Страница 17 из 28
Что с тобой? Ты плакала?
Нет! Так, соринка в глаз попала.
Идем на урок? – второй Бустаманте бережно взял ее за руку и повел на урок.
Угу.
Я по тебе скучал, - добавил блондин и обняв за плечи, поцеловал ее дрэды. От этого жеста у рыжей еще больше навернулись слезы. Украдкой вытирая их, она послушно зашла в класс и натянула улыбку.
Так тяжело было сидеть в кругу одноклассников и чувствовать эту дыру внутри себя. Ей хотелось закричать во весь голос, спросить почему. Почему он издевается над ней? Почему играет ее чувствами? Весь этот фарс, что он был своим братом прошлой ночью, все это было задумано специально, чтобы воспользоваться ею. В очередной раз!
Понимая, что она снова бежит по кругу, как в той поговорке «если человек обманул тебя один раз – он подлец, если обманул тебя два раза, значит ты дура», Марисса злорадно усмехнулась своей глупости. С трудом досиживая последние минуты, она даже не заметила, что в отличие от всех окружающих, по крайней мере, у одного человека ее молчаливость вызывала бурные и сильные эмоции.
Одного голубоглазого молодого человека гложили приятные воспоминания прошедшего вечера и сомнения, в купе со своими глупыми жестокими поступками, инициируемые обидой и разочарованием. Он ревностно смотрел, как брат с заботой обращается к его любимой девушке, возможно единственной сильной любви в его жизни, как медленно и верно своей мягкостью Фелиппе занимает место, которое, по его мнению, предназначено только для него.
Это эгоизм и собственничество.
Нежелание делиться любимым человеком с другими людьми весьма понятно и оправдано. Особенно, когда твое место занимает твоя собственная копия.
Впадение в крайности еще никому и никогда не приносили пользы, и поэтому Пабло старался отпустить ситуацию, старался и убеждал себя не делать ей больно. В душе давая себе клятву, что всегда будет желать ей добра, отпустит ее и только где-то глубоко в сердце подчеркнет ее имя одним словом «любимая».
Ему было сложно принять, что он никогда теперь не сможет сказать ей: «Моя Мари!», что это будет дозволено теперь только его брату. Каждый раз, глядя на нее и на него, ему было сложно убедить себя, что она предпочла Фелиппе вместо него. Если бы на его месте был бы другой человек, возможно ему не было так мучительно хреново.
Она начинает тебя забывать
И ты это чувствуешь, словно подкожно
Пытаешься что-то найти и узнать
И душу своим появлением встревожить
Она начинает уверенней жить
Шутить, флиртовать и друзьям улыбаться.
И рвется из прошлого тонкая нить,
Которая так долго пыталась не рваться.
Она начинает с нуля.
Ну и что? С нуля начинать это вовсе не сложно
А страшно прождать бесполезно того,
Кому ее сердце по жизни не важно
Она начинает тебя забывать
И знаешь? Она тебя все же забудет.
И время заполнит пустую тетрадь
Другими людьми и тебя в ней не будет.
Словно в каком-то неизвестном опьянении ему вспомнились эти слова, которые он прочел неизвестно где. И в ушах безостановочно повтором крутились печальные слова: «Она тебя не любит».
=
В это же время, пока ученики элитного колледжа получали драгоценные знания в родные стены их любимого здания ворвалась никто иной, как самая известная актриса и модель Аргентины – Соня Рей.
Бегом направившись в кабинет директора, она ворвалась в приемную Дуноффа с еле сдерживаемыми рыданиями. Бедная Мичи не смогла остановить крашеную блондинку.
Марсель! Марсель! Моя дочь пропала! Куда могла подеваться моя ласточка, моя Мариссита, моя звездочка? – Соня открыла кабинет и со слезами присела на диван.
Что тут происходит? – испуганный громкими причитаниями директор данного заведения чуть не перевернулся на своем стуле.
Сеньор Дунофф к вам Соня Рей! – сообщила секретарь и поспешно закрыла за собой дверь.
Марсель! Где Марисса?!
Как где? – удивился седовласый мужчина, - Она была в классе на уроке химии. Я сам ее там видел полчаса назад.
Правда?!
Конечно!
