Страница 15 из 28
Последнее было сказано прямо девушке в губы, она почувствовала, как начали сгибаться ее коленки. Он резким движением подтянул ее к себе. От близости электрический ток пробежался по телам обоих. Его движения менялись из четких и стремительных в мягкие, нежные и плавные.
Небольшое пространство не позволяло делать большие круги, и они словно кружились на одном месте, но этого было достаточно, чтобы почувствовать, как кровь начинает бешено носится по сосудам.
В этом танце важно все: осанка, походка, и взгляд! – глаза встретились, дыхание у нее остановилось.
Он - сильный, она – откровенная. – произнеся это он подкинул ее податливое тело вверх и поймал ее ногу у себя на талии. Сарафан безнадежно задрался, открывая его глазам округлые, красивые, и в то же время подтянутые формы.
– Четыре ноги, две головы, и одно сердце! – шепнул он в конце. Она закрыла глаза и почувствовала его губы.
Поцелуй был такой страстный, жаркий и пламенный, как он сам, полный огня, конфликта, примирения, ненависти и любви.
Внезапно оторвавшись от нее, он отпустил ее, быстро отодвинулся и открыл дверь, чтобы уйти. Увидев ее, все также, стоящую в одной позе с прикрытыми глазами, прокашлянул и произнес сурово:
Не забудь, прибрать тут Линарес!
=
На следующее утро.
Пабло, Пабло, все лови птичку, она полетела к тебе! – Гвидо весело гоготал в мобильник.
Блин, может не стоило так поступать? Нам здорово влетит. – рядом, стоящий Томас, ныл и озирался по сторонам.
Ты похож сейчас на придурка Агилар. – заметил Лассен, - ничего не случится, не будет же Пабло ее насиловать.
Откуда ты знаешь?!
Да у него духу не хватит и времени не будет. Он же говорил, он просто закроет ее только на сегодня, для того, чтобы она не мешала ему. И все.
Ну ладно, тогда.
Только не вздумай доложить все Пилар!
Да я никогда ничего ей не говорю! - оправдывался парень дочери директора.
Конечно, конечно! - друг похлопал Эскурра по плечу и оба довольные тем, что смогли обмануть саму Спирито зашли в колледж.
=
Мама! Мама! Ты где?! – рыжуля забежала в квартиру голубоглазого Бустаманте. Ребята сказали, что ей стало плохо и президент увез ее к себе на квартиру. Бегом поднявшись по лестнице, она не обнаружила никого, обернулась и увидела Пабло, закрывающего дверь на замок.
Что ты делаешь?!
Марисса, без паники и без истерики, я тебя похитил только на сегодня, чтобы ты не мешала нам выступить. – спокойно ответил ей блондин.
Идиот! Отпусти меня! Мне плевать на ваше выступление!
Ни за что и никогда!
Если ты приблизишься ко мне я разобью тебе голову! – она начала отходить и задом подниматься по лестнице вверх.
Не шути, ты можешь упасть. – в руках у Паблито появилась веревка.
Идиот, тебя посадят за это!
Сына мэра?! Ты такая наивная, я скажу им, что ты сама напросилась переночевать у меня. – она обреченно опустила руки, быстро нагнав ее, блондин завязал ей руки и привязал к кровати. – поспи, отдохни, завтра с утра я приду и освобожу тебя.
Ты сука!
Возможно. – голос его был издевательски спокоен. - Чем меньше хорошего мы делаем, тем больше оно ценится.
То-то видно! Все жалуются на редкость проблесков твоей доброты! – злилась она.
Осторожно, Мариссита, сегодня у моего терпения и толерантности выходной. Так что закрой свой рот!
Ты придурок и козел, мало того, что ты раним и психически неустойчив, ты еще и безмозглый!
Все! Ты меня достала! – он залепил ее рот скотчем и оставил ее одну.
После обеда стало известно, что выступление отменяется, девочка заболела и праздник отложили. Решив, освободить одногруппницу раньше срока, голубоглазый блондин ехал на такси к себе на квартиру. И вдруг, он вспомнил кое-что, чем собирался воспользоваться.
Подумав, что игра стоит свеч, по дороге домой блондин заехал в оптику.
Пабло! Пабло! – теперь уже кареглазый блондин притворялся, что заглянул к самому себе. Заранее прилизав волосы гелем, как это делает обычно Фелипе, он поднялся наверх. Сделав вид, что увидел дочь модели совершенно случайно, он подбежал к ней.
Марисса, что случилось?! – аккуратно отлепив скотч, он пригладил ее за волосы и специально заглянул в ей глаза. Было видно, что она плакала. Господи, какой же он, на самом деле, идиот!
Фелипе, этот дурак Пабло привязал меня, чтобы я ему не мешала выступать!
Дебил. – Он развязал ей руки и ласково погладил по застывшим запястьям.
Когда он придет? Я набью ему морду.
Сказал, что завтра. Я сама ему набью! – голос у нее был печальный. Было видно, что она сильно обиделась.
Тебе было больно?
Нет! – она отвернулась, Пабло увидел, как слезинка капнула на колено.
Прости меня! – он взял ее за руку и поцеловал внешнюю сторону ладони.
Тебя то за что?! Это же не ты, а твой братец. – она не повернулась.
А, я прошу прощения за него.
Фелик, ты такой добрый. – Марисса посмотрела на Фелипе и увидела родинку. В душу закрались подозрения, но она решила пока промолчать.
Да я такой, мы совсем с братом не похожи.
Да, вы не похожи.
Кушать хочешь?
Хочу.
Пойдем, я принес пиццу и соки. – Пабло поднялся, и потянул Мари за собой.
Странно, ты как будто знал, что тут кто-то есть.
Ну конечно, я же шел к брату. Я думал он дома.
Понятно.
Двое спустились вниз, поели по кусочку пиццы и сидели пили сок.
Блондин включил медленную музыку и каждый погрузился в свои мысли.
Пабло молчал. Ему было плохо от своего поступка. После того, как он увидел ее слезы, он чувствовал, как что-то больно скребет его сердце. И он прекрасно понимал, что это его любовь к ней, она просится в наружу. Такая хрупкая, милая, она казалось сильно огорчилась и была такой очаровательной в своей грусти.
Мариска молчала, потому что все больше осознавала, что перед не Фелипе, а Пабло. Удивительно, но она видела его сейчас именно таким, каким он был, когда они встречались. Она поняла, что он жалеет и видела эту боль в его глазах.
Марисса, я знаю, что вы с Пабло встречались в прошлом году, у тебя остались к нему какие-то чувства?
Не знаю. Это так сложно. – она задумчиво закусила свой палец.
А Фелипе? Точнее я, нравлюсь тебе? – глаза его такого непривычно карего цвета ярко поблескивали. Или это эффект от линз?
Это важно?
Да! Это очень важно.
Не знаю. Ты, Фелипе, хороший. Но…
Пока она говорила, взгляд Пабло упал на ее руки. Они немного покраснели от веревок. Быстро приблизившись к ней, он присел рядом на колени, взял ее за руку и начал целовать покрасневшие места.
Что ты делаешь?! – шепнула она, уже не в силах сдержать свой порыв обнять его.
Марисса…, я…, я хотел сказать..., я хотел сказать тебе, что не могу без тебя! – она вновь глянула на его родинку и притянула его к себе.
Родной… - смогла она сказать сквозь поцелуй. Его губы закружили ей голову, также, как и его мягкие пальцы в ее волосах.
Я люблю тебя! Люблю! Никому тебя не отдам! Ты моя! Моя девочка! – от этих слов у нее вновь навернулись слезы. По очереди целуя ее щеки в слезах, он тихо говорил, - не плачь, не плачь, прошу тебя…
Совершенно забыв, что сегодня утром они ненавидели друг друга, оба накинулись на друг друга. Так давно они не позволяли себе почувствовать, как скучали. Отчаянно целуясь, они вели себя так, как будто совсем не виделись все это время. Пабло поднял ее на руки, и продолжая целовать, понес ее наверх, назад в любимое прошлое, вперед в сладкую неизвестность.
Это утро для блондина началось неважно. Но ему стало пофиг на первую половину дня, утро никогда добрым не бывает, зато вечер обещал быть просто офигенным. И поэтому, ему казалось, что сегодня его возможности с синхронизировались полетом его мысли. И, конечно же, он убедился, что иногда мечты сбываются. Пусть только на совсем короткий миг, пусть только на безумные мгновения.