сказал мне, что он и есть мой опекун. – просто сообщила девчонка.
Да ну?! Вот гад!
Да. Я тоже так думаю. – горестно ответила Линарес.
Марисса лежала молча и только через пять минут сказала:
Думаешь, но все равно любишь. Правда?
Правда. Просто мне обидно.
Мне тоже обидно, что он может так просто отказаться от меня. – размышляла Мари. – Но, обида ведь проходит, да?