Просто, я ищу ее со вчерашнего дня, - словно у нее не было истерики минуту назад модель поправила грудь и улыбнулась. Увидев резкие изменения, мужчина тоже поменялся в лице.
Сонечка, почему ты мне не позвонила? Я бы тебе сам лично сообщил, что твоя дочь в полном порядке. – директор присел около яркой женщины в платье с цветочками и неловко заглядывая ей в глаза и стараясь не смотреть ей на грудь, взял ее за руки.
Марсель, ты же знаешь, я всегда стараюсь убедиться во всем сама.
Будешь чай, кофе?
Нет. Спасибо. Я бы хотела убедиться, что моя дочь на месте.
Хорошо, конечно, пойдем. – Дунофф заботливо взял мать рыжей за руку и повел в сторону учебных классов.
По дороге они столкнулись с самим мэром города. Марсель выпустил из рук руку модели.
Дунофф, добрый день!
Добрый день, Бустаманте!
Соня! Ты как всегда прелестна! – мэр учтиво поцеловал руку, секунду назад, упущенную директором.
Дунофф, мне надо поговорить с вами и со своим сыном!
С каким?
Как с каким?
Ну их же двое!
Ах, да! С Фелиппе.
Я позову его, - стараясь избежать дальнейших неприятных указаний Бустаманте, Дунофф убежал.
Оставшись наедине с красивой моделью, Серхио распушил свой хвост. Соня же мягко улыбнулась, видя преображение мэра перед нею. Прекрасно понимая, что под красивым хвостом павлина обычная куриная жопа, она приняла оборонительно-язвительную позицию.
Соня, я тебе уже говорил, что ты сегодня прекрасно выглядишь?
Вообще-то я так выгляжу всегда!
О, да, да! Я хотел сказать тебе, что ты как всегда прекрасна. – так и не отпустив ее руки, Бустаманте погладил тонкие пальцы, - Может сходим куда-нибудь?
Думаю, не стоит.
Стоит, Соня, стоит. Ты же знаешь, что в моем подчинении все заведения этого города.
Молодая женщина, хоть и была крашеной блондинкой и женщиной от кончиков волос до пяток, быстро поняла намек на опасность независимости ее театра.
Я думаю, можно сходить и подкрепиться, как-нибудь.
Да, именно подкрепиться. – мэр не любил упускать момент. Душой, любящей все богатое и красивое, он брал напором. – У тебя очень красивые глаза. Такие необычные! Карие. Я в них тону.
Господи, Серхио! Ты хоть представляешь в чем сейчас ты тонешь? – не удержалась сеньора Рей, представляя коричневую жижу с запахом.
Конечно, дорогая. Я тону в шоколаде.
О, Боже! Я забыла сказать, чтобы Марсель посмотрел мою дочь.
А, Марисса, прелестное дитя. – отвлеченной Соне послышалось, что Серхио сказал: «Марсель – прелестное дитя.»
Марсель? Дитя? Ха-ха-ха! Это отличная шутка! Особенно если она о мужчине в самом расцвете сил. – хохоча произнесла красавица.
Дунофф в самом расцвете? Мы об одном человеке говорим? По-моему, уже давно его главным коньком в сексе стал свежий анекдот!
Ты так говоришь, как будто сам проверял, - не осталась в долгу Соня, обиженная, что задевают ее школьную любовь.
На горизонте появились Фелиппе и Марсель, и поэтому дальнейший разговор между моделью и мэром не склеился. Прозвучал звонок на перемену и модель умчалась воочию увидеть дочь.
Мариссита, детка! Где ты была? Я так волновалась! – Рей накинулась на рыжую девчонку, прижимая ее к своим грудям.
Чувствуя, что она задыхается девчонка еле отлепила от себя любвеобильную мамашу.
Мам, у меня все нормально!
Детка, я не находила себе места!
Мам, я могу тебя попросить об одном деле?
Конечно, моя звездочка! Мама всегда сделает то, что ты захочешь.
Ты можешь отправить меня учиться в Италию к Спирито?
Что?! – бедная мать чуть не упала в обморок от такой неожиданной просьбы. – Ты случаем не заболела?
Соня прижимала руку ко лбу дочери, желая понять в здравии ли ее ребенок